Дмитрий Щербинин - Спящие боги

* * *

И потянулось это мучительное выжидание…

Ливень прекратился только в сумерках следующего вечера. Однако небо оставалось сумрачным, и моросило мелким, холодным, затяжным дождем.

Хозяин трактира задействовал какие–то свои нити… Обычно без труда удавалось узнать судьбу того или иного заключенного, про Анну же – ни слова. Будто ее и вовсе не было.

Творимир либо прохаживался по своей комнатушке, либо выбегал на улицу, где также ходил, глядел на замок, от бессилия сжимал кулаки, и хрипел проклятья. Он почти совсем не спал и не ел. Бледный, с мешками под глазами, худющий – казалось, его только что вырвали из долгого заключения.

В невыносимо медленное течение одного из этих дней вдруг ворвался хозяин трактира. Он возвестил:

– Все, отмучилась ваша Анна. Завтра ее сожжение.

– Что?! – Творимир буквально налетел на него. – Рассказывай все! Немедленно!..

– А рассказывать то и нечего: просто было объявлено. Завтра в полдень сожжение ведьмы Анны.

– Так, может – эта не та Анна!

– Как же не та. Та самая. Молодая, красивая. Говорят еще, что Бриген очень зол. Она, вроде, ему отказала… Ну, все – мне добавить нечего. Засим и оставлю вас. У меня еще много дел.

Хозяин трактира удалился, а Творимир, со сжатыми кулаками, прямо–таки набросился на Лорена. Он восклицал:

– Да как так можно! Такое безразличие!.. Он говорит об этом, будто будет сожжение какой–нибудь козы…

Лорен положил ему руки на плечи, вздохнул печально:

– Тише. Тише. Ты еще слишком молод и не знаешь – здесь человеческая жизнь цениться куда меньше не то что козы, но и цыпленка… Люди просто привыкли к постоянным убийствам. Практически каждый день устраивают сожжения. Иногда – сжигают целую группу людей – это когда раскрывается заговор. А сколько еще безвестных, недотянувших до костра, замученных в подземельях… Наша Анна – лишь малая частица общей трагедии…

Творимир метнулся к окну, и буравящим взглядом уставился на замок.

– Что значит «частица трагедии»?!.. Еще нет никакой трагедии. Она жива, а значит – мы ее спасем.

– Ты должен понять что…

– Ничего не хочу понимать! – Творимир отпрянул от окна и заметался от стены к стене. – Мы подкупим стражей…

– У нас нечем подкупать…

– А мы устроим нападение!

– Твое нападение, что укус муравья для закованного в стальные доспехи…

– Все равно мы что–то придумаем…

Долго метался по этой темной комнатушке Творимир. Время от времени, он придумывал какой–нибудь безумный, совершенно неосуществимый план спасения Анны, а Лорен тут же его отвергал.

Уже смеркалось…

Творимир вспотел, и трясся от перенапряжения.

– Возьми–ка, испей. Полегче станет. – Лорен протянул ему чашу с вином – Творимир выпил.

* * *

Творимир очнулся. Несмотря на то, что окна были распахнуты настежь – в комнатушке царили духота и жар. Ленивое августовское солнце изливалось на улицы – и улицы уже просохли и накалились, наплывала взбитая чьими–то ногами и копытами пыль.

Голова у Творимира раскалывалась болью, и он схватился за виски, застонал.

Лорен дал ему чашу с молоком – Творимир выпил, и ему полегчало.

Но вот уже вскочил, затрясся от волнения.

– Сколько время?!

– За три перевалило. Скоро жара на убыль пойдет.

– Что?! Но ведь Анну еще не сожгли, да?!

– Сожгли.

– Что?!

– Сожгли Анну. Народ еще с девяти часов к замку потянулся. А возвращаться стали в полвторого. Обсуждали детали сожжения…

– Но ведь… Но… – у Творимира носом пошла кровь, но он не обращал на это внимания. – Ведь если… Ведь… Она не может быть мертва, потому что…

И вдруг налетел на Лорена, затряс его за плечи:

– Вином напоил! Со снотворным!

– Да – напоил.

– Да как ты смел! Ты хоть понимаешь, что натворил? Убийца!..

– Не убийца, а спаситель твоей жизни. Ну, вот не усыпил бы, чтобы бы ты стал делать?.. Сегодня побежал к месту сожжения. Стал бы там что–нибудь кричать, к ней прорываться. Тебя бы схватили…

– А пусть бы и схватили! Я и сейчас туда побегу. Сам все узнаю!..

Лорен пытался его удержать, но тщетно. Творимир вырвался из комнатки, вихрем метнулся через дремлющий трактир, и дальше – по унылым, безмолвным от жары улочкам. Он бежал к замку – с каждым мгновеньем нарастал жар, казалось – это гигантское костровище вздыхало ему навстречу…

Вот створки исполинских ворот, в тени сидела стража в черных доспехах – они шумно, пьяно о чем–то спорили. Взмокший Творимир налетел на них, едва смог выговорить:

– Где… сожжение?..

Стражники заржали. Один из них взвизгнул:

– Чье сожжение?!.. Твое, что ли?!

Это показалось смешным – стражники буквально изгибались от хохота.

– Анны.

– А–а–а… Анны?.. Так это прямо за воротами, во дворе. Только, сдается, ты опоздал. Кроме ее пепла ничего там не найдешь!.. АХА–ХА–ХА–ХА!!! А потом не забудь к нам подойти – мы всыплем тебе сто плетей. Такой указ Бригена – сто плетей каждому, пропустившему сожжение. А–ХА–ХА–ХА–ХА!!!! ХО–ХО–ХО–ХО!!!..

Творимир метнулся дальше.

Створки у ворот были толстенные – не меньше полуметра, и весили – не один десяток тонн. Открывал и закрывал их могучий механизм…

Это был широкий, внутренний двор. Угрюмые, темные махины стен запечатывали его. На выложенной черным гранитом мостовой валялось много всякого мусора – ведь совсем недавно здесь грудилась многотысячная людская толпа. В центре площади высился стальной столб. Столб был накален докрасна – рядом с ним потрескивала метровая груда угля, а над ней вились синеватые язычки пламени.

Неподалеку возил тележку , заваливал в нее мусор унылый, горбатый человек. Творимир подбежал к нему – прерывистым голосом крикнул:

– Что с Анной?

Угрюмый человек не останавливался – он сосредоточенно собирал мусор, и бормотал:

– Сегодня сожгли ведьму. Она молодая, красивая. Обычно как бывает: до костра держаться, а как он им кожу выжжет – вопить начинают. А эта до конца продержалась – не кричала, не стонала. Разве что в конце крикнула «Творимир!». Что за Творимир, спрашивается? Бриген Марк рассержен был. Велел, за голову Творимира, тысячу золотых выдать. Ты его не знаешь?..

А Творимир рассеянно глядел на угли. Вот подошел на этот нестерпимый жар. Волосы задымились, опалились брови, глаза слепли – он не обращал на это внимания – он приближался к костру.

– Э–эй, а не ты ли и есть Творимир? – прозорливо окрикнул его уборщик.

Все что слышал Творимир – это отчаянный треск углей – он шептал растрескавшимися губами:

– Как же так?.. Как же так?..

И тут кто–то на него, потащил в сторону – Творимир слишком ослаб, чтобы сопротивляться. А это был Лорен. Он шептал:

– Да что же ты?.. Или жизнь не дорога?..

– Не дорога…