Линн Флевеллинг - Возвращение королевы

«Если он умрет…»

Она закусила губы, не в силах вынести даже мысль о возможном. Наклонившись, она поцеловала Ки в лоб и прошептала:

— Ты же дал мне слово…

— Твое величество! — тихо окликнул ее Калиэль.

Не в силах пока посмотреть на него, она спросила:

— А где Танил?

— Там, за лесом. Думаю, жив.

— Тебе надо пойти к нему. Узнай, как он, потом мне расскажешь.

— Спасибо. — Калиэль встал.

Тамир подняла голову и вгляделась в его глаза, но нашла в них лишь печаль.

— Вы оба будете с радостью приняты в моем лагере.

Слезы снова хлынули из глаз Калиэля, оставляя светлые полосы на грязных окровавленных щеках, когда он неуверенно поклонился Тамир.

— Калиэль, поверь, мне очень жаль, — сказала она. — Я не хотела сражаться с ним.

— Я знаю, — ответил тот и, шагая не слишком твердо, скрылся за деревьями.

Проводив его взглядом, Тамир повернулась и увидела, что Аркониэль наблюдает за ней, и лицо у волшебника была грустным, как никогда.

Носилки для раненых и убитых наспех соорудили из срезанных в лесу тонких стволов молодых деревьев и плащей. Первым несли тело Корина, за ним — Ки. На пути к лагерю Тамир шла рядом с его носилками, глядя на тяжело поднимавшуюся и опускавшуюся грудь Ки. Ей хотелось кричать, выть от горя, обнимать Ки, чтобы не дать ему уйти. Но она должна была высоко держать голову и салютовать в ответ на приветствия мужчин и женщин, мимо которых они проходили.

Недавние враги бродили среди мертвых, отыскивая павших друзей или собирая трофеи. К полю битвы уже слетались вороны, привлеченные запахом смерти. Огромные стаи больших черных птиц кружили над деревьями, наполняя воздух хриплыми голодными криками и дожидаясь своей очереди на страшном пиру.

В лагере Ки сразу внесли в ее шатер и поручили заботам дризидов. Тамир тревожно поглядывала в их сторону, пока у открытого входа ждала лордов Корина, готовых сдаться на ее милость.

Тело Корина, укрытое плащом, лежало на самодельном катафалке возле шатра, рядом с ним уложили Пориона и павших компаньонов. Ее собственные компаньоны стояли возле них на посту — все, кроме Никидеса и Танила.

Никидес, невзирая на свои горе и рану, следил за тем, чтобы все было сделано по правилам и обычаям, рассылал герольдов с вестью о победе Тамир и смерти Корина, присмотрел и за тем, чтобы немедленно выпустили почтовых птиц: они должны были быстро доставить новости в Атийон. Тамир, как всегда, была ему благодарна за его знания и умение предусмотреть все на свете.

А Танил скорчился на земле рядом со своим погибшим лордом и неутешно рыдал, спрятавшись под плащом; сдвинуть его с места было невозможно. Он не слишком хорошо понял, что произошло, но это, наверное, было и к лучшему. Калиэль стоял рядом с ним на коленях, положив на землю меч, и тоже горевал. Ему уже сообщили, что Урманис, Гарол и Маго также пали в этой битве. И никто не видел Албена — ни среди живых, ни среди мертвых.

К Тамир примчались посланники и от ее сторонников — и среди прочих пришла весть о том, что лорд Джорваи ранен стрелой в грудь, но зато вскоре явились Киман и Нианис, целые и невредимые. Обоз Корина был захвачен, так что всем теперь хватало шатров и еды. Этих припасов вместе с тем, что привезли ауренфэйе, должно было хватить, чтобы разбить лагерь на то время, пока раненые не подлечат свои раны для трудной дороги домой.

Прибыл Аренгил и сообщил королеве, что ауренфэйе без малейших потерь перебили всех всадников, которых Корин послал обойти их. Затем явились Солун и Хирил, они принесли захваченные знамена. Тамир слушала всех вполуха. В шатре все так же неподвижно лежал Ки, а дризиды выглядели обеспокоенными…

Ветринг и несколько оставшихся в живых лордов прибыли под белым флагом. Тамир встала и выхватила из ножен меч Герилейн. Она держала его перед собой, пока герольд, привезший обратно голову Корина, осторожно укладывал ее под плащ, укрывавший тело принца.

Преклонив колено, Ветринг смиренно склонил голову.

— Сегодня день твоей победы, твое величество.

— По воле Иллиора, — ответила она.

Ветринг поднял голову, изучая ее лицо.

— Ты веришь тому, что видят твои глаза? — резко спросила Тамир.

— Да, твое величество.

— Ты готов поклясться мне в верности?

Ветринг удивленно моргнул.

— Разумеется, я поклянусь, если ты согласна принять меня, — негромко сказал он.

— Ты был предан Корину, верно служил ему. Покажи мне такую же преданность, и я оставлю тебе все твои титулы и земли, и твой род продолжится.

— Моя жизнь и моя честь принадлежат тебе, твое величество. Клянусь в том Великой Четверкой и ручаюсь за тех, кто выступает под моим знаменем.

— А где Невус, сын Солари?

— Он пошел на запад, к Атийону.

— От него были известия?

— Нет, твое величество.

— Понятно. А лорд Албен? Он погиб сегодня?

— Никто его не видел, твое величество.

— А что с лордом Нирином?

— Он умер, твое величество. В Сирне.

— Его убил Корин? — спросил Лута, услышав их разговор.

— Нет, он упал с башни, где живет леди Налия.

— Упал?.. — Тамир сдавленно засмеялась. Какая нелепая смерть для человека, которого все так боялись. — Ладно, хоть одна хорошая новость.

— Могу ли я уйти, чтобы предать огню наших погибших?

— Конечно.

Ветринг бросил печальный взгляд на катафалк, стоявший неподалеку.

— А Корин?

— Он мой родственник. Я сама присмотрю за тем, чтобы его сожгли достойным образом и чтобы его пепел был собран и передан его супруге. Распусти своих воинов по домам, а через месяц прибудь ко мне в Атийон.

Ветринг поднялся и еще раз низко поклонился Тамир.

— Слушаю и повинуюсь, милостивая королева.

— Погоди, я еще не закончила с тобой. Расскажи о защите Сирны. Что оставил Корин для леди Налии?

— Там лишь небольшой гарнизон крепости. В основном Гончие Нирина и несколько волшебников.

— Леди Налия окажет мне сопротивление?

— Леди Налия? — Ветринг улыбнулся и покачал головой. — Да она представления не имеет, как это делается, твое величество.

Лута, внимательно слушавший их разговор, шагнул вперед.

— Он прав, Тамир. Ее постоянно держали взаперти в башне. Лорды, что бывали при дворе Корина, знают это. Сейчас она совершенно беспомощна. С твоего позволения, я хотел бы немедленно отправить отряд на север, чтобы защитить ее.

— Тебе следует забрать ее сюда и не отпускать от себя, — посоветовал Аркониэль. — Оставлять ее одну рискованно, нельзя допустить, чтобы она и ее ребенок стали пешками в игре против тебя.

Лута опустился перед Тамир на колено.

— Прошу тебя, Тамир! Она никогда никому не причинила вреда!

Тамир почувствовала в пылкой просьбе Луты нечто большее, чем просто любезность.