Артур Баневич - Где нет княжон невинных

Петунка с трудом сглотнула и бросила на Дебрена взгляд, полный ужаса.

— Раны Махрусевы… Он прав.

— Никогда не было так скверно?

— Никогда. Убивают, мучают, но ни один грифон ни разу не поднял лапу на дом. Потому что без дома проклятие никакого смысла не имеет.

— Ха, — почесал Дебрен заросшую щетиной скулу. — Без дома, рискую сказать, проклятия вообще нет. Интересно.

— Как это нет? — поразилась Ленда. — Что значит — нет? Черт побери, мы все разумом ослабли? Что ты несешь? Что общего у дома с чарами?

— Что общего? Всё. — Он снова ударил по столбу носком башмака. — Я же говорил: Мешторгазий был магун. Прекрасно понимал что к чему, а колдовал в основном с помощью черной магии. Белую использовал лишь тогда, когда это было неизбежно.

— Ты можешь говорить по-человечески?

— Прости. Вообще-то все очень просто. Заклятие сидит в строении. Хорошее заклятие всегда должно в чем-то сидеть. Это закреплено в трактире. Практически во всем. Дом деревянный, а дерево — материал благодарный.

— Ты хочешь сказать, что если б, к примеру, эту развалюху сжечь, то и делу конец?

— Делу — конец, — кивнул он. — Но и трактиру тоже. Вот где собака зарыта. Кстати сказать, это объясняет неприязнь грифонов к строителям. Я думал, суть в том, чтобы имение не укреплять, но теперь знаю, что скорее всего в доме. В том, чтобы кто-нибудь не обнаружил и не исследовал. Либо какого-нибудь канала не нарушил.

— У нас каналов нет, — сообщил Йежин. — Мы из колодца воду черпаем. У нас их два, так на кой нам еще и канал?

— Я имею в виду канал, по которому поступают чары. Чаровод, значит. Ты говорила, — повернулся он к Петунке, — что Мешторгазий навозил бочек. Голову дам на отсечение, что он проделал на чердаке несколько дыр и через них с помощью лейки с узким горлышком залил мозговик. [15] Неологизм автора. В мире Дебрена это биологическая субстанция, обладающая свойствами искусственного мозга, способного мыслить и колдовать; этакий «компьютер», управляющий в романе домом Петунки и мостом. Их можно заткнуть колышками.

— Это… Ну, дыры-то, пожалуй, те, в которые теща, упокой Господи ее душу, где бы она ни была, колышки для бельевых веревок втыкала.

— Верно, верно! — подхватила Петунка. — Точно. У нас в роду существует традиция: без нужды в стены ничего не вколачивать. Когда зять Петунелы хотел для украшения оленьи рога повесить, то его короед убил. Или что-то вроде короеда. Выскочило через дырку и в нос ему влетело, так он чихал-чихал и к ужину насмерть зачихался.

— Вероятно, в какой-то важный узел попал, — покачал головой Дебрен. — Обычно мозговик не убивает. Зачем убивать, если у него достаточно большая психическая сила, способная генерировать самые мерзкие видения. Или, например, загипнотизировать.

— Мой дом порождает привидения? — Петунка разрывалась между глубоким недоверием и столь же глубоким возмущением.

— Я не говорю, что дом это делает. Говорю, что теоретически мог бы делать, если б тогдашний маг напитал его тогдашним мозговиком. Но, зная взгляды Мешторгазия, думаю, что трактир скорее прикончит кого-нибудь чиханием или просто с помощью грифона, нежели станет воздействовать на сознание. Ведь именно этот великий смойеедец сформулировал тезис: «Чары — чарами, а молот — молотом». Он имел в виду, что молот — оптимальный способ покончить с неприятностями, если кто из вас не понял.

— А не вколачивать подковные гвозди? — ехидно ухмыльнулась Ленда. И когда на нее обратились удивленные взгляды, пояснила: — Дом — что, впрочем, тоже нельзя утверждать определенно — убил одного из домочадцев. У грифонов же на счету шесть поколений бабушек, прабабушек, дедушек, братьев, племянниц и хрен знает кого еще. Я верно говорю? — Петунка кивнула. — Значит, хоть ты рассказываешь очень интересные вещи, нам, возможно, стоит завершить разговор о шлеме Збрхла. Ты сам сказал, каков любимый рецепт трактира от всяких неприятностей: чихание либо грифон. Мы дыр не вертим, так что насморком он нас не убьет. Но с помощью грифона пока что может.

Дебрен глянул на клепсидру. В декабре ночи длинные. Время у них было, они могли все обдумать как следует.

— Збрхл, не помнишь, что ты сделал с ремешком от шлема? — спросил он. — Если пряжка висела свободно, то грифону действительно трудно будет освободиться от капалина. Она работает по принципу якоря. Хотя, с другой стороны…

— С другой стороны тоже не вылезет, — вклинился Йежин. — Однажды здесь один отчаявшийся чабан, у которого Пискляк отару уполовинил, ягненка на цепь посадил, а сам спрятался, прихватив лук. Купил два серебряных наконечника для стрел и думал, что зверюгу убьет. Но при первом выстреле промахнулся, ну и Пискляк его так саданул, что у парня глаза на лоб полезли. Ну а потом грифон ягненка одним махом проглотил, потому как подпаски побежали за подмогой, и в спешке цепь сожрал. Большущую, которую пастухи сперли из спаленного бельничанами замка. Этой цепью там мост поднимали. Но вообще-то кольца были не очень толстыми. А грифон три дня мучился, потому что железяки у него в кишках застряли и никак вылезать не хотели. Спас его один купец, у которого был контракт с бельницкими кордонерами на поставку провианта. Когда разошлась весть о грифоновом случае, купец быстренько погрузил на мула бочонок мяса второй свежести, мешок гороха и помчался к Грабогорке. И там устроил бестии шоковую терапию. Лечение, значит. Накормил провонявшим мясом, смешанным с горохом. Эффект был поразительный…

— Можешь не продолжать, — буркнула Ленда. — Мы догадываемся, по какой причине и каким образом цепь освободила грифонов организм. Только не знаю, зачем ты такие малопривлекательные истории рассказываешь.

— Йежин, — пояснила Петунка, — хотел обратить ваше внимание на значительное различие между входным и выходным отверстиями пищеварительного тракта у грифонов. У которых противоположная сторона несравнимо уже, чем клюв.

— Что характеризует их с хорошей стороны, — снова заговорил Дебрен. — Поскольку доказывает хорошую эффективность обмена веществ. Большая часть потребленного превращается в чистую, хоть и мерзопакостную энергию. И лишь малая удаляется из организма. Чем, кстати, объясняется высокая степень вони фекалий. Концентраты обладают тем свойством…

— Еще одно такое замечание, — предупредила Ленда, — и меня вырвет. Я нездорова, если кто-то забыл.

— Тебе следовало бы послушать Збрхла и выспаться, — сказал Дебрен.

— Останусь, — заявила она.

Магун пожал плечами, поднял шкуру у камина и бросил под стол к босым ногам девушки. Он с большим удовольствием опустился бы на колени и прикрыл ей ноги, но предчувствовал конфликт и не хотел, чтобы Ленда возомнила себя чрезмерно уверенной в своем положении.