Тиа Атрейдес - Дети Грозы

Распрощавшись с магистром Затраном, Шу и Баль покинули ипподром. Разговор с магом оставил у принцессы странное чувство — вдруг показалось, что этот город действительно ее. Суард, город Суардисов… или Суардисы, хранители Суарда. Но чудесное ощущение прошло, едва они вошли в «Хромую Кобылу».

Снова смолкли голоса, но на этот раз агрессию и жадность, обращенные на них, почуял бы не то что не маг, а слепоглухонемой тролль. Шу чуть не задрожала от хлынувших эмоций и мгновенно опьянела. Ей стоило большого труда удержать себя в руках и не сбросить маску наивного мальчишки.

Букмекера на месте не оказалось. Пошарив по трактиру, Шу обнаружила его в соседней комнате, вместе с тем самым облюбованным ею головорезом и еще тремя такими же. Напустив на себя вид испуганного, но изо всех сил храбрящегося дурачка, Шу облокотилась на стойку и обвела дюжину посетителей таверны взглядом исподлобья. Верная Балуста подыгрывала, благо, они давно уже понимали друг друга без слов.

— Эй, трактирщик! — выждав десяток ударов сердца, крикнула Баль. — Вина всем! Да побольше, благородные шеры угощают!

Из глубины зала послышались презрительные смешки: мальчишки трусят, но надеются задобрить воров и грабителей парой кружек дрянного пойла? Как же, надейтесь, петушки.

Почти тут же раздался голос Буркало:

— А, сиятельные шеры! Сегодня удачный день!

Трактирщик нес небольшой бочонок, прижав к животу, и маслено улыбался.

— Вина достопочтненным бие! Сегодня отличный день! — продолжила строить малолетнего осла Шу. — Вы слышали, Демон Шай пришел первым.

— Да-да, разумеется! Удивительное совпадение. Вы счастливчики, сиятельные шеры! Так угадать, — рассыпался бисером Буркало, разливая по кружкам вино.

— Так как насчет нашего уговора? — скосив пьяно глаза, осведомилась Шу.

— Все в порядке, сишер, все в порядке. Ваш выигрыш ждет вас, — трактирщик растянул рот, обнажив желтые неровные зубы. — Но сначала для благородных шеров подарок от заведения!

Буркало достал запечатанную воском бутыль и водрузил на стойку.

— О, ты прав, достопочтенный! За нашу удачу надо выпить! — протянула руку к бутыли Балуста.

— Да! За удачу, — Буркало живо сцапал бутыль и принялся ее открывать.

— Да! Выпей с нами, достопочтенный! — потребовала Шу, когда трактирщик поставил на стойку два бокала. — За удачу!

— Ну что вы, сиятельные! Мы люди простые, и из бочонка…

— А я говорю, пей с нами! Удача как куртизанка, не прощает отказа.

Шу стукнула по стойке кулаком.

— А, как вы правы, сиятельные! — ухмыльнувшись, Буркало налил и себе из той же бутыли. — За удачу…

Вино из бокалов Балусты и Шу, хоть и было вполне безобидным — не считая крепости гномьей водки — под внимательным взглядом букмекера отправилось под стойку, оставив того в полной уверенности, что мальчишки выхлебали столько, что через считанные минуты свалятся. Улыбка Буркало резко потеплела.

— А теперь наше небольшое дело…

Трактирщик свято блюл правило: скрепленная клятвой сделка должна быть завершена во что бы то ни стало. А момент был, на его взгляд, самый подходящий: юнцы еще достаточно в себе, чтобы произнести ритуальную фразу и уйти своими ногами. Но вот за порогом трактира закон сделки на них уже не распространяется — и сколько шагов они пронесут свой мешочек золота, уже не его забота. Лишь бы мешочек и браслет вернулись к законному владельцу, то есть к нему, Буркало.

Исправно изображая пьяных до изумления дурачков, Шу с Балустой забрали мешочек и сверток с браслетом и выложили на стойку последнюю марку — за вино для всех. Обменялись с букмекером ритуальными фразами:

— Сделка именем Хисса состоялась.

— Сделка состоялась.

И враскачку покинули таверну.

Едва выйдя за порог, Баль потребовала:

— А теперь давай быстро домой. Хватит на сегодня.

Шу промолчала, только повернулась к подруге и сверкнула пьяным лиловым взглядом.

— Ширхаб! Шу! Неужели так обязательно…

— Да. Обязательно! Никто их не заставляет идти за нами. — Принцесса улыбнулась так, что Баль слегка попятилась. — Ты думаешь, эти рожи стоят того, чтобы их пожалеть? Думаешь, они оценят и пойдут в святые братья?

— Как знаешь, Шу, — обреченно кивнула Баль.

Все это время взгляду подручных Буркало представлялись те же пьяные юнцы, нетвердо шагающие через площадь Алых Коней в сторону площади Близнецов. Головорезы пока держались несколько позади, чтобы ненароком не спугнуть петушков, но и довольно близко, чтобы не допустить конкурентов до намеченной жертвы. Так и проводили через толпу, почетным эскортом.

Холодное, трепещущее желе — предвкушение чужого страха — подгоняло Шу: быстрее найти темный переулок! Уже не задумываясь ни о конспирации, ни об осторожности, она вела за собой четверых обреченных. Скорее, вот в эту подворотню, одним ментальным импульсом выгнать оттуда компанию мальчишек-оборванцев. Зайти, почти забежать, и…

Мирные горожане, не задумываясь о темных и светлых, живя так, как живется, шли по своим делам всего в десятке саженей. За поворотом. Никому из них не захотелось заглянуть в глухой угол меж старых домов.

Предвкушая поживу, четверо головорезов последовали за мальчишками в тупик. Они не заподозрили дурного — подумаешь, после изрядного количества вина юнцам приглянулся пропахший кошками угол. Очень даже удобно, взять дурачков тепленькими, со спущенными штанами. Забавно же!

Мысли о забавах вылетели из голов бандитов, едва они завернули за угол.

Вместо двух мальчишек перед ними очутился голодный демон из Ургаша. Они бы бросились бежать… они бы кричали и звали стражу… если бы могли пошевелиться или вздохнуть. Мертвенно-лиловым сверкнули глаза демона, взвились черно-синие змеи волос, фиолетовые щупальца выметнулись, пронзили насквозь льдом и болью.

Вместо солнечного света — темный ужас. Вместо добычи — хищник. И смерть.

Выжав из головорезов все, что возможно, Шу отпустила тела.

Четыре шмяка о камни, и все. Через час-другой городские нищие найдут поживу: им не впервой снимать одежду с мертвецов.

Мягко приземлившись рядом с жертвами собственной алчности, Шу помотала головой, стряхивая остатки чужих мыслей и эмоций. Было противно до тошноты — эти четверо так отчаянно боялись, что она объелась их ужаса. А еще она корила себя: не нужно было выжимать все. Без их грязных мыслишек она бы вполне обошлась, зато не чувствовала бы себя извалявшейся в сточной канаве.

Как всегда после охоты, Шу была сытой, уставшей и разочарованной. Как будто вместо воздушных безе наелась жирного приторного крема. Двигаться было тяжело, день казался мрачным, хотелось забиться в уголок и уснуть…

— Ну вот, опять. — Балуста сочувственно обняла подругу. — Ведь знаешь же…