Пол Хофман - Левая Рука Бога

— Тебе никто никогда не говорил, что неприлично разглядывать человека в упор?

— Нет, — честно признался Генри.

— Ну так знай, что это так.

Генри опустил глаза и только теперь почувствовал неловкость.

— Прости, — сказала Риба. — Я не хотела быть строгой.

Смутный Генри тут же забыл о неловкости и рассмеялся.

— Что смешного? — снова рассердилась она.

— Для нас «строгость» — это когда Искупители выволакивают тебя перед пятью сотнями людей и подвешивают.

— Как это, подвешивают?

— За шею. Ну, знаешь — как Повешенного Искупителя.

— Кто такой Повешенный Искупитель?

От такого вопроса Генри онемел. Он смотрел на нее так, словно она спросила, что такое солнце или умеют ли животные разговаривать. Он довольно долго молчал, но в голове его неотступно стучали молоточки: что бы все это могло значить?

— Повешенный Искупитель — это сын Лорда Творения. Он пожертвовал собой, чтобы своей кровью смыть наши подлые грехи.

— Вот это да! — сказала она. — А зачем?

Крайнее изумление, отразившееся на лице Генри, заставило ее тут же пожалеть о своей реакции.

— Прости, я не хотела тебя обидеть. Просто это такая странная идея.

— Какая идея? — переспросил Смутный Генри. У него даже челюсть отвисла от удивления.

— Ну… какие такие грехи? Что ты, например, сделал?

— Я родился грешным. Все рождаются, полные мерзкого греха.

— Что за смешная мысль!

— Смешная?

— Ну как может младенец совершить нечто неправильное, а тем более ужасное? — Они оба помолчали. — И почему что-то надо смывать кровью?

— Это символ такой, — ответил Генри, словно бы оправдываясь и одновременно удивляясь: а действительно — почему?

— Это я понимаю, я не дура, — сказала она. — Но зачем? Зачем надо использовать кровь в качестве символа чего бы то ни было?

По натуре Смутный Генри был из тех, кто ничего не принимает на веру и обо всем размышляет. Но то, о чем он сейчас говорил, давно и настолько сделалось частью его самого, что девочка с таким же успехом могла спросить, зачем ему руки или глаза.

— А где остальные? — спросила она.

Генри, все еще потрясенный услышанным, рассеянно ответил:

— Они ушли.

— И оставили нас?! — Глаза Рибы тревожно расширились.

— Только на несколько дней. Они будут следовать за Искупителями по бокам от нас, чтобы мы на них не напоролись.

— А как они нас потом снова найдут?

— Ребята отлично умеют выслеживать, — уклончиво ответил Генри.

— Не понимаю, — удивилась Риба. — Мне кажется, вы говорили, что почти никогда не покидали Святилища.

— Гм-м… Пора идти. По дороге все объясню.

Искупитель Боско поднял трость и дважды стукнул в дверь.

Прошло почти полминуты, прежде чем она отворилась, но Боско не выказал ни малейших признаков нетерпения, да и вообще никаких эмоций. Наконец на пороге перед Лордом Воителем предстал высокий человек, тоже Искупитель.

— Вам назначено? — спросил он.

— Не валяй дурака, — ответил Боско сухо и властно. — Вышний Искупитель попросил меня прийти. Я — здесь.

— Вышний Искупитель повелевает, он никого ни о чем не просит…

Боско отстранил его и прошел внутрь.

— Скажи ему, что я здесь.

— Он недоволен вами. Я никогда не видел его таким разгневанным.

Боско проигнорировал это замечание, тогда высокий мужчина направился к внутренней двери, постучал и вошел. Последовала пауза, затем дверь снова открылась, длинный появился в проеме и, улыбаясь, хотя ничего приятного эта улыбка не предвещала, сказал:

— Он готов принять вас прямо сейчас.

Боско прошел в дальнюю комнату. В Святилище нигде не было светло, но в этом помещении даже привыкшие к полумраку глаза Лорда Воителя поначалу почти ничего не могли разглядеть. Были здесь, однако, не только забранные ставнями маленькие окна и гобелены в мрачных тонах, пересказывающие древние истории ужасных мученичеств. Казалось, сердцевина этой тьмы находилась в углу, где угадывалась кровать. На ней, обложенный минимум дюжиной подушек (хотя, вероятно, они не отвечали бы нашим представлениям о комфорте и мягкости), полулежал мужчина. Его лицо Боско разглядел, только когда подошел почти вплотную. Кожа, бледная до белизны и свисающая на шее и щеках бесконечными дряблыми складками. Глаза водянистые, словно свет разума давно покинул их. Но, когда человек заметил Боско, что-то сверкнуло в них, некий блеск, исполненный ненависти и коварства.

— Ты заставил меня ждать! — сказал Вышний Искупитель голосом слабым, но отчетливым.

— Я пришел, как только смог, Ваша Милость.

— Когда я вызываю тебя, Боско, ты должен тотчас бросить все и явиться немедленно, черт возьми. — Он рассмеялся. Этот чрезвычайно неприятный смех из всех обитателей Святилища не нервировал, пожалуй, только Боско. Звук был мертвый, оживляли его лишь гнев и злоба.

— Зачем вы хотели видеть меня, Ваша Милость?

Вышний Искупитель с минуту молча смотрел на него.

— Этот мальчик, Кейл…

— Да, Ваша Милость?

— Он одурачил тебя.

— Как так, Ваша Милость?

— У тебя ведь были свои планы на него.

— Вам известно, что так оно и есть, Ваша Милость.

— Его нужно вернуть.

— Наши мнения полностью совпадают, Ваша Милость.

— Вернуть и наказать.

— Разумеется, Ваша Милость.

— А потом повесить и четвертовать. — На это Боско ничего не ответил. — Он убил Искупителя и должен умереть.

Боско немного подумал.

— Мое расследование показало, что в убийстве виновны двое других послушников. Похоже, они принудили Кейла бежать с ними. Они были вооружены, он — нет. Если это так, то Кейла следует только примерно наказать. Четвертование представляется мне излишним. Что касается двух других, учитывая их вину, — иное дело.

Вышний Искупитель презрительно фыркнул, звук этот легко можно было принять за спазм удушья.

— Ха! Жалость тебе совсем не свойственна, Боско. В тебе говорит тщеславие. Какая разница, кто именно из них убил Пикарбо. Господи, да я готов сжечь вместе с ними весь их дортуар.

Вышний Искупитель позволил себе слишком возбудиться и теперь захлебывался слюной. Он жестом указал на чашку с водой, стоявшую на прикроватном столике. Боско не спеша, стараясь выиграть время, подал ее старому священнику. Вышний Искупитель долго и шумно глотал воду, потом протянул обратно обслюнявленную чашку. Боско с нескрываемым отвращением поставил ее на столик.

Свистящее дыхание Вышнего Искупителя стало постепенно успокаиваться и наконец пришло в норму. Зловещий блеск в глазах, однако, лишь усилился.

— Расскажи мне об этом деле, которым занимался Пикарбо.

— Деле?

— Да, деле, Боско, о деле Лорда Дисциплины, свидетельства которого, включая выпотрошенную шлюху, нашли в его покоях.