Евгения Белякова - Король-Бродяга (День дурака, час шута)

Но я видел, что не только гневный отъезд Хил беспокоит моего первого ученика. Он еще пару дней ходил кругами, намекающе ронял чашки и сопел. Я же делал вид, что ничего не замечаю. Его терпения хватило ненадолго — он явился в мой 'кабинет', уже почти ночью, как раз тогда, когда я собирался пойти спать. Сел рядом со мной на край настила, свесил ноги в пропасть и выжидающе уставился в темноту.

— Джок…

— М-м?

— Я много думал…

— О, это радует… — съехидничал я. Но Рэд на мою колкость только рукой махнул.

— Меня мучает один вопрос…

— Только один? Да ты счастливчик!

— Учитель, что мешает мне сбросить вас сейчас вниз? — прогудел Рэд, и — странное дело, — я не смог по его тону понять, шутит он или… А лететь далеко, подумалось мне.

— Э-м-м… Любопытство?

— Наверняка это оно. Так что лучше вам, наверное, удовлетворить его, и спокойно пойти спать, вместо того чтобы… — тут он все же смутился, и я был рад этому. Еще не хватало, чтобы мои же ученики грозились выкинуть меня в собачий холод и ветер, на жесткие камни. Вот и доверяй кому-нибудь секреты своего бессмертия, мысленно посетовал я; впрочем, я был скорее доволен, чем сердит. У Рэда наконец-то начали просыпаться самостоятельность и дух противоречия.

— Что за вопрос?

— Почему вы оставили ее там? Ну, в сосуде, в Дор-Надире… Почему вообще уехали оттуда? Ведь, судя по вашему рассказу, вы хотели остаться рядом, до того момента, как она… проснется. Так почему?

— Это долгая история… — начал я, но, услышав сопение из той части темноты, где предположительно находился Рэд, быстро закончил, — Но не длиннее той части, что ты уже прочел. Так что…

— Мне сходить за рукописью? — начал подниматься Рэд.

— Зачем? Мой язык еще при мне, а рассказываю я куда лучше, чем пишу. Гм… по крайней мере, я надеюсь на это. Ту часть моей истории ты читал потому, что ее же читала Хилли, а я хотел, чтобы ты… как бы выразиться, увидел то же, что и она. И вообще… — я поерзал, потому что стал примерзать к дереву. — Ночь — лучшее время для историй. С одним только условием.

— Каким?

— Мы пойдем в мою комнату, ты зажжешь камин, я заварю чай… — я еще перечислял свои требования, а Рэд уже, подхватив меня на руки, несся в домик. Сильная это штука — любопытство. Неужто моя история не так уж скучна? Посмотрим.

— Ну вот… — я спрятал в ладонях пиалу с чаем. Полынный дым и яблоко с корицей — сложный, составной чай, один из лучших сортов… 'Кахби', я привез его из Хавира. — Хм… На чем ты там остановился?

— На вашем разговоре с профессором… Не… Нье…

— Ньеллем, да. Ну что же…

Я прикрыл глаза, погрузился в глубины памяти — и начал говорить. Это оказалось не так уж сложно, хотя первые несколько фраз были похожи на сорванные ветром осенние листья, в беспорядке кружащиеся под ногами. Но постепенно мой истрескавшийся старческий голос стал более певуч, глубок и с удовольствием окунулся в перекаты почти забытого мною языка… Названия улиц, рек, имена людей — все это щекотало мне горло, и возвращало туда, назад…

Я рассказал о Распределении, о том, как Пухлик узнал мой секрет (на самом деле часть его, целиком его не знал никто, даже я), о том, как он хотел выправить мне фигуру и что из этого вышло… Я скрыл от Рэда только одно — суть проклятия, лежащего на мне, сказав только, что из-за него то мне и пришлось срочно уехать из Хавира. Уже занималось утро, когда я кончил говорить. Небо, серое с розовым, как перламутр, постепенно наливалось золотом рассвета.

Рэд помолчал немного, затем сказал:

— Мне кажется, Хилли ушла не потому, что узнала о себе правду, а потому что не поверила в то… что вы ее бросили…

— А я бросил?

— Нет, но вы понимаете, что я имею в виду. Она же не знала того, что вы мне рассказали, потому и… А вы — вы почему не рассказали ей? Ну, про проклятие, и про то, что ваш друг остался присматривать за ней…

— Всему свое время и место, мальчик мой. Правду вредно узнавать всю сразу. Лучше подождать.

Он отхлебнул чаю, обжег язык и с присвистом втянул в себя воздух. Потом моргнул и спросил:

— А что было потом? После вашего отъезда из Хавира?

— Демоны дери, Рэд, я на такой душераздирающей ноте закончил свой рассказ, такой прочувствованный финал, а ты все портишь своими вопросами… — рассеянно покрутив пиалу, я отставил ее в сторону. — Уехал… Был в разных местах… потом приехал сюда… лет девяносто назад, или около того… и тихо мирно жил себе в гордом одиночестве…

— А что за разные места?

Вот ведь прицепился, как репей.

— Я ездил к старому герцогу.

— И? — он подался вперед. — Зачем?

— Хотел его убить, — я пожал плечами, — ведь, судя по тем фактам, что изложили мне Асурро и Ньелль, было похоже на то, что это именно герцог оказался повинен в… моих сложностях с этим миром. Так я думал. Хотя нет, я ничего не думал — просто был в ярости, хотел удавить старого ублюдка. Но не застал его в замке — там вообще никого не было… его бросили, к тому времени, как я приехал — уже несколько лет тому как… Я его немного…э-э-э… развалил, замок в смысле. Нашел там сундук с золотыми монетами — старой чеканки, юбилейные, с моим портретом. Это, как я понимаю, с его стороны было такое изощренное издевательство напоследок. Брезговать золотом я не стал — а ты думал, я деньги из воздуха достаю? Словом, уехал оттуда богатый и злой.

Он кивнул.

— А потом приехал ваш друг Мик…

— Ну, он не сразу приехал. Я долгое… очень долгое время просто спал — как делают это животные зимой. Впал, или, вернее, погрузил себя в состояние сна или полусмерти. Таким образом можно лежать много лет, я так и делал, только изредка просыпался — поесть и посидеть на солнышке. А Мик приехал ко мне лет через шестьдесят после того, как оказался в кристалле. Маги нашли способ дать ему тело — вырастили голема, во всем похожего на человека. Кроме магии, к сожалению… — я промолчал о том, что слышал от Мика. В конце концов, это только его дело. — Таким образом, мой старый друг… я не потерял его из-за неумолимого бега времени, как остальных… — я довольно причмокнул губами. Все-таки в чем-то я остаюсь везунчиком, — Он рассказал мне, что Хилли пропала вместе с сосудом неизвестно куда. Что поделать. Он очень переживал, что упустил ее из виду… Мы пообщались с ним, а потом он уехал в свое родное баронство, только не в качестве наследника, а простого крестьянина… Деревня Толькич, если ты не забыл.

— Я, пока читал, понял, что это он. А вы… до сих пор думаете, что это тот герцог виноват?

— Знаешь, мальчик мой… Искать виноватых — ужасно утомительное занятие. Легче, да и просто мудрее найти способ изменить ситуацию.

— А вы нашли?

— Можно сказать, да. Когда я здесь, в Невиане, я… ни на кого не воздействую. Меня это вполне устраивает. Я все же собираюсь умирать не на чужбине, а в родных местах.