Тиа Атрейдес - Дети Грозы

— Ваше Величество совершенно правы. — Маг поклонился королю. — Ее Высочество Шуалейда обладает даром весьма редкой природы. Сумрак. Вероятно, в скором времени возобладает одна из сторон.

— Хорошо. — Мардук кивнул. — Нас интересует, как повлияло на нашу дочь происшествие на границе. И что возможно сделать, чтобы возобладала Светлая сторона дара.

— К сожалению, Ваше Величество, происшествие на границе серьезно усилило Темную составляющую. Как я уже докладывал Вашему Величеству, выброс магии третьего дня сего месяца имел совершенно определенный Темный окрас. Запрет на брак с особами королевской крови для Ее Высочества имеет под собой неоспоримые основания. Но, насколько сейчас возможно судить… — Маг на миг обернулся к Шу и обжег оценивающим взглядом: она съежилась и постаралась стать как можно безобиднее и незаметнее. — Основной поток создала магия шаманов, попавшая в резонанс с естественным стихийным образованием. Как известно, циклоны вблизи Дремлинских гор проявляют дискретно-магические свойства, флюктуация которых находится предположительно в зависимости от эманаций терроферрической субстанции…

— Да-да, Рональд, мы поняли, — остановил король увлекшегося мага.

Из-под маски невозмутимой вежливости и достойного смирения перед сюзереном полыхнуло ослепительно алым гневом: на такой краткий миг, что Шу усомнилась — не почудилось ли?

— Шер Бастерхази, — воспользовалась паузой Ристана. — Вы гарантируете, что дар Ее Высочества пробудет в неопределенном состоянии в течение года?

— Простите, Ваше Высочество, но в данном случае ничего гарантировать невозможно. Природа Сумрачного дара недостаточно изучена, чтобы делать прогнозы на столь длительный срок. Если Ваше Величество позволит… — Рональд вопросительно посмотрел на короля, и, дождавшись кивка, продолжил. — Я бы рекомендовал Ее Высочеству не покидать Риль Суардис, чтобы я мог непосредственно наблюдать процесс и при необходимости его корректировать.

— Корректировать? — переспросила Ристана. — Боюсь, природа вашего собственного дара такова, что мы вынуждены усомниться в целесообразности подобной коррекции…

Шу смотрела, как сестра в волнении сжимает подлокотники кресла, как хмурится отец, как герцог Адан задумчиво переводит взгляд с супруги на мага, как генерал Флом сжимает челюсти и раздувает ноздри, и не могла пошевелиться. Все происходящее казалось дурным сном. Словно она невольница на рынке: решают ее судьбу, обсуждают ее брак — и никому в голову не приходит поинтересоваться ее мнением.

— Ее Высочество должна стать Светлой, магистр, — отрезала старшая принцесса. — А посему оптимальным решением будет направить нашу возлюбленную сестру в обитель Светлой. Там Ее Высочество сможет продолжить подобающее принцессе образование, а нежелательные влияния будут исключены.

— Позвольте, дорогая, — уверенно парировал советник Адан. — Но вы не можете гарантировать, что подобные меры не приведут к противоположным результатам. Так же не стоит упускать из виду возможные последствия усиление позиций Пресветлой Сестры. А Ее Высочеству кроме подобающего принцессе образования, требуются наставления в магии и сопутствующих дисциплинах.

Спор прервало легкое покашливание короля. Все мгновенно умолкли и повернулись к нему.

— Мы выслушали вас. И решили: Ее Высочество вернется в крепость Сойки. Лейтенант Ахшеддин достаточно компетентен, чтобы наблюдать за развитием дара нашей возлюбленной дочери, а тирис Бродерик продолжит уроки естественных наук и теории магии. На ближайшие годы этого достаточно. Что же касается Конвента, шер Бастерхази, можете сообщить им, что мы даем согласие на консилиум после пятнадцатилетия принцессы. А до тех пор не рассматриваем брачных предложений.

Только когда король высказался, Шу заметила, что сдерживает дыхание и вообще притворяется мебелью. От глубокого облегченного вздоха закружилась голова, и снова голодом свело внутренности.

— Дорогая, что с вами? — В патоке сестринской заботы всплывали колючки раздражения и опасения.

— Все в порядке, Ваше Высочество, благодарю.

Шу склонила голову: кто знает, что Ристана прочитает в ее глазах?

Обратно Шуалейду провожал Флом. Так странно и непривычно было видеть несгибаемого генерала смущенным, подавленным и растерянным! Но Шу терпеливо ждала, пока он сам не расскажет, в чем дело. Терпеливо… Шу сама не верила, что это скромное, тихое существо, норовящее забиться в темный угол — она, собственной персоной.

Уже открыв перед Шу двери гостевых покоев, генерал замялся. Ей показалось, что он сейчас передумает и уйдет…

— Фрай? — она дотронулась до его руки. — Ты же не откажешься выпить со мной чаю?

Флом удивленно посмотрел на нее. Медленно кивнул. И словно опомнился: в его жесты и осанку вернулась прежняя уверенность и властность, нахмуренные брови разгладились. Фрай снова готов был вести в бой армию… или же посмотреть в глаза Шу.

— Ну так что ты хотел мне сказать, Фрай? — все же не выдержала принцесса после третьей чашки.

Генерал замер и опустил взгляд. Тонкая чашка в его лапище треснула, остаток чая пролился на скатерть.

— О, ширхаб! — Он осторожно опустил осколки на блюдце. — Прости.

— Да ладно, какая ерунда…

— Не за чашку, — прервал ее Фрай. — Я… мне… — Он снова опустил виноватые глаза и скривился, словно укусил неспелый лимон. — Мне придется принять этот клятый орден, Шу. Его Величество прав. Нельзя сейчас спорить с Парьеном, доказывая, что ты не Темная. Ты же понимаешь, да? Лучше эти слухи, чем брак с принцем Лермой…

Фрай сбивался, замолкал и кусал ус, объясняя Шу, почему он должен, и почему нельзя, и почему надо… но в каждом слове слышалось: прости!

— Фрай, ну что ты со мной, как с маленькой, в самом-то деле, — чуть разобравшись в сумбурных оправданиях, попробовала его утешить Шу. — Я же все понимаю. Думаешь, я не вижу, как на меня смотрит Ристана? А наш Придворный маг… Фрай, да мне ничего не надо, только бы он вообще забыл о моем существовании. Я боюсь, Фрай. Я не хочу стать Темной… и не хочу стать мертвой.

— Но, Шу… — вскинулся генерал.

— Без но, — перебила его Шу. — Если для того, чтобы унести отсюда ноги, надо сказать, что шаманы сошли с ума и сами на себя вызвали грозу, я так и скажу. Да что угодно скажу! И ты скажешь.

— Ненавижу политику, — рыкнул генерал, успокаиваясь. — Никогда я не приписывал себе чужих побед. И, Шу… все равно солдаты знают, кто их спас. И люди тоже узнают!

— Не надо. Не говори никому, пожалуйста! Если ты прав, и Его Высочество заинтересовался мной только ради магии наследников, пусть лучше он думает, что это все случайность. Тогда, быть может, я окажусь ему не нужна… он же не захочет жениться на никчемной девчонке, правда?