Елена Козак - Ночная бабочка, или История одной любви

— Как мы оказались здесь? — мой голос дрожал. Теперь я боялась еще больше, чем в старом городе.

— Телепортация — это перемещения из одного пространственно-временного портала в другой с учетом несуществования в промежуточных точках континуума. — Маг отошел от меня и присел в мягкое кресло.

— Простите?! — я убрала руки от лица и в недоумении посмотрела на Мишеля.

— Магия, — коротко разъяснил Торский.

— И вчера вы тоже могли так перенестись?

— Конечно!

— Тогда почему же вы этого не сделали?!

— Проверял вас.

— А рана?

— Иллюзия.

— А вам не приходило в голову, что я схожу с ума от волнений?!

— Вы лжете, — со смехом заявил Мишель.

— Но ведь могла бы! — я топнула ногой.

Мишель поднялся с кресла и подошел ко мне.

— Тогда это были бы не вы… И не я.

— А вдруг вы ошибаетесь на мой счет?

Он поцеловал меня. Я чувствовала его тяжелое дыхание и свое, что с каждой секундой учащалось. А еще сильную руку у себя на талии, его тело, которое все сильнее прижималось ко мне…

Я отстранилась. Он лишь усмехнулся.

— Не думаю! Вы постоянно лжете. Хоть раз говорили правду?

Я вскинула голову и упрямо посмотрела ему в глаза.

— Ох, не вам меня судить, Мишель! Я обещала сказать правду, я ее скажу. Но вы сами забыли, что значит правда!

Мы не сводили с друг друга взглядов, а губы, казалось, еще миг, как сольются в поцелуе.

Следуя советам Амелии, мне уже сейчас следовало упасть в обморок. Но я не была одной из тех глиняных леди, что она слепила по своему образу и подобию, и потому даже не думала лишаться чувств, просто прилагала все силы, чтобы снова его не поцеловать…

Маг сделал несколько шагов в сторону.

— Принести вина?

— Да, — я рассеяно кивнула, отводя взгляд — На ваш выбор.

Поцелуи, вино, обжигающие взгляды — это походило на обольщение… Что ж, ничего не имею против!

Через минуту маг появился с бутылкой и двумя бокалами в руках.

— Конкорне! — провозгласил он. — С западных виноградников. Больше двадцати лет выдержки.

Будто бы мне это что-то сказало!

Маг разлил вино по бокалам. Мы чокнулись и выпили.

— Итак, — начал Мишель, — рассказывайте, Селин. Я умею быть внимательным слушателем.

— Не сомневаюсь! — Я вертела бокал в руке. — Но с чего начинать?

— С самого начала. Откуда, к примеру, вы знаете Рихта?

Бывают воспоминания, от которых становится больно. Это было одним из них. Если бы я могла, то забыла бы о том дне, о той ночи. Но память мне не подвластна. Я помню все: влажные губы, большие шершавые руки, с которых и не подумали снять перстни, даже обручальное кольцо. Помню свой стыд и…

В тот день минуло ровно семь месяцев со дня смерти моих родителей. Я не могла больше ждать. Ненависть словно хищный зверек сжимала сердце.

Я жаждала мести, хотела, чтобы вслед за телами моих родителей в землю положили тело их убийцы. Но мне даже не было известно, кто он. Я должна была это узнать!

В тот день я пошла в полицию. С пятью злотыми в кармане — доставшимися от очередного клиента, в облегающем, до неприличия коротком платье. На что-то Коверни, должен был купиться!

Он купился на тело! Когда в предрассветном тумане я завязывала шнуровку на платье, мужчина назвал мне имя, не исполнителя — он так и остался неизвестным — купца Видера, что ему за неделю до смерти отец перешел дорогу — вероятного заказчика…

— Когда я узнала, кто виновен в смерти моих родителей — один купец — Видер…

Не успела я прийти в тот день домой, как явился Дорин. Из-за того, что пошла в полицию, я не обслужила двух клиентов. И мужчина был в бешенстве. В тот раз он не избил меня. Ни к чему портить товар! А у меня к тому же еще не сошли синяки с прошлого раза. Просто посадил под домашний арест, забрал ключ от дома.

Меня это не остановило. Еще через две ночи я пошла в "Медвежью пасть" — трактир, что Рихт — самый известный убийца в городе — сделал своим домом. Мне удалось утаить от Дорина несколько монет, и я надеялась, их хватит, чтобы заплатить за убийство.

Я ошибалась. Как оказалось, убийство стоит много больше, чем три ночи кряду с ночной бабочкой!

А затем появился Дорин и силой увел меня домой.

… то захотела, чтобы убийца был наказан.

— А тюрьма вас не устраивала? — Мишель сделал еще один глоток. Но даже вино не смыло холодной подозрительности из его глаз.

— Доказательств не было. С ним боялись связываться. К тому ж, — я отвернулась от Мишеля и тоже пригубила вино. — Ничего у меня не вышло. Знакомство с убийцей еще не означает, что он примет твой заказ!

Я слышала, как маг осторожно поставил бокал на стол и подошел ко мне, обнял, осторожно поцеловал кусочек спины, что не скрывало платье. Я тоже отставила бокал в сторону, повернулась и уткнулась Мишелю в грудь, попыталась вытереть слезы кружевами на его рубашке. Мужчина еще раз осторожно поцеловал меня и прошептал на ухо.

— Если я помогу вам отомстить, вы поможете мне?

— Все, что угодно! — Я быстро подняла на него глаза. — Но как вы это сделаете?!

— Поднять старое дело не трудно. А я гораздо страшнее купца! Для полицейских, — уточнил он мгновением позже. В то время как его рука погружалась в мои волосы.

— Не сомневаюсь! — Меня уже сейчас безумно тянуло поцеловать его, но разговор нужно было окончить. Слишком опасно вступать в игру, ничего о ней толком не зная. — Но зачем вам нужна моя помощь?

— Доказательства, Селин. У меня их нет. В деле вашего Видера можно обойтись и без них. Но кое-кого так просто не отправишь на плаху.

Я чувствовала, как одна его рука все сильнее прижимает меня к себе. Наши лица вновь сближались. И я ничего не имела против. Вот только…

— И когда вы скажите, что мне нужно сделать?

— Завтра!

Наши губы встретились…

Через месяц я снова пришла к Рихту. Но он сказал, что не тронет одного из своих клиентов ради прихоти какой-то девчонки. То был первый раз, когда Видер обратился к кому-то другому — ради чего не понятно! Рихт был уверен, что его ребятам удастся преодолеть защиту дома. В любом случае в другие разы купец являлся прямиком к Рихту.

Еще несколько минут я понежилась в постели, осторожно поцеловала Мишеля в щеку, а затем высвободилась из его объятий и принялась разыскивать свою одежду. Платье обнаружилось довольно быстро. Я накинула его и потянулась к замочку на спине.

Вспыхнул светильник. Мишель, осторожно касаясь моего нагого тела, застегнул платье.

— Уже уходишь? А как же наш договор?

— Не хочу, чтобы Генрих что-то заподозрил. Будь я знатной дамой, не провела бы с тобой всю ночь — ушла бы задолго до рассвета. И ты, если бы верил в мою легенду, рассчитывал бы на это. — Я помолчала, поправляя кружева на платье, и вновь обратилась к Мишелю. — Но, если мы верим друг другу, если мы партнеры, скажи, кто был тот человек, которого убили.