Дмитрий Денисов - Изначальное желание

— А если я откажусь? — хищно усмехнулся я.

— Тогда ты будешь противоречить сам себе, — угнетенно вздохнул Вальгред, но глаза его подозрительно вспыхнули. — Ведь ты сказал, мол, желаешь понять устройство улья, но не ворошить его. По правде говоря, ты уже разворошил его. Отказом же разворошишь еще больше. Пойдут слухи о том, как простолюдин все перевернул с ног на голову, унизил высокородных, отпировал с королем и безнаказанно улизнул. Знаешь, что начнется? О, нет, не хаос. Снова казни. Мне снова придется усмирять дворцовых бунтовщиков, которые подхватят твою идею, понесут ее в массы и начнут воплощать там и сям. Поэтому мне нужно хоть как-то тебя наказать. Но я лишь сделаю видимость.

Я принялся с хрустом разминать шею.

— Неужели ты думаешь, что повсюду пинками начнут выбивать рыцарей из седел? Разве еще кто-то может проделать такое?

— Нет, но тень пренебрежения закрадется в умы простолюдинов. Их умы и так темны, зачем сгущать краски?

— Тогда, может, казним меня? — весело предположил я. И лениво зевнул.

Король уставился на меня, словно на призрака.

— О, ты что? Разве можно казнить такого чело… э… тебя? Да и как тут создашь видимость?

— Я могу долго болтаться в петле. Хоть целый день. Или неделю. Да хоть год! И ничего мне не будет. Так — горло попершит, да и пройдет. Пару бутылей вина — и порядок. Ну, если долго, то еще бочонок пива.

Король как распахнул рот, так и не смог его закрыть. Но вскоре сумел.

— Хм, заманчиво, заманчиво. Но… пожалуй нет. Не будем зверствовать и ограничимся тюрьмой. К тому же все знают, насколько опасны мои тюрьмы. Так ты согласен?

— Выходит, ты навязываешь мне свою волю? — я впился в него въедливым взглядом.

Он покачал седой головой, и каменья его короны заплясали в искрометном танце.

— Отнюдь. Ты свободен, и можешь хоть сейчас покинуть меня. Тем более, я не имею способов удержать тебя. Но где будет твоя благодарность? Благодарность же и есть первый признак мудрости. Ведь так?

— Вот видишь, — улыбнулся я. — Один способ уже есть.

— Брось. Совпадение трактовок. Так как?

— Ты же мудрый король? Ты ведь знаешь ответ?

Он растянул широкую улыбку. А я поспешил добавить:

— Только, сам понимаешь — охрану ставить бесполезно.

— Само собой.

— И замков быть не должно.

— Само собой.

— Лишь засов.

— Зачем? — на миг глаза его протрезвели и удивленно заморгали.

— Чтобы изнутри запираться.

И я задорно подмигнул.

Я полулежал, откинувшись на полированные стенки небольшого бассейна, вырубленного прямо в полу. Отделанный дорогим красноватым камнем, он напоминал страшную рану от вырванного сердца. А в полумраке свечей и масляных светильников теплая вода казалась настоящей кровью. Вокруг меня ковром пестрели благоухающие лепестки роз и лилий. Огоньки масляных светцов плясали по богато убранной зале. Иные источали редкие благовония, ласкающие ноздри. Залу подпирали строгие колонны редкого голубого мрамора. Их капители украшали высеченные орлиные головы, распахнувшие клювы. У стен стояли мраморные фигуры обнаженных дев, вооруженных воинов и мифических зверей. В глубине залы темнело мягкое ложе, устланное пятнистыми шкурами. Повсюду пушистые пальмы и изысканной красоты цветы в изящных вазах розового камня. Одни из них стояли на полу, другие на золотых цепях свисали с потолка. Стены задрапированы тонкими вычурными гобеленами, восточными коврами, и покрыты высеченными рельефами. А одна из стен так и вовсе представляла собой сплошной массивный горельеф с запечатленной сценой битвы.

Возле меня стоял золотой поднос. Горы всякой снеди источали тонкие ароматы и возбуждали аппетит. Рядом сверкал златокованый кубок и такой же кувшин терпкого вина. Я иногда лениво протягивал руку, брал с подноса то кусок запеченного оленьего мяса, то ножку павлина, то жирный хвост заморской ящерицы, то виноград или спелую грушу. Запивал вином, и млел в блаженстве, полуприкрыв глаза.

А прямо передо мной в чарующем танце кружили три юные девы. Совершенные, едва прикрытые тела сверкали густым загаром и блеском неведомых масел. Огромные глаза искрились молодостью и задором, и пронзали меня, будто зажигательные стрелы. Жемчужные зубы вспыхивали, когда улыбки озаряли их лица. Они извивались тонкими гибкими станами, вытягивали длинные ноги, вились вокруг колонн, обходили меня по кругу, и порой принимали такие соблазнительные позы… На изящных шеях горели ожерелья сапфиров, бриллиантов и рубинов. Золотые кольца тонко звенели на руках и ногах. Их пышные длинные волосы колыхались в такт замысловатым движениям. Ажурные короны венчали их благолепные головы, подчеркивая красоту искрящимся дождем бриллиантового бисера. Две — жгучие брюнетки, а одна ослепительная блондинка. Контрастно. И красиво. И я любовался красотой.

Неведомо откуда лилась приятная музыка. Я пытливо присматривался и искал музыкантов, но никого не обнаружил. Она наполняла залу, заставляя танцовщиц жить и двигаться по своим законам ритма.

Они то подходили ближе, то удалялись. То пропадали за колоннами, издавая томительные стоны. А потом появлялись, возбуждающе и призывно смотря на меня. И по-новому начинали выгибаться, извиваться, падать на пол, перекатываться. Или заманчиво обнимались, терлись друг о друга, томно вздыхали и стонали, вызывающе смотрели на меня, облизывали пухлые губки и прибегали к прочим изыскам соблазна.

Я цедил вино и пристально следил за ними. Вернее, это они так думали. Но мой взгляд пронзал их насквозь — я с интересом изучал горельеф, украсивший противоположную стену. Изысканная работа. Но не этим привлек он мое внимание, а необычностью. Здесь изображалась необычная битва. С первого взгляда вроде все обыденно — две армии, все в доспехах и с оружием, все кричат и бьют друг друга кто копьем, кто мечом. Но вот только вместо коней под седоками красовались грифоны. Мифические птицы с головой и крыльями орла, но с телом и лапами льва. Забавно. И битва происходила не на поле, а среди облаков. Две крылатые армии сошлись в поднебесье, завязав жестокую схватку. В основном воины метали дротики, или стреляли из лука. Но были и подобные рыцарям. Они держали длинные тонкие копья, и разили либо мифических птиц, либо наездников. На грифонах тоже выделялась замысловатая броня. Интересно, интересно. Воплотил ли неизвестный мастер свою буйную фантазию? Или передо мной исторический факт, запечатленный в камне? Случались ли в далекие времена подобные сражения? Как можно биться в поднебесье? И я пожалел, что не могу обернуть ход истории вспять.