Джульет Маккенна - Огонь с юга

Не стоило и беспокоиться. Да и когда они еще пойдут, эти дожди? Нынче по ночам не прохладней, чем днем. Нет ли в этой стороне некоего зла, вызванного колдовством с юга, прогнавшим прочь бурные ветра? А это еще что за шум? Кто-то явно есть сзади. Кто бы это мог быть? Ты спрятался — лучше не придумаешь.

В порядочном отдалении от любых охотничьих троп, не говоря о дороге, бегущей к какой-то неблизкой деревне, он нашел ложбину, густо устланную мятым камышом. Он не разводил огня, чтобы не привлечь паче чаяния неуместного внимания, хотя лодыжки у него ныли от укусов окрестных кровососов, и раздавленные листья душистого дерева мало помогали.

Вдобавок тебе нечего стряпать. Дэйш Рейк не слишком обрадовался бы, увидь он, как ты пытаешься позаботиться о себе в лесу. Какое бы оправдание ты ему привел — что голоден, хочешь пить и устал? Чего ты ждешь — когда Телуйет принесет тебе завтрак?

Кейда медленно перевернулся, изо всех сил стараясь выглядеть по-прежнему спящим. Сухие ветви лиллы, из которых он сделал себе постель, негромко затрещали под ним. Он медленно открыл глаза, ровно настолько, чтобы поглядеть сквозь ресницы. Да, за ним и впрямь наблюдали. Лоал настороженно взирал на сооруженный Кейдой из пальмовых листьев наклонный навес, навострив широкие уши, похожие на кошачьи. Зверь сидел, небрежно свив длинный пушистый хвост сбоку от себя, зажав в неприятно похожих на руки человека лапах палку, чтобы рыться в опавшей листве. Если он встанет на задние лапы, тоже больше похожие на руки, чем на ноги, то окажется по грудь человеку. И уж без труда сможет помериться с человеком силой — его поросшие густой шерстью конечности крепостью ничуть не уступят рукам и ногам Кейды. А в лице ничего сколько-нибудь человеческого: черная морда принюхивается и фыркает, розовый язычок вдруг выскакивает, слизывая последние кусочки какой-нибудь незадачливой ящерки с длинных белых зубов. Любой пес гордился бы такими клыками. Зверь медленно заморгал. Глаза — совершенно круглые, такие же темные, как плотный, почти дочерна бурый мех. Заключив, что Кейда то ли не угроза ему, то ли не стоит любопытства, зверь вернулся к рытью, ссутулив плечи и показав широкую белую полосу на шкуре.

Из-за нее-то тебя и называют «лоал в капюшоне». Хотя я понятия не имел, что вы вырастаете такими большими. Полосатые лоалы владения Дэйш вдвое меньше тебя.

Что-то в грязи привлекло внимание животного, и оно схватило извивающуюся тысяченожку, впихнуло ее себе в пасть и стало жевать с хрустом, доносящимся через поляну. Кейда осторожно приподнялся на локте и обнаружил, что его желудок властно требует добавить чего-нибудь к сморщенным сердцевинкам нескольких сочных стеблей тарита, единственному, что он смог найти, прежде чем пала темнота. Кейда позволил себе ухмыльнуться.

Поэты рассказывали о детях, застигнутых в лесу ночью, которым лоалы предлагали спелые плоды или вкусные орехи… А у тебя есть что-то, чем ты готов поделиться?

В ореховых пальмах и густых зарослях красного камыша Кейда слышал голоса птиц, взлетающие в торжественной песне. Когда солнце поднялось, чтобы залить ложбину светом, за этими трелями стало угадываться более глубокое и богатое эхо. Подняв глаза, Кейда увидел новых лоалов, более мелких, пестрых, вроде тех, которых встречал во время охотничьих походов с Дэйшем Рейком. Усевшись прямо, они повернули морды к солнцу и урчали от удовольствия, подняв передние лапы и блаженно греясь.

«Есть много причин презирать северных варваров, мой сын, и не меньшая из них та, что в солнце и лунах они видят богов — чем они тогда лучше поющих лоалов?» Хотел бы я знать, эти захватчики с юга тоже почитают каких-то своих ложных богов, отец мой?

Вопрос настолько поразил Кейду, что он резко сел. Болботанье на ореховой пальме заставило Кейду и большого лоала поднять глаза. Там сидел зверь поменьше, самочка, прижимавшая к груди хрупкого малыша. И голос ее звучал негодующе.

Как я понимаю, это твоя супруга, и она не слишком довольна, что ты ей ничего не принес к завтраку.

Внезапно самка прекратила кричать и устремила взгляд выше по склону. Хвост ее резко завернулся вверх, длинная бахрома шерсти упала через плечо. Она что-то рявкнула самцу, который бросил палку и полез на ореховую пальму, лупя по стволу длинным хвостом. С поразительной скоростью оба животных перемахнули через пустое пространство на высокое железное дерево, толчок их крепких пружинящих ног оказался для этого достаточным, а крепкие руки ловко и вовремя ухватили новый ствол. В следующий миг они исчезли, затерявшись в густом зеленом пологе листвы. Пестрые зверьки тоже бежали, и звонкое молчание стало рассказывать свою повесть. Иссиня-черный горбоклюв в мятом камыше выше по склону хрипло закричал в тревоге и тут же краткое эхо донесло не что иное, как людской кашель.

Кейда потянулся за мечом Телуйета и сунул его за пояс, прежде чем ползти к скудному укрытию запыленных кустов карнелилки. Он бдительно осматривал землю впереди, не желая наткнуться ладонью на какую-нибудь тысяченожку или скорпиона, всполошенных рывшимся неподалеку лоалом. Кашель раздался снова и оборвался. Слабый, но умышлено изданный. Тут же Кейда услышал треск сухих прутиков и шелест стоящих почти вплотную стеблей красного камыша. Какие-то охотники крадучись пробирались в ложбину.

Даже если они охотятся не на тебя, тебе ни к чему давать объяснения любому, кто мог бы отправить весть о тебе в Деразуллу — особенно теперь, когда ты так близок к берегу, после того, как пересек весь этот проклятый остров.

Жалея, что он не может шевелить ушами, как лоал, Кейда непрерывно ища в лесу какое-нибудь колыханье зелени или щебет потревоженных пташек, медленно подался в обход, чтобы ягодные кусты оказались между ним и звуками. Шум приближения людей внезапно стал громче. Кейда приготовился скользнуть вниз в ложок со всей возможной скоростью, твердо решив оставаться ниже уровня глаз любого преследователя.

Раздался крик. Затем другой, выше по ложку. Кейда выпрямился и побежал. Добежал до ручья, точнее, цепи луж среди камней в зеленых пятнах. Черная вязкая земля зачавкала у него под ногами. Он завяз в ней по щиколотки, потерял равновесие, потянулся к молодому побегу, но тот, увы, еще так неглубоко пустил корни, что Кейда мигом вырвал его из пахнущей болотом почвы.

— Помощь нужна? — охотник, широко ухмыляясь, возник рядом. Сеть была переброшена через плечо, в руке увесистое копье, которое тут же нацелилось на Кейду.

— Идите, посмотрите, что я поймал! — крикнул охотник другим. Кейда осматривал вязкую грязь вокруг, пока не увидел твердое местечко, где представилась возможность ухватиться за деревцо и выбраться. К этому времени его окружили шестеро. Кейда старался не менять выражения лица и опустил глаза.