Тиа Атрейдес - Сумрак и Гитара

Он отставил кубок в сторону и в упор уставился на Учителя. Состязание продолжалось несколько секунд, но Глава Гильдии не настроен был играть в гляделки.

— Ты нигде не ошибся, — Мастер снова всучил Лунному Стрижу кубок. — Но выпить это тебе придется. От него не умирают, — в глазах Мастера промелькнуло странное выражение. — Такие, как ты, по крайней мере. И не спрашивай меня, зачем. Я не могу тебе сказать. Пей.

В руках Мастера появился заряженный арбалет, недвусмысленно намекая, что шутки закончены.

— Надеюсь, Вы знаете, что делаете, Учитель.

Опустив покорно глаза и сделав движение, будто подносит отраву ко рту, Стриж выплеснул содержимое кубка в лицо Мастеру, мгновенно уходя в Тень и рванувшись к окну.

— Молодец, мальчик.

За мгновенье до желанной свободы шею обвила удавка, выметнувшаяся из рук Махшура. Учитель подстраховался, поставив того у задней двери. Рот задыхающегося Стрижа был разжат, и вторая порция ядовитого зелья отправилась по назначению.

— Надеюсь, ты выкрутишься, — слова учителя еле коснулись ускользающего сознания Хилла.

Юноша вынырнул из тяжелого забытья, едва жадные, грязные руки потянули с него рубашку. Не шевелясь, он взглянул сквозь ресницы, пытаясь понять, куда его занесло. Голова кружилась и болела, во рту стоял мерзкий привкус меди, что-то давило на шею, и руки оказались надежно и болезненно стянуты за спиной. Хилл обнаружил себя лежащим на полу в полутемной вонючей комнатенке, смахивающей на тюремную камеру, и в окружении нескольких хохочущих чумазых субъектов незаконопослушного вида. Один из типов с сальной ухмылкой ощупывал его плечи, другой примерялся стянуть штаны. Недвусмысленные замечания насчёт гладкой кожи и смазливой мордашки не оставляли сомнений в их намерениях.

К их несчастью, связать Хиллу ноги никто не позаботился, как и предупредить, с кем они имеют дело. Хилл не собирался развлекать этих скотов вместо бесплатной шлюхи.

Молча, не меняя расслабленного выражения лица, он отшвырнул двоих самых нетерпеливых. Падая, они сшибли остальных, сгрудившихся рядом и с любопытством разглядывающих намеченную жертву. Тот, что трогал Хилла, держался за сломанный нос и подвывал, другой согнулся пополам, держась за пах и не в силах издать ни звука. Трое оставшимся тоже досталось, чтоб неповадно было.

Стоя около запертой двери, Хилл настороженно оглядывал стонущую кучу на полу. Ноги не держали, перед глазами клубилась муть. Стриж со страхом думал, что, если сейчас снова потеряет сознание, на этом самом месте и закончатся все его увлекательные приключения. Пнув ближайшее тело и разлепив пересохшие губы, Хилл начал переговоры.

— Вы кто такие?

Кажется, зря спросил. Он разглядел, наконец, одну общую для всех деталь. На шее у каждого красовался рабский ошейник. Сглотнув подозрительный комок в горле, Хилл снова ощутил грубое прикосновение металла.

Ближайший узник удивленно поднял взгляд и захохотал, морщась от боли в разбитой губе.

— … целка! Троллью мать, придурок…, не знает…, где он! Зря старался, красотка… тебя! Жаль, не я!

От дальнейших выяснений Хилла избавил тощий мужчина с крючковатым носом, в сопровождении полудюжины вооруженных мечами и арбалетами стражников прибежавший на шум. Хищным птичьим движением он схватил Хилла за грудки и внимательно посмотрел в глаза. Увиденное ему не понравилось, и он отшвырнул юношу в угол. Лунный Стриж сполз вниз по стене, изо всех сил цепляясь за последние проблески рассудка.

— Вы, отродья шакала и ослицы! Посмейте ещё только бузить! — работорговец щедро оделил остальных обитателей камеры плеточными ударами. — Воды, быстро!

Один из стражников протянул ему фляжку. Часть содержимого фляжки вылилась на голову Хилла, возвращая к жизни, и несколько глотков удалось выпить, когда торговец приложил фляжку к его губам.

— Сиди спокойно, гаденыш. Не заставляй портить твой товарный вид. Её Высочеству не понравится, если кто-то до неё… — стервятник хихикнул. — Ну, что уставились? Выводите его, да побережней. Ты ведь будешь благоразумен, мальчик? С десятком арбалетов тебе не сладить.

Слова торговца больнее хлыста ожгли Хилла. Мысли метались, словно угорелые: «Как? Меня сделали рабом? Меня продают? Бред. Какому троллю придет в голову пытаться удержать Призывающего? Интересно, а сам-то торговец понимает, кого он собирается продать? И кому? Её Высочеству? Шу? — Хилл чуть не рассмеялся, вспомнив посиделки напротив Закатной Башни. — Правильно говорил Учитель, думай, прежде чем желать. Сбудется, лопатой не отмахаешься. — Его всё больше разбирало истерическое веселье, перед глазами всё плыло, и, казалось, он не идет, а парит в воздухе, не чувствуя под ногами пола. — Что за дрянь мне подсунула эта сволочь? И за каким демоном продавать меня? Ну, и ему же хуже. Вот выберусь из этого тумана, и отрежу ему уши! Хи-хи…»

Здравый смысл окончательно покинул Хилла, и он провалился в бредовый мир наркотических видений.

Снова вынырнул в реальность Хилл только у боковых ворот Королевского Сада, где его и ещё одного закованного в ошейник перепуганного юношу выгрузили из повозки на камни мостовой. Ещё одна порция воды на голову несколько привела Хилла в чувство, и полфляжки, жадно выхлебанные из рук торговца, частично вернули способность ориентироваться в окружающем пространстве.

Первой мыслью было — бежать. Он кожей чувствовал нацеленные на него арбалетные болты. Дюжина гвардейцев и полдюжины стражников работорговца. Стриж, собрав все силы, попытался уйти в Тень, но уловил лишь слабое эхо такой близкой, но ускользающей и недоступной реальности. Без Тени шансов мало. Совсем нет. И он пошел вслед за косым типом, старательно пошатываясь и украдкой поглядывая по сторонам. Пред глазами все двоилось и плыло, и он продирался, как сквозь толщу воды. Нормальное мироощущение не желало возвращаться.

«Демоново зелье! Я похож на дохлую черепаху… ну же, соберись!»

Так он добрался до высоченной двери во дворец, под неусыпным надзором королевских гвардейцев поднялся по роскошной лестнице. Постепенно туман отступал, и Хилл жадно присматривался, выискивая хоть малейший шанс, хоть крохотную возможность. Тщетно. Арбалеты не опускались. Тень не давалась. И вот торговец зашел в покои принцессы, оставив двух рабов снаружи.

«Последний момент… ну отвернитесь, ну отвлекитесь хоть на мгновенье!» — но нет, даже пара охранников у дверей Её Высочества, похоже, задалась целью провертеть в нем дырку любопытными взглядами. И последнее мгновение тоже не оправдало отчаянной надежды.

«Что ж, придется убить её, раз тихо смыться не удалось» — было его последней мыслью перед тем, как двери открылись, и стражники втолкнули Хилла в комнату, швырнув на колени.