Тиа Атрейдес - Дети Грозы

Графская паника доставляла Шу удовольствие не меньшее, чем дивно вкусные пирожные за завтраком. Сдавать его в загребущие лапы Бертрана Флома она не собиралась, как и рассказывать Кею о визите убийцы. Незачем брату волноваться — ничего же не случилось. Подумаешь, старшая принцесса наняла Гильдию Тени, а подобострастный граф позаботился о том, чтобы Призывающий без помех добрался до ее покоев. Ничего удивительного: смешно было бы ждать, что Ее Высочество встретит сводных брата с сестрой распростертыми объятиями.

Эрке еще до отъезда из Сойки предупреждал, что в дороге наверняка случится одно-два покушения на нее, раз уж убивать принца Ристане невыгодно. И едва они прибыли в поместье Свангеров, Шу поняла, что первое состоится именно здесь — страх и отвращение графа к колдунье воняли наподобие конюшен в жару.

Она гнала прочь злость и обиду — разве она сделала Свангерам что-то плохое? Или, может, они бы предпочли, чтобы принцесса была безобидной и бездарной тихоней, а орочья орда два года назад прошлась по полям и виноградникам Сванге-лен? Шаманам бы понравились графские дочки: для обрядов нет ничего лучше детей шерской крови. И самим графу с графиней нашлось бы применение: у рачительных орков не пропадает ни кожа, ни потроха обладающих хоть ничтожной каплей магии людей.

Ни черная неблагодарность, ни дальнейшая судьба Свангеров Шуалейду больше не интересовали. Мстить — нет смысла. Достанет им утреннего страха и неудовольствия старшей принцессы. Выкрутятся — их счастье. А сейчас пусть дрожат, гадают о коварных планах ужасной колдуньи и молят Светлую о заступничестве. Светлая не подведет: еще полчаса, и она покинет гостеприимный дом, даже на порог не плюнет.

Мерный стук копыт по пыльной дороге убаюкивал не хуже старинной эльфийской колыбельной, которую иногда пела Балуста. После почти бессонной ночи пейзажи не казались Шу красивыми, а предлагаемые братом развлечения — интересными. Развлечений хватило с избытком, да и охотиться на невинных медведей не хотелось. Шу не понравилось чувствовать себя дичью — и теперь волей-неволей она сочувствовала несчастному зверью. А может, ей казалось, что если она пожалеет медведей, Светлая проявит благосклонность к ней самой: не стоило и надеяться, что сестрица ограничится одним неудачным покушением. Наверняка это была лишь разминка, а все самое интересное ожидает впереди, в столице.

Скользя рассеянным взглядом по вздымающимся вдали на западе заснеженным вершинам, Шу размышляла о том, как все переменилось. Всего два года назад она ехала по этой же дороге, и даже генерал Флом присутствовал. Так же благоухали цветущие сады, так же зеленели поля, так же весело галдели птицы. Так же они подъезжали к развилке Калбонского тракта — дорога налево, к Гиламским отрогам, привела ее ко встрече с Темной стороной. А куда приведет дорога на столицу, лишь боги знают.

Два года назад к развилке подъезжала невинная девочка. Несмотря ни на что, она не ожидала от жизни подвоха. Не умела убивать с удовольствием. Она упала бы в обморок или расплакалась бы, заявись к ней ночью Призывающий Тень. А теперь? Она всерьез обдумывает, как бы извернуться и придушить во сне старшую сестру. Девочка, считавшая человеческую жизнь священной и неприкосновенной, превратилась в Темную колдунью. И неважно, что она этого не хотела, что предпочла бы жить вдали от придворных интриг, политики и войн. Неважно, что раньше для счастья ей вполне хватало компании брата и друзей, а интересы в магии ограничивались управлением погодой и целительством. Два года назад все изменилось, окончательно и бесповоротно. Но, как говорит тирис Беррилан Бродерик, во всем есть положительная сторона, надо лишь уметь ее увидеть…

233 год, весна (два года тому назад).

Имперский форпост в Уджирском ущелье.

Цветы паданицы крестоцветной, листья сиримны и волчьей фиалки, корень змеиной сыти… Столько редких трав не растет больше нигде — в устье ущелья сохранился крохотный кусочек древнего эльфийского леса, такого древнего, что сами эльфы не помнят, когда лес превратился в степи. Говорят, при везении в здесь можно найти даже мандрагору.

Рассветные лучи играли разноцветными бликами на последних каплях росы, из-за Гиламских гор уже показался край солнца. Черноволосая девочка лет двенадцати, одетая в потертые штаны и свободную темную рубаху, тихо напевала незамысловатую мелодию. Она вглядывалась в буйное сплетение стеблей и листьев, выискивая одной ей ведомые побеги и время от времени опускаясь на колени прямо в мокрую траву. Корзинка была полна почти доверху, но девочка и не думала поворачивать назад.

Ещё совсем немного — может быть, все же мандрагора найдется? Не зря же она затемно сбежала из-под бдительного ока Фрая? Успеть бы добраться до опушки, пока не сошла роса.

До леса она так и не дошла — заприметила на вершине скалы цветущий белый шиполист. И тут же полезла, торопясь нарвать непросохших лепестков. Держа корзинку в зубах и цепляясь за острые камни, вскарабкалась наверх. Еле отдышавшись — склон оказался гораздо выше и круче, чем казалось снизу — она принялась безжалостно обрывать терпко пахнущие лепестки, морщась и шипя от боли в расцарапанных руках. Шиполист сопротивлялся как мог, разодрав и кожу, и рукава, но разве это могло остановить дорвавшуюся до сокровища девчонку? Последние, самые дальние от мародерки цветки спаслись только тем, что места в корзинке не хватило.

Довольно оглядев добычу, девочка, наконец, обратила внимание на окружающую красоту. Вдали сияли снежные пики, молочные перья облаков плыли меж ними, зеленый бархат испятнал склоны — отсюда не понять, что за деревья там растут. Поближе, у подножия, разлились и смешались кармин, желток и киноварь весенних цветов, а над равниной, совсем близко, неслись по кругу и бурлили сизые тучи, пронизанные разрядами молний — маленький, словно игрушечный, циклон.

Снизу, из-за скалы, раздался странный звук, не то скрип, не то бряцанье.

Шу насторожилась: подозрительный циклон, еще более подозрительный звук… и мурашки по всему телу — может, вовсе не от холодной росы?

Она забралась на гребень скалы, не обращая внимания на впившиеся в тело шипы. Осторожно заглянула на другую сторону и тут же спряталась, унимая бешено колотящееся сердце.

Не может быть! Здесь уже лет десять не появлялись эти твари!

Прихватив корзинку — не дай Светлая, заметят следы! — она скатилась вниз, обдираясь о камни, и побежала во всех ног к форту.

Только бы успеть — предупредить, подготовиться к обороне! Долой все прочие мысли… Не надо думать о том, что постоянный гарнизон всего четыре дюжины человек, и с генералом столько же, а их… кто ж их сосчитает?!