Анна Котова - Северные горы

— А ты теперь не будешь себе хозяин, — задумчиво произнесла Карина.

— Да плевать! Заработок куда больше, а деньги скоро понадобятся: не за горами явление миру нашего брыкучего сокровища, и ему сразу понадобится столько всего! А будет невмоготу — всегда можно вернуться к частному извозу… Ты подумай только! Мы купим маленькому самую шикарную коляску в Намайре, а тебе — самое красивое платье. Соседи от зависти слюнями изойдут, потому что я буду самый счастливый отец во всей Артолии. А ты будешь самая прекрасная из молодых мам. Ты как выйдешь в переулок… Нет, лучше мы переедем в район поприличней, и ты будешь катать нашего красавчика по… по Королевскому бульвару!

— Артан, Артан, — грустно напомнила Карина, — ведь знаешь отлично, нам нет места на Королевском бульваре. Наше счастье, что в тупике Буйных Молодцов не все плюют нам вслед. И то лишь потому, что белую жену турепанина нашим соседям вынести легче, чем жителям приличного района — черномазого мужа артолийки.

— Ты, конечно, права, милая, — вздохнул Артан. — Тем более что мы даже не женаты. Но могу же я помечтать!

С официальным браком ничего не вышло. Ни одна брачная контора Артолии в жизни не регистрировала межрасовых браков и не собиралась начинать. Марен пробовала окольными путями навести справки и каждый раз натыкалась на стену праведного возмущения. Государство не может узаконить противоестественную связь белой женцины с турпанином, равно как и белого мужчины с турепанкой, а если такие позорные отношения все же завязались, их следует немедля прекратить; буде же стороны упорствуют в своем заблуждении, необходимо наказать закоренелых нарушителей норм общественной морали высылкой в отдаленные районы страны, причем, разумеется, виновные не могут быть сосланы в места, отстоящие друг от друга менее чем на тысячу миль… Осознав, что ее расспросы могут навлечь на Артана с Кариной куда больше неприятностей, чем нынешнее непристойно неженатое состояние, Марен отступилась.

— Ничего, — сказал Артан опечаленной Марен. — Когда-нибудь, когда мы немного разбогатеем, я увезу Карину в Северные горы. Наши шаманы будут сговорчивей ваших бюрократов. Тем более что основное требование к невесте — знание обычаев, а в этом деле Карина уже хоть сейчас любую горянку за пояс заткнет.

— Да что ты такое говоришь, как же она там — все чужие…

— В горах люди живут труднее и беднее, но и нравы добрее и проще. Никто не посмеет плевать вслед моей жене, матери моих детей. Даже коситься скоро перестанут, как только узнают ее поближе. Примут, полюбят. Боюсь только, жизнь в деревне будет тяжеловата для городской девушки…

— Изнеженной глупой артолийки из южных городов, — язвительно вставила Карина.

— Вот именно, — рассеянно ответил Артан.

--

Серый старец поджидает каждого за поворотом. Но никому не дано знать, за каким именно. Любой горец с детства знает множество историй о Сером старце. Любимое развлечение малышей — сидеть зимой у очага, слушать страшные сказки и бояться, зная, что от ледяного ветра и мороза, где бродит Старец, их надежно защищает толстая дверь. На двери вырезаны охранных знаки, на шеях и в ушах качаются обереги, но все равно жутковато.

Рассказывают, например, как один мальчик нашел в лесу кривой сук, похожий на корявого человечка, принес его домой и спрятал в своей постели под подушкой. Ночью он метался и кричал, а наутро умер. На теле не нашли никаких следов, и шаман сказал, что за мальчиком приходил Серый старец. На следующую ночь металась и кричала мама мальчика, а наутро умерла. Тогда маленькая сестренка умершего мальчика не стала засыпать, лежала тихонько под одеялом и щипала себя за ногу. И увидела, как среди ночи из-под подушки брата выбралось маленькое корявое существо и пошло к постели отца: скрип, скрип! Отец страшно закричал и заметался во сне. Девочка очень испугалась и лежала тихо-тихо, даже не дышала от страха. А существо все ближе подбиралось к отцу: скрип, скрип! Отец закричал еще страшнее. Тут существо прыгнуло ему прямо на лицо. Отец захрипел и умер. Девочка зажмурилась, замерла и слышит: скрип, скрип! — все ближе и ближе. И в это время первый солнечный луч упал в окно, существо зашипело и пропало. Девочка побежала скорее к шаману и все ему рассказала. Шаман велел перетрясти постель умершего мальчика и нашел под подушкой корягу. Она была красного цвета. Шаман взял ритуальный кремневый нож и разрубил корягу, а из нее брызнула кровь! Тогда во дворе развели костер и сожгли корягу, и шаман долго плясал вокруг костра, чтобы злой дух не вырвался на волю и улетел с дымом далеко-далеко. Вечером девочка легла спать и вдруг слышит снова: скрип, скрип! Она открыла глаза, а над ней стоит Серый старец и как закричит: "Ты сожгла моего внука!" Утром пришли — а девочка не дышит и вся синяя.

Скептики скажут, что раз девочка умерла, откуда же известно, что приходил Серый старец? Но слушателям это неважно, им не до логики, у них сердце замирает. Признаться, я в детстве обожал эти страшилки и многие из них записал. Можно сказать, это была первая научная работа начинающего фольклориста.

Оревалат Аартелинур

"Языческие верования турепанских горцев"

--

Господин Мадетай, большой артолийский начальник, босс Артана, ездил на своей шикарной машине всегда и везде. Разве что в собственном особняке он еще ходил пешком. Рано утром, к шести, Артан должен был уже болтаться возле флаера, облизывать его, мыть и чистить, чтобы в любую секунду быть готовым вскочить за штурвал. По утрам иногда нужно было подбросить экономку босса на рынок, где она тыкала пальцем в товар (доставка продуктов входила в обязанности торговцев). Затем босс ехал в присутствие, где до обеда деловито принимал мелкие взятки. В середине дня босс ехал в ресторан и полтора-два часа предавался чревоугодию. Затем он возвращался в присутствие, где до пяти часов неукоснительно брал по-крупному. В пять его следовало везти в клуб, а оттуда — иногда домой (тогда Артан освобождался в восемь — девять вечера), а иногда — на какой-нибудь шумный прием, где босс приватно договаривался с вероятными клиентами об очень больших взятках (и тогда Артан приезжал к Карине после полуночи).

Карина скучала, плохо себя чувствовала, ходить было тяжело, все время тянуло в сон. Коричневый младенец иной раз вел себя так буйно, что уснуть она не могла и часами лежала, уткнувшись лицом в любимое турепанское одеяло, и шептала: "Ох, Артан, где же ты? Мне так худо". Но когда он возвращался домой, ей вдруг сразу становилось легче, и наследник вел себя прилично, и голова болела меньше.

--

Наступила и прошла дождливая ветреная весна, настало горячее сухое лето. К Верхушке лета маленький артолийско-турепанский метис должен был появиться на свет. Но в начале июня господин Мадетай поссорился с бандитами Южного района. Кто кому чего не заплатил, Карина так никогда и не узнала. Только утром Артан ушел на работу, а вечером его принесли незнакомые люди. Красивая черно-золотая шоферская форма была залита кровью. Светлые глаза потухли навсегда.