Артур Баневич - Где нет княжон невинных

С неба свалились три новые стрелы. Уже целая клумба красных цветов окружала Ленду. Ни один не касался стальным корнем ее тела, но если б судьба справедливо распределяла места попаданий, одна из нескольких очередных стрел должна была угодить в противоестественно пустой центр круга. Оставались уже не бусинки, а мгновения.

— Скорее, Дроп!

Капля горящей смолы пробилась сквозь рукав, обожгла. Это было хорошо, потому что, когда сверху рухнула четверть бортика, Дебрен уже помнил об огне. Успел даже подумать, что лежа здесь, под фурой, они, быть может, совершают ошибку. Исправить ее он уже не успел.

— Изви…

Последние звуки извинений Дропа утонули в гуле разрывающегося сухого кладочного раствора. Камень величиной с сундук взлетел в небо со страшной скоростью. Однако Дебрена не успели ужаснуть ни маленькая беспомощная птица, замершая в стопе от цели, ни громадные камни, падающие на Ленду и заменяющие красноперые стрелы. Потому что его мгновенно привели в ужас остатки досок, свалившиеся у него перед лицом и тут же подпалившие веревку. Ту, на конце которой…

Он выскочил из-под телеги на четвереньках. Край капюшона тлел, справа от замершего в изумлении щитоносца вырастал столб ледяной воды, слева с грохотом вырывался из пролета второй замковый камень. Мост дрожал; зловещий низкий шум нарастал в его чреве.

— Дерьмо и… — Збрхл сумел проговорить это почти нормальным голосом. — Хватай ее!

Следующие три камня — из них один с воющим щитоносцем на хребте — выскочили из-под снега.

« Кровь правильная , — загудело у Дебрена в голове. — Набор условий исчерпан. Справедливость вос …»

Очередное щупальце воды угодило в укрытие мозговика. Сквозь дым, пыль и брызги липкой жидкости Дебрен увидел вертящийся в полете проржавевший сундук, из которого выливалась святая вода и вытекали желтоватые испарения. Мешторгазий не пожалел мыслящей субстанции, и хотя возраст, а теперь и обогащенная нейтрализаторами магии святая вода взяли свое, мозговик, даже погибая, выполнял волю творца. Дебрен не мог бы этого доказать, но в том, что крышка сундука внезапно открылась, скорее всего не было ничего случайного.

Сундук упал на щитоподобный камень сразу за головой Ленды. Если б не открывшаяся крышка, посланная в небо стрела попала бы не в нее, а двумя стопами ниже — в шею девушки.

Дебрен перескочил через лужу огня и навалился животом на еще нетронутый участок веревки. В этот момент по разрушенному пролету разбежалась паутина трещин, и под аккомпанемент оглушительного грохота огромная каменная арка, удерживаемая застывшим кладочным раствором, начала разваливаться. Очень своевременно.

Из дыр, оставшихся от выломанных замковых камней, не столько вытекали, сколько вываливались пузыри желеобразного вещества, а с неба валил снег. Чары переставали действовать.

Несколько мгновений Дебрен лежал, наматывая веревку на кисть наполовину бездействующей руки, и беспомощно смотрел на выбегающих из укрытия солдат. Щитоносец на пару с замковым камнем полетел в пропасть, те, что были справа, убегали не оглядываясь, но Врахта и его окружение кинулись к мосту.

Если у мозговика не хватит сил… Мост, получивший мощный удар в слабую по природе подбрюшину, уже шел трещинами вдоль и поперек, но мог бы так продержаться еще и двести лет, если какой-нибудь кретин не затащит на пролет хорошо нагруженную телегу.

Желе, языки которого пробились на наружную сторону пролета, мгновенно возвращалось к своему первоначальному состоянию. Потоки воды, освобожденной от действия проклятия, рвались во все стороны, смывали снег, бурно устремлялись в пропасть, прихватывая на пути даже очень крупные камни. Покрывающие мост двухсаженные сугробы таяли на глазах, словно брошенные на гигантскую раскаленную сковороду. Врахта, бегущий с луком у бедра и стрелой на тетиве, еще не видел Ленду. Но в любой момент…

— Конец Дррропу! — прорвался сквозь грохот приглушенный, как бы идущий из-под земли крик. — Хрррани Ррренду!

Дебрен пытался. Он приподнялся на колени и начал тянуть изо всех сил, но слишком слабо.

Самый могучий поток воды ринулся ему навстречу как раз из-под живота девушки. Вода мгновенно вымыла снег из-под нее и над ней, обнажив неподвижное тело. Округлый, похожий на щит толщиной в стопу камень осунулся и с чудовищной, разрывающей душу медлительностью втиснулся выщербленным краем туда, где спина Ленды переходила в бугорки ягодиц. Дебрену казалось, что он слышит хруст ломающихся позвонков, мягкое клацанье разрываемых внутренностей, бульканье крови, перемешивающейся в брюшной полости с содержимым кишечника.

Он уже не тянул веревку. Можно оторвать ей руку, но все равно не вызволить тело из каменных челюстей, стиснувших талию. С одной стороны — неподвижная челюсть моста, с другой — эта круглая мерзость, с черепашьей скоростью неудержимо опускающаяся все ниже по мере того, как вода выполаскивала песчаную и щебенчатую часть завала.

У него не было арбалета, из которого можно было выстрелить в центр перекосившегося парика. У него не было сил, чтобы убить Ленду молнией. Он мог только стоять на коленях и смотреть, как она гибнет, дюйм за дюймом сминаемая каменной глыбой.

Он молил судьбу, чтобы Ленда не пришла в себя.

И чтобы Врахта пристрелил его, покончив с этим кошмаром.

Десятник, кажется, даже пытался. Однако поднятый кверху лук расплылся за облаком бьющего из Ленды пара. Дебрен успел заметить голубоватый отсвет там, где каменная плита пыталась раздавить тело, и языки пламени, очерчивающие талию девушки справа и слева. Прежде чем он сообразил, в чем дело, каменные челюсти раскрылись в ленивом зевке.

Только падая на живот от резкого рывка веревки, он понял, что происходит.

Мост треснул. На этот раз окончательно.

Обе половины арки, высекая одна из другой не просто искры, а целые снопы огней, наклонились к середине и рухнули в пропасть. Южная — вместе с Лендой.

Дебрен принялся тянуть веревку как сумасшедший. На этот раз он успел. Сопротивление нарастало постепенно, и веревка начала сокращаться даже прежде, чем резкий рывок дал знать, что тело девушки перестало сползать по пролету и повисло окончательно. Он уже стоял на коленях, но тут снова бросился на живот. Однако к пропасти его не поволокло.

Хорошо. Значит, сланцевая плита помчалась дальше, ни на мгновение не оказавшись между ним и Лендой. Впрочем, особых надежд он не питал — их было ровно столько, чтобы не броситься головой вниз вслед за девушкой, — но, начав выбирать веревку, он по крайней мере пришел в себя.

И тут же увидел Врахту. Десятник, осторожно ступая по покрывающей северную опору мешанине снега, камней, трупов и искореженных деревьев, медленно приближался к только что образовавшемуся краю пропасти. Лук, как и пристало разумному человеку, он сжимал левой рукой, держа правую в готовности на тот случай, если очередной участок местности вознамерится рухнуть в глубину.