Анна Бодрова - Ванильная пинта

– Девушка, идите домой! – по–дружески посоветовал он. – Вас вызовут.

– Даже, если бы было, куда… не пошла бы… – буркнула я в ответ.

Мент замешкался. Вместо лестницы, он шагнул вправо, заглянул в один из кабинетов и скрылся за дверью. Спустя минуту оттуда вышли уже двое – он и тот самый Ефремов. Сероглазый попрощался с коллегой и исчез на лестнице, а эта прокурорская крыса двинулась в мою сторону. Я вскочила с места.

– Лиза, идемте со мной! – не дойдя до меня, махнул он, поленившись делать лишние шаги.

Я поспешила вслед за ним к его кабинету.

– Что, и меня арестуете?! – огрызнулась я.

Ефремов лишь посмеялся. Распахнув дверь, пропустил меня вперед.

– Да, вас пока не за что. Просто, у меня есть к вам пара вопросов.

– Так вы сейчас найдете, за что… – фыркнула я, переступая порог непривычно светлого кабинета.

Здесь не было ни решеток, ни окна, как такового. Лишь голые стены, обтянутые белоснежным пластиком, такой же потолок, серый стол… «Комната для допросов?!» Неуютно яркий свет резал мои уставшие, заплаканные глаза.

– Вы напрасно иронизируете, Елизавета Петровна, – все еще улыбаясь, он запер дверь.

Двухдневная щетина, неопрятная, мятая рубашка, тертые джинсы, но дорогой, новый кожаный ремень, совершенно выбивающийся из общего «стиля». Я присела на один из двух стульев, так как ноги от нервов уже еле держали.

– За что вы его арестовали? – требовательно уставилась я на этого типа, и только теперь заметила камеру под потолком, в левом углу.

– Всему свое время, Лиза. Давайте по порядку… – важно разгуливая по кабинету, начал он. – Кого вы имеете в виду?

– Вы… вы что, издеваетесь надо мной?! – возмущенно всхлипнула я.

Ефремов невозмутимо покачал головой, щуря на меня свои пропитые, бесцветно–голубые глаза.

– Себастьяна, – сдалась я, отворачиваясь к столу.

– Господина Дамиани, – дотошно уточнил он.

– Да!

– Елизавета Петровна, не надо так нервничать… – беззлобно покачал головой мужчина, – я ведь говорю с вами спокойно?

– Я вашего друга, неизвестно за что, не задерживала, – обиженно буркнула я, но все же притихла.

– Вот мы и подошли к следующему вопросу! – радостно провозгласил он, страстно жестикулируя. – Какие отношения связывают вас с господином Дамиани?

– Послушайте, я не понимаю… это что, допрос?.. На каком основании?.. – не слишком уверенно, но четко возразила я, болезненно хмурясь на собственное бессилие.

– Помилуйте, Лизавета Петровна, – театрально приложив руку к груди, чуть склонился Ефремов. – Просто… чем быстрее мы разберемся в этом деле, тем лучше будет для вас, поверьте мне. Следствие интересует любая информация о господине Дамиане. Вы ведь хотите, чтобы все, наконец, прояснилось?..

– Объясните хотя бы, в чем его обвиняют? – смежилась я под таким давлением.

– В убийстве… – громом среди ясного неба прозвучал железно–будничный голос Ефремова.

Меня прошиб холодный пот. Машинально ухватив замок молнии, я потянула вниз, расстегивая куртку. К лицу прилила кровь, отчего в голове зашумело.

– И… у вас… есть доказательства?..

– Вернемся к моему вопросу! – строго отчеканил следователь.

– Он… мы – друзья, – с хрипотцой выдавила я из сжимающегося от обиды горла.

– Друзья?.. – мне послышалась в его голосе насмешка, но поднимать глаза я не стала. – И… как давно вы знакомы?

– Около… двух лет.

– Где вы познакомились с Себастьяном? – Ефремов устал гулять и приземлился за стол, напротив меня.

– Он был… моим учителем, – смутно соображая, отозвалась я, сквозь поток несущихся в голове сомнений. «Он не мог. Он – не убийца! Это все подстроено. Врагов у Себастьяна не меньше, чем у меня. И тогда, с Кристиной, его тоже кто–то подставил. Он не может убить… Ему было страшно причинить мне даже незначительную боль. Он не стал пить меня их природным способом. Потому что выбрал менее болезненный. Будь он кровавым чудовищем, жестоким убийцей, не стал бы так заморачиваться в минуту острого приступа!»

– И чему же, позвольте узнать, он вас… обучал?.. – растягивая пошлую бесцеремонную улыбку, уточнил Ефремов, и мне захотелось врезать по этой роже.

– Спец–курс итальянской живописи. Он его вел, – растолковала я, недобро глядя на него исподлобья.

– Ага. Так ты – тоже художница? – почему–то обрадовался он.

– Тоже, – плюнула я.

– Ну, хорошо. Давайте вернемся к вашим сегодняшним показаниям. Вы утверждаете, что спаслись от свихнувшегося отчима, сбежав из дома. Все эти два месяца вы проживали у Дамиана?

Я села ровнее, хмурясь на ровную поверхность стола.

– С чего вы взяли?..

– Элементарная логика, Лиза, – устало ухмыльнулся он. – Ты приехала с Себастьяном, а после его ареста заявила, что тебе некуда идти… – развел руками Ефремов, но не стал унижать меня дальше и сразу продолжил рассуждения, – так что этот факт будем считать установленным. Меня интересуют подробности того вечера. Пожалуйста, опиши, как именно ты у него оказалась?

Ком в горле разрастался с убийственной скоростью. «Да, я обдумывала подобный вопрос, но на тот момент совершенно не рассчитывала, что Себастьяна тоже будут допрашивать!» Ефремов навис надо мной мрачной давящей тучей.

– Ну же, Лиза… ты ведь не телепортировалась к нему домой?

Я сглотнула. «Была, не была…»

– Я позвонила ему и попросила о помощи.

– Вот как? – следователь заулыбался хитро и даже хищно, совсем, как вампир. – Позвонила из дома?

Мой взгляд забегал. Я не понимала, к чему он ведет и на чем пытается меня подловить.

– Нет. Естественно, нет! С мобильного… – я осторожно взглянула на Ефремова.

Тот все так же довольно растягивал обличительную ухмылку.

– С того мобильного, который при обыске нашли у вас дома?..

У меня на глаза вновь навернулись слезы, но нечеловеческим усилием я проглотила этот неуместный испуг, зажмурилась, делая вид, что просто устала.

– Нет, не с моего. Я позвонила от друзей. Он приехал за мной и забрал. Мне плохо. Пожалуйста, перестаньте давить на меня. Я уже часа четыре отвечаю на всякие дурацкие вопросы…

Следователь вздохнул, но улыбаться не перестал, поднялся, чтобы размяться прогулкой.

– Ты сказала, что вы знакомы два года. Все это время вы… дружили, общались и созванивались?

– Нет. Я перестала с ним общаться, когда мы переехали сюда. С тех пор мы не виделись. Но Себастьян хорошо помнит мою маму и появился на похоронах. Он… пообещал мне любую посильную помощь. И, когда все это произошло, я первым делом вспомнила о нем.

На едином дыхании выговорила я, ни разу не запнувшись и не сфальшивив, потому что представляла себе подобную ситуацию ясно, как днем.

– Складно, – негромко протянул Ефремов, – красивая история. Осталось надеяться, что Дамиан ее подтвердит… – внимательно следя за моей реакцией, ядовито заметил он.