Татьяна Талова - Звезда-полынь

— Ты б расплакалась еще, чудушко, — говорю ласково, отпускать ее не торопясь.

— Шиш тебе, — вздыхает Ягишна, — ведьмы так просто не ревут…

Я улыбнулся, хотел еще поцеловать, да только голос внезапный будто водой ледяной окатил:

— Дюже мило… Думала я, они тут головы ломают, как от смерти спастись, а они!

— Ну что, Середушка, нас тут Моряновна на смерть зовет, — смеюсь я. — Пойдем? — а мне сейчас все по плечу, и море это по колено! Если уж песню вспоминать, то счастье свое я нашел…

— Да ну ее…

— Ч-что?! — Моряновна словом подавилась, ногой притопнула.

Стоит в дверях царевна — очи грозные, брови нахмурены…

— Ладно, — говорю я, — что надобно? На какую такую помощь подряжать хотела?

— Узнаете, — усмехается царевна.

— Да что тут гадать, — говорит Середа. — Убить ведь хочешь, Моряновна?

— Догадалась, — оскалилась Боряна.

— Да немудрено. Вот зачем только — понять не могу. Никак, глупой, не уразуметь…

И понесло-о-ось!.. Мы-то, мол, люди простые, глупые, немест… тьфу! Ну и вот: объясни нам, неучам бестолковым, что ж за мысли великие бродят в головушке светлой?.. Сколько живу, все думаю — почему вот злодею какому только бы послушать, какой он умный да разумный, всех обманул-провел, ай да молодец?! Вот и Моряновна плечиками повела, спину выпрямила, гордость неприкрытая в глазах.

— Ведаете ли, звезда-полынь снова видна?.. — говорит царевна, улыбается гаденько.

Что тут стало с Середой! Да и мне поплохело. Самую страшную мысль отогнал, спрашиваю вроде бы безразлично:

— Временное усиление болезни?

Моряновна смотрит непонимающе.

— Какой такой болезни?

— Бешенства, — поясняю я, слова Кощея припоминая. — А то в прошлый раз, как звезда появилась, нечисть бесилась страшно.

— Да кто здесь нечисть?! — взбеленилась Боряна, вмиг подлетела, по щеке ладонью хлестнула, я даже дернуться не успел. Середа кошкой злой зашипела.

— А то я и гляжу, — хмыкнул я, — больно нервная ты, царевна. Так зря волнуешься, звезду тебе все равно не подчинить.

— А это поглядим!

И вытолкнула нас из комнаты — прямо к стражникам-уродам в руки.

— Не выйдет ничего, Моряновна! — Середа смотрит отчаянно, даже вырваться не пытается. — Звезда-полынь до земли сгорает, зря силу потратишь!

— Нынче не сгорит, — смеется царевна. — То еще мать моя предвидела… В чаше колдовской усмотрела! Звезда нынче упадет… в море. И ход в морское царство закроет.

Пригляделся я внимательней — как в лихорадке горит царевна. Выходов из царства морского, как и входов, я слыхал, множество. Говорят, и из колодца простого туда попасть легко можно. Но есть один — главный, магией сотворенный, через который чудо-юдо к берегу выплывает. Этот ход море-то с царством и связывает навроде главного узла — разрежешь такой, и остальные по нитке распустятся.

— Так может, и лучше оно, Моряновна? — шепчет горячо Середа. — Никто ж не тронет ни тебя, ни людей твоих?

— Лучше?! А может, ведьма, лучше будет, ежели звезда царство Кощеево или еще какое накроет?!

— Не повернуть звезду! — говорю я. — Никакой силы не хватит!

— А отколь тебе про силу мою знать?

Не нашел я что ответить. Язык отнялся, едва в залу огромную нас вытолкнули.

— Метла! — вскрикнула Середа, палку свою ненаглядную на полу увидев.

Подбежала, в руках стиснула. А кроме метлы тут еще много интересного было. Противоположная стена в темноте теряется, а на потолке — окна, где большие, где совсем маленькие, формы разной. И в окнах — вода! Плещется, будто так и надо! Чудо! Видать, это и есть ходы-выходы наружу. Стражники-слуги скрылись быстрехонько, двери затворили. Моряновна платье богатое одернула нервно, волосы откинула.

— Э-эх, где ж вы мои пленники-затворники? Где ж вы, люд наземный?! Появись, появись, покажись, племя людское! Покажитесь… к жертве готовьтесь…

Из ниоткуда появляются люди — все парни молодые, да девушки. Лица испуганные, щеки бледные, очи погасшие.

— С-с-светояр? — кто-то голос подал. — С-светояр Вячес-славич? Гордеев дружинник? Богатырь?

Что тут со мной стало! Где ни бывал — в такие передряги не попадал! И ведь ждут помощи, а что сделать? Боряну эту схватить, связать — так в доме ж ее находимся, стражи не счесть. И выход — наверху, только высоко, не допрыгнуть…

— В круг! — шепчет Боряна.

Ровно кто за нити потянул пленников — медленно-медленно, а стали выстраиваться. Колдунья треклятая!..

— Знаю, как можно спастись, — вдруг говорит Середа. У Моряновны в глазах пелена темная, на руках огоньки пляшут — не слышит ничего.

И показывает плат связанный — синий, с елочками…

— Помнишь, как встретились, а воду под ноги платком постелила? Зацепили слова, что мелковато это как-то… Так что вот.

— Середа! — только и ахнул я.

— Сбей ты ее с ног и держи, царевну эту! — выпалила ведьма.

— Лес же крышу дворца пробьет, вода сюда хлынет, — представил я задумку ведьмину.

— Верь, Светояр! — шепчет Середа. — Я все продумала!

И когда ж успела, интересно? Только вздохнул я, на Моряновну посмотрел, кивнул — и кинулся к ней. Локтем в бок толкнул, на пол уронил. Та воздух ртом захватила, глазами бешено повела.

— Не спастись так, Светояр! Лишь смерть отсрочишь! — крикнула. Подняться попыталась, я не даю, на Середу оглянулся. Царевна тоже заметила — и вовремя, плат лесом ввысь стал подниматься, деревца быстро-быстро растут, ветви раскидывают, листьями украшаются.

— Крышу пробьете, придурки!!! — не своим голосом завопила Боряна.

Да только Середа и вправду продумала, шепчет что-то, руки крыльями мечутся — и стволы как по порядку, ровнехонько в окна попадают. Люди за них хватаются — сбегают! Опомнилась, видать, Моряновна — слово колдовское сказала, мне руки огнем обожгло.

— Еще немного, Светояр! — кричит Середа.

Зубы стиснул, еще крепче вцепился в плечи Моряновны, не даю подняться, даже рукой двинуть не даю! Еще что-то сказала царевна — мне в глаза будто песком швырнули.

— Держись, Светояр! Еще немножечко!

Держусь. Глаза, чтоб Боряну проклятую на полу удержать, не нужны… Снова шепот ведьмин — ровно чужие руки на шее сошлись, горло сдавили.

— Еще чуточку, Светояр!

Конечно…

— Все!!!

Ладонь теплая глаза накрыла — просветлели очи, удавка невидимая пропала, только руки и вправду в ожогах, кожа пузырится. Ничего, больней бывало… Да и Середа что-то бормочет, знать, боль забирает…

У родной моей лицо — белое-белое, вокруг смотрю — никого, Боряна только. А вверх, через окна стволы деревьев уходят. Люди, видать, уже через колодцы разные да озера повыбирались. Ничего, там земля, там уже сами разберутся, что дальше делать, куда идти. Сейчас бы забраться тоже и… Да Моряновна не даст.

— Сорвали!!! — кричит царевна. — Все мне сорвали! Я столько готовилась!