Тиа Атрейдес - Дети Грозы

Но потасовке не суждено было начаться: Фаина позвала учеников обедать.

Через час неразлучная парочка, свесив ноги с полуразрушенного пирса, сидела в самой подозрительной части порта. Сюда, к заброшенным причалам, почти не доносился гомон доков. Баржи утюжили легкую рябь, сновали рыбацкие лодки, лебедем проплывала торговая шхуна.

— И сегодня, говорит, пойдешь знакомиться с маэстро. Нет, ну ты представляешь? Хоть словом бы обмолвился!

— И что? Он хоть раз что-нибудь говорил заранее? Хоть кому-нибудь? Все бы загадок и туману. Ты теперь знаешь, что тебя ждет. А мне — посмотрим, посмотрим. По обстоятельствам.

Орис несколько минут сосредоточенно наблюдал за тем, как брат пускает камешки по волнам.

— Не нравится мне завтрашнее предприятие с Седым Ежом. — Орис вздохнул. — Зачем ему помощник сдался?

— Ты с ним идешь?

— Ну да. Сегодня, перед закрытием банка, — в голосе Ориса прозвучало отвращение.

Хилл задумчиво воззрился на брата.

— Я пойду с тобой, — запустив оставшиеся в горсти камешки подальше в реку, заявил он.

— Мастер шкуру снимет.

— Плевать. Шкурой больше, шкурой меньше. — Хмыкнув, Хилл растянулся на горячих досках и прикрыл глаза. Помолчал немного, подождал, пока брат устоится рядом. — Давай, выкладывай ваш план.

— План… под личиной иду в банк с письмом. Требую лично Милля, отдать в руки под расписку. Дальше надо исчезнуть. Желательно прежде, чем он откроет конверт.

— Угу… а тем временем Еж добывает из кабинета статуэтку. Просто и логично, — протянул Хилл. — Ты думаешь?..

— Не думаю. Но мне… кхе корр! Если что, гномы церемониться не будут.

— Личина на амулете?

— Разумеется. Заказчик выдал.

— Угу… покажи.

Орис стянул с шеи кожаный кисет, расшитый рунами. Отдал Хиллу.

Тот, повертев амулет в руках и чуть ли не попробовав на зуб, сунул кисет за пазуху.

— Давай-ка под личиной я пойду. А ты подстрахуешь.

— Еще чего! — Орис сел, сердито уставился на брата. Потянул руку. — Отдай. Нечего тебе…

— Орис. — Хилл схватил его за руку и виновато улыбнулся. — Я справлюсь. Если что…

Вместо объяснений он позволил Тени слегка коснуться себя.

К банку шли порознь. Орис оделся в парусиновые широкие штаны с белой рубахой и немного поработал с лицом. С приклеенными усиками и морским красным загаром — настойка вурдалачьей ягоды, втертая в кожу — он стал вылитым юнгой с торговой посудины. Хилл же воспользовался амулетом: из него получился смуглый мальчишка-посыльный.

Где сам Седой Еж, видит ли помощника, братья не знали. Заходили в банк по отдельности: сначала Орис, за несколько минут до назначенного времени, затем Хилл.

Строго за полчаса до закрытия он подошел к массивным тиковым створкам в полтора человеческих роста. На него внимательно смотрели два зевающих дракона: инкрустация пластинами черного и алого обсидиана. Едва Хилл приблизился, по сложной резьбе пробежало легкое мерцание и повеяло любопытством. Видимо, ничего опасного руны не обнаружили — двери с тихим мелодичным звуком распахнулись.

Уверенно шагая по ониксовым плиткам к дальней конторке, Хилл осматривался. Он всего пару раз бывал здесь, и каждый раз удивлялся: публичная приемная производила впечатление не то пещеры, не то огромной друзы кристаллов — так, словно человек находился внутри. Даже узкие витражные окна словно сияли пламенем горных драконов. Каменные стены виделись картинами: то гномы у кузнечного горна, то странные обряды, то голодные морды виверн и горгулий, то стражи Опалового Трона с церемониальными секирами. И вся эта игра теней, ониксовых и агатовых прожилок — мягко, еле уловимо мерцала. Хилл ощущал спрятанные в орнаменте руны и связи меж ними как пульсацию крови в живом камне. Временами он боковым зрением улавливал разноцветное сияние: нити уходили в глубину стен — и дальше, до крыши и подвалов. Казалось, можно пощупать их, переплести заново. Но Хилл знал, что стоит их только тронуть — излишне пристальным вниманием — и нити сплетутся в сеть.

Первый раз, три года назад, Хилл не понял, что же ему такое кажется. Спросить Наставника он побоялся — ни о чем подобном тот никогда не говорил. Признаться, что мерещится всякая ерунда? Тем более что ни показать, ни объяснить толком, что же он чует, Хилл не мог. Зато выспросил тириса Ульриха, не упоминая, что нечто странное видел сам.

Гном охотно рассказал, что над охраной банка работали величайшие знатоки рунной науки. За несколько лет, что строилось здание, рунмастера сплели плотный и надежный кокон, сквозь который не сможет проникнуть ни Темный маг, ни Посвященный Хисса. На всякий случай Ульрих погрозил: не лезь, мол, если жизнь дорога, в хранилища гномов. И для убедительности показал несколько простых охранных рун, предупредив, что рисовать, не соблюдая кучи мудреных правил, бесполезно. Хилл и не пробовал — он был не настолько самонадеян, чтобы мнить себя благородным магом.

Сегодня нити светились ярче. Чтобы их заметить, не приходилось прикрывать глаза. Достаточно было лишь капельку сосредоточиться.

— Послание тирису Миллю, — подойдя к конторке, тихо произнес Хилл в склоненную над бумагами форменную круглую шапочку.

Деловитый гном с заплетенной в три косицы русой бородой поднял голову, оглядел посыльного сверху вниз и обратно.

— Давайте. Расписаться тут.

Он выложил перед Хиллом раскрытую посередине толстую разграфленную тетрадь.

— Лично в руки, — помотал Хилл головой.

— Хорошо. Сейчас, — еще раз оглядев его, ответил гном и позвонил в колокольчик.

Тут же из-за скрытой миртами в кадках двери появились двое охранников при клинках.

— Проводите достопочтенного к тирису Миллю, — распорядился служащий и неискренне улыбнулся.

Хиллу ничего не оставалось, как пойти вслед за одним из гномов. Второй замыкал процессию.

За дверь, через полный клерков служебный зал, по коридору, вверх по лестнице…

Шагая, Хилл обдумывал, во что это он влип. Вряд ли каждого посыльного торжественно ведут на прием к главе банка. Под конвоем. Сбежать? Пора бы. Но только как? Убить гномов? Но убивать просто так — нет. Должен быть другой способ.

Сохраняя внешнюю невозмутимость, Хилл оглядывался. То, что он видел, ему категорически не нравилось: все двери, окна и даже стены были сплошь пронизаны хищно мерцающими нитями. При одной мысли — прорваться сквозь них — становилось больно.

— Секундочку, достопочтенный, — обернулся первый гном, не дойдя до двери в конце лестницы трех шагов. — Постойте.

Гном коснулся расшитой рунами перчаткой оскаленной морды мантикора, заменяющей двери ручку. Раздался мелодичный звук и створка раскрылась.

Бежать, прямо сейчас бежать! — вопил животный страх. Но Хилл подавил порыв наброситься на охранника, отнять зачарованную перчатку и нырнуть в Тень. Если столь явно выдать себя, что толку сбегать? Наоборот, стоит попросить, чтобы его засадили в самый глубокий гномий погреб, и поставили охраны побольше. А лучше убили быстро и безболезненно, пока Мастер лично не отправил ученика — должным образом подготовленного на шестиугольном алтаре — на встречу с Темным Хиссом.