Робин Бейли - Поющая кровь

В тот же миг она начала дряхлеть прямо на глазах. Кожа съежилась и обвисла. Гладкое, прекрасное тело покрылось трещинами, глубокими морщинами и толстыми складками. Волосы поседели с поразительной быстротой. Блеск и великолепие сменились чахлой бледностью. Высокая, полная грудь мгновенно высохла.

Существо, бывшее прежде ее матерью, повалилось на землю. В последнем усилии приподнялась разлагающаяся голова и слезящимися глазами уставилась на нее. Рука дрожала в умоляющем жесте, и голос, продираясь сквозь налет времени, прошептал, обращаясь к ней.

Он произнес ее имя, и только, а потом замер.

Самидар.

Музыка в ее душе умолкла. Ветер затих, молнии прекратились. Дождь еще немного постучал по камням, а потом перестал. Тучи выжидающе перекатывались по небу.

Стужа задрожала от ужаса, не веря в то, что сотворила. Она ведь совсем не собиралась делать это — убивать свою мать во второй раз! Знакомое чувство вины снова нахлынуло на нее, вернулись все прежние кошмары и страхи. В отчаянии, кусая губы до крови, она проклинала себя и проклинала ту силу, что так неуемно пульсировала в ней.

Немощные руки и ноги Реймут подернулись. Кажется, жизнь еще не покинула ее окончательно.

Рыдая, Стужа подбежала к матери, подхватила на руки хрупкое тело и внесла его назад через крепостные ворота. Остановилась и, прижав голову Реймут к груди, подождала. Из запекшихся губ не доносилось дыхания, хилая грудь оставалась неподвижной. Стужа прижалась лицом к твердой, запавшей щеке матери и стала качать ее, как ребенка.

— Матушка, — бормотала она, проливая слезы на безжизненные, пустые глаза. — Матушка!

Что-то сверкнуло впереди на земле. Стужа подняла голову и увидела круг из расплавленного золота, который Кел нанес на землю. После всех бурь и ураганов он чудесным образом остался нетронутым. Неподалеку от круга лежала Лампа Нугарила, но остальные Артефакты не попались ей на глаза.

Она взглянула на небо, выкрикивая ругательства, но вдруг снова закусила губу, задумавшись. Еще есть время. Утро пока не наступило. Правда, необходимо найти Глаз Скраал и Книгу Шакари. Но она заверила своих богов, что быстро справится с этим.

Воодушевленная новым решением, она поспешила отнести мать в круг, задержалась на мгновение, чтобы отвести назад пряди волос с застывшего лица. Большим и указательным пальцами она закрыла Реймут глаза, с невыносимой болью отмечая, какие они изумрудно-зеленые, совсем как у нее.

Книга нашлась легко. Она лежала на земле у подножия лестницы — раскрытая, корешком наверх. Несколько страниц загнулись, совсем немногие испачкались грязью. Каким-то образом, возможно благодаря своим волшебным свойствам, она совсем не пострадала от дождя.

Тем не менее, Глаза Скраал нигде не было видно. Стужа стала ползать по земле, как безумная, — она упорно искала драгоценный камень.

— Он мертв? — спросил ее слабый голос.

Она вздрогнула и обернулась. Терлик опирался на меч и разглядывал ее в изумлении. К своему стыду, она признала, что совсем позабыла о нем. Он повторил свой вопрос, и она оглянулась вокруг, чтобы посмотреть, где сын. Его неподвижное тело виднелось в темноте.

— Не знаю, — призналась она. — Думаю, что да.

Терлик направился было к Келу.

— Надо убедиться.

Она поймала его за руку:

— Нет, мне нужна твоя помощь. Если мы найдем изумруд, я смогу спасти свою мать.

Его брови взлетели.

— Спасти ее? Но какого дьявола?

Она выпустила его и отступила в гневе.

— Она уже умирала однажды из-за меня, будь ты проклят, и воспоминание об этом преследовало меня полжизни. И я не позволю, чтобы все повторилось. — Она снова схватила его руку. — Помоги мне, Терлик. Как ты не понимаешь? Ведь это даст мне возможность искупить свою вину!

Он отнял свою руку и посмотрел через двор туда, где лежала Реймут.

— Она уже мертва, — сказал он. — Ты победила ее.

— Но на этот раз я спасу ее, — настаивала Стужа. — Я сама воспользуюсь Тремя Артефактами. У меня уже есть лампа и книга. Осталось найти камень.

Он был полон сомнений.

— А когда она очнется, что тогда? Ей наверняка захочется отомстить за Кела.

Она пожала плечами:

— Я должна это сделать. Пока мы сражались, я наговорила ей ужасных вещей, но я же знаю, что она, пусть по-своему, любила меня когда-то. — Она пристально посмотрела на мать, лежавшую в круге. Там, за воротами, она еще шевелилась, но теперь Реймут мертва, в этом нет сомнений. — Я тоже любила ее. После побега из Эсгарии мне было так одиноко, и я оплакивала ее. — Она заглянула в глаза роларофцу, умоляя понять. — Я должна спасти ее!

Терлик тяжело вздохнул:

— Что ж, давай найдем этот проклятый камень, покончим со всем этим и уберемся отсюда. Ноги моей больше не будет в Эсгарии — только тогда я умру счастливым человеком.

«Покинуть Эсгарию, — кольнула ее эта мысль, — оставить дом?» Удивительно, но, несмотря на горе и страдания, переполнявшие ее, в душе, оказывается, оставалось место для сожалений о подобной разлуке. И в тот же миг она поняла, что с Терликом поедет куда угодно — покинет Эсгарию, покинет место, где родилась, — в любое место, куда он только захочет. Еще вчера эта земля взывала к ней, завораживала, наполняя благоговейным трепетом. А сейчас больше всего на свете ей хотелось бы сбросить с себя эти давящие чары.

Она снопа начала искать Глаз Скраал.

— Если я окажусь неподалеку от него — почувствую, как он излучает энергию, — объяснила она своему другу. — Правда, сейчас темно; наверное, он закатился куда-нибудь. Ты поищи на той стороне двора.

Он вложил меч в ножны и отправился к разрушенным воротам, пригнувшись, чтобы лучше видеть землю. Она же медленно двигалась, приближаясь к телу сына, шаря глазами и прислушиваясь к своему чутью ведьмы. Земля сплошь была усыпана обломками, битым камнем и щебнем. Она боялась, что изумруд погребен под руинами.

Чуть поодаль, за разрушенными казармами, что-то пошевелилось. Она застыла на месте, медленно выпрямилась и увидела, как навстречу ей мчатся два пламенеющих пятна. В глубине души она обрадовалась при виде единорога, но ликовать не было сил, да и с матерью все было слишком плохо.

Ашур остановился рядом с телом Кела. Вдруг он зафыркал и стал бить копытом землю, вспыхивая глазами. С изумлением Стужа наблюдала, как единорог заносит свой черный рог и собирается вонзить его в тело сына.

В тот самый миг она закричала, а Кел откатился в сторону. Значит, живой! Но надолго ли? Ашур снова набросился на него, и опять Кел едва увернулся от блестевшего рога.

Стужа побежала к ним, отбросив все мысли о камне. Ашур навис над ее сыном, лицо Кела помертвело от ужаса. Он поднял обрубок правой руки, чтобы встретить следующий выпад единорога, страх сковал его перед лицом неминуемой гибели.