Линн Флевеллинг - Возвращение королевы

— Разумеется. Она тебя знает. И будет лучше всего, если именно ты станешь моим посланником. Постарайся объяснить ей, что она теперь под моей защитой, она не моя пленница. Но чтобы взять крепость, тебе понадобятся воины.

— Я пойду с ним, если позволишь, — сказал Нианис.

Тамир благодарно кивнула. Она доверяла всем своим лордам, но Нианису — больше всех.

— Захвати крепость и оставь там свой гарнизон. А ты, Лута, привези ее сюда.

— Жизни не пожалею, чтобы защитить ее! — поклялся Лута.

— Аркониэль, ты тоже отправляйся со своими людьми, разберись там с волшебниками Нирина.

— Будь уверена, разберемся, твое величество.

— И прояви к ним такое же милосердие, какое они проявляли к тем, кого сжигали.

— Мы так и сделаем, с нечестивцами будет покончено раз и навсегда, — пообещал Солун.

— Спасибо. Отправляйтесь не мешкая. Возьмите сколько нужно провианта и поспешите.

Лута и остальные отсалютовали королеве и ушли собираться в дорогу. Аренгил хотел последовать за ними, но Тамир остановила его.

— Ты все еще хочешь стать компаньоном?

— Конечно! — воскликнул юный Гедре.

— Значит, ты компаньон.

Тамир встала, чтобы пойти к Ки, но тут заметила Аркониэля — волшебник нерешительно топтался за ее спиной.

— Если хочешь, я останусь, — сказал он. — С людьми Нирина справятся и без меня.

— Я никому не доверяю так, как тебе, — сказала ему Тамир и увидела, как порозовели щеки Аркониэля. — Не сомневаюсь, ты сделаешь все как надо и защитишь ее. Ты лучше других понимаешь, почему я не хочу проливать невинную кровь.

— Твои слова так важны для меня, — ответил Аркониэль севшим от волнения голосом. — Я всегда буду знать, что здесь происходит, и сразу вернусь, если понадоблюсь тебе.

— Здесь все будет в порядке. Иди. — С этими словами она наклонила голову, нырнула в шатер и закрыла за собой вход.

Воздух в шатре был тяжелым от запаха трав дризидов. Рядом с Ки сидел Колин.

Голова и грудь Ки были перевязаны льняными лоскутами, раненая рука забинтована и прочно закреплена. Лицо Ки оставалось неподвижным и бледным под полосами грязи и крови.

— Он не приходил в себя?

— Нет, — покачал головой Колин. — Легкие не задеты, а вот удар по голове очень серьезный.

— Мне бы хотелось побыть с ним наедине.

— Как скажешь, твое величество.

Тамир села рядом и взяла его левую руку в свои ладони. Дыхание Ки было почти неразличимым. Наклонившись над ним, Тамир прошептала:

— Все закончилось, Ки! Мы победили. Но я не знаю, как мне жить, если ты умрешь. — Вдали прогремел гром, и она прижала его холодные пальцы к своей щеке. — Даже если ты никогда не захочешь стать моим супругом…

И вдруг недавнее оцепенение, охватившее Тамир после страшной битвы, отступило, и из глаз ее полились слезы.

— Прошу тебя, Ки! Не оставляй меня!

Ки заблудился и промерз до костей.

Разрозненные образы мелькали перед его закрытыми веками. «Она в опасности! Я не успею вовремя…»

Освещенное звездами окно, топчущиеся вокруг ноги…

Тамир безоружна, над ней занесен сверкающий меч Корина…

«Слишком далеко! Не дотянуться… Нет!»

Но прежде чем он добежал к ней, темнота поглотила его. Темнота и боль. Невыносимая боль.

Плывя один, в темноте, он слышал далекие голоса, зовущие его. Тамир?

«Нет, она мертва… Я опоздал, и она погибла… Тогда и мне незачем жить».

Какая ужасная боль.

— Я умер?

— Нет, дитя, ты не умер…

— Лхел? Где ты? Я не вижу тебя!

— Ты должен быть сильным. Ты нужен ей.

— Лхел? Я скучал по тебе!

— Я тоже по тебе скучала, малыш. Но сейчас ты должен думать о Тамир.

Леденящий ужас пронзил его.

«Я виноват! Я не спас ее!»

Маленькая жесткая рука сжала его руку.

«Открой глаза, малыш!»

И вдруг Ки обрел зрение. Он стоял рядом с Лхел в шатре. По грубой ткани барабанил дождь, капли просачивались насквозь, падали на пол. И здесь была Тамир, она спала на земле рядом с тюфяком, на котором кто-то лежал.

— Она жива! Но у нее такой грустный вид. Мы проиграли битву?

— Нет, вы победили. Присмотрись получше.

— Тамир, мы победили! — воскликнул Ки, пытаясь коснуться ее плеча.

Но не смог. Он не чувствовал собственную руку. Наклоняясь ближе к Тамир, он увидел на ее щеках следы слез и рассмотрел наконец того, рядом с кем она заснула.

— Это же я! — Он видел собственное бледное лицо и белые полукружия под приоткрытыми ресницами. — Я мертв!

— Нет, но и не совсем жив, — ответила Лхел.

— Ты ждешь. — Рядом с Тамир появился Брат, и он смотрел на Ки снизу вверх без обычной своей ненависти. — Ты ждешь, как ждал я, ты сейчас между жизнью и смертью. Мы до сих пор еще связаны.

— Присмотрись получше, — прошептала Лхел. — Загляни в ее сердце и в свое тоже.

Прищурившись, Ки вдруг заметил нечто похожее на тонкий узловатый корешок, протянувшийся из груди Брата в грудь Тамир. Нет, это был не корешок, это была ссохшаяся пуповина.

Глядя вниз, Ки увидел еще одну нить — между ним и его собственным телом, и еще одна нить тянулась от его тела к Тамир, но эта была светлой, серебристой. Другие нити, не такие яркие, разбегались от Тамир в разных направлениях. И еще одна, темная, уходила из груди Тамир через весь шатер к открытому выходу. Снаружи стоял Корин, с растерянным видом заглядывая внутрь.

— Что он тут делает?

— Она убила меня , — прошептал Корин, и Ки охватил страх, когда мрачный пустой взгляд Корина обернулся к нему. — Предатель!

— Не обращай на него внимания, малыш. Он не имеет прав на тебя . — Лхел коснулась серебряной нити, соединявшей Ки с Тамир. — Эта связь очень сильна, сильнее, чем нить твоей собственной жизни.

— Я не могу умереть! Не могу покинуть ее! Я ей нужен!

— Сегодня ты спас ей жизнь. Я предвидела это в тот самый день, когда мы впервые встретились, и не только это. Если ты умрешь, сердце ее окаменеет от горя. И в чреве ее никогда не зародится жизнь. А вашему народу нужны дети, которых вы произведете на свет. Если я помогу тебе остаться в живых, будешь ли ты любить ее?

Глядя на собственное неподвижное лицо, Ки увидел, как из-под его ресниц выскользнули слезы и медленно поползли по щекам.

— Я люблю ее! Помоги мне, прошу тебя!

Но когда он произносил эти слова, он вдруг почувствовал, как нить, соединявшая его дух с телом, болезненно дернулась в груди и стала тоньше. Плывя в воздухе над собственным телом и над спящей Тамир, он видел, как даже во сне она крепко сжимала его руку, словно могла удержать его на этом свете.

— Прошу тебя, — шептал он, — я хочу остаться!

— Держись, — услышал он тихий голос Лхел.

— Кееса, проснись!

— Лхел? — Тамир резко выпрямилась.