Джезебел Морган - Охотники Смерти, или Сказка о настоящей Верности

— Кир, не притворяйся идиотом… Ты и так на него слишком похож. Кровавых стражей можно создать только из крови. А где мы её возьмём?

— А разве в твоих и моих венах течёт вода или вино?

Отпускаю его, довольно расхохотавшись. Нэссэра что-то шепчет в глубоком наведённом сне, и я инстинктивно понижаю голос.

— Мой милый идиот… Мне, конечно, не впервой терять около половины своей крови, да и тебе её пустить не помешает, — хищно облизываюсь, вызывая его ироничное хмыканье. — Из такого количества крови я не смогу создать и одного нормального стража — он растечётся через несколько дней. Нужна мёртвая кровь нескольких десятков человек. Чем больше её будет пролито, тем сильнее получатся стражи.

— Вот как, — удивлённо щурится Кир. — Впрочем, нам всё равно нужны деньги и придётся снова грабить торговые караваны.

Мр-рда. Мне никак не удаётся вписаться в траекторию полёта мыслей этого странного человека.

— Ты лучше подумай, как ты будешь защищать девчонку, — насмешливо советую ему я.

Любуюсь его озорной, по-мальчишески задорной улыбкой.

— Она уже под защитой Госпожи, Дикая. Ночь всегда защищает своих вассалов.

— Что ж она не уберегла вас от этих фанатиков? — мне нестерпимо хочется согнать с его довольного лица эту тёплую улыбку. И мне это удаётся.

Его лицо застывает в маске яростно-спокойного, расчётливого гнева, в глазах на миг отражается беспощадно-тёмная вечность. Понимаю, что доигралась, что теперь он ударит, ударит всерьёз, не сдерживая силы. Это ж надо было додуматься, смеяться над силой клана! Простила бы я такое? Никогда!

Страха нет, только любопытство. Как это будет? Что я почувствую? И сколько времени он ещё проживёт, прежде чем я инстинктивно вгоню ему кинжал в шею?

Не изменяя выражения лица, Кир оттесняет меня в сторону от девочки, проводит над ней ладонями, словно гончар, сглаживающий неровности на мягкой чаше. Ничего не меняется или, что гораздо вероятнее, я не чувствую изменений. Неодобрительно качаю головой, я почти разочарована. Отворачиваюсь, иду дальше от них, чтобы не отвлекаться на стук их сердец. Останавливаюсь среди гулко-пустой темноты, привычно окружаю себя тишиной и лёгкой, почти незаметной алой паутиной, призванной защитить меня от незваных-нежданных неприятностей.

Осторожно касаюсь ниточек своей души, словно перебираю струны гитары. Сосредотачиваюсь на звучании каждой из них, каждой клеточкой тела чувствуя разлад. Слишком много оказалось потеряно. Ни чуть не меньше — приобретено. И новые звуки входят в диссонанс со старыми. Мелодии моей жизни невозвратимо изменились. Но есть и такие, что смогли остаться неизменными.

Звук просыпается далёким раскатом грома, треском молнии, свистом ветра. Бой барабанов, хрустальный звон бубна и почти незаметное вплетение свирели. Заглушающий всё на свете стук собственного сердца, кровь в висках, глубокое прерывистое дыхание.

Сорваться с места одним слитно-мягким движеньем, почувствовать мягкий и ласковый удар ветра в лицо, раскинуть руки как крылья и по-детски нелепо ими взмахнуть… Устремляясь в небо тёмным силуэтом.

Даже Бег С Ветром не заменит восторга простого полёта. Своего полёта! Длинные и плоские крылья хорошо держат меня на одном месте, позволяя несколько мгновений с превосходством наблюдать за Киром. Несчастный! Даже власть над Тьмой не может быть так сладка, как простой полёт!

О Ветер, как же мне не хватает моря внизу! Парить над бесконечно синей гладью или среди бушующего шторма, пронзая тугие петли ветра, споря с ним за право полёта!..

Над землёй летать, конечно, тяжелее, нет той лёгкой энергии, что поднимаясь от воды возносит в поднебесье, но я привыкла. К тому же, моря я ни разу видела, но подсознательно приходит сладкая уверенность, что оно прекрасно…

В охотничьем азарте скольжу среди потоков воздуха, позволяя ветру некоторое время нести меня в неизвестность. Я — не ночная птица, чтобы видеть свою жертву в темноте. Но я не только птица. Чужая кровь притягивает меня, за спиной, где-то внизу, ровно горят душно-багряный и серебристо-алый костры рядом с костром реальным. Но они не моя цель. Я несусь дальше.

Длинные крылья легко ловят потоки воздуха, то поднимая меня ввысь, то толкая к земле. Чутко вслушиваюсь в свои ощущения. Скупость птичьих мыслей, подчинённых инстинктам, немного удручает, но я тщательно сохраняю контроль над своим разумом.

Вдалеке мелькает… что? Жертва? Дичь? Нет, скорее намёк на её присутствие. Устремляюсь туда. Найти! Догнать! Молчаливой тенью парить над ними, с хищной неторопливостью следить за их передвижениями.

Разворачиваюсь и лечу назад, пока меня не заметили. Буревестник в сердце континента? Странно. По меньшей мере.

Та-ак. Я же не могла заблудиться! Колкий страх заставляет птичий разум метаться в панике, кружить над одним местом, словно в надежде именно здесь обнаружить коварно притаившегося Сына Ночи. Усилием воли заставляю себе лететь дальше, ближе к земле, зигзагами прочёсывая местность. Страх неохотно отступает на задний план, хмурой тенью маяча за спиной.

Да, это не море, где ориентироваться почему-то легче. Птице, конечно же. Я так и не смогла понять, как в открытом пространстве, где нет никаких ориентиров можно так легко чувствовать верное направление.

Нашу стоянку нахожу совершенно внезапно. Она словно в единый миг выныривает из небытия. Понимаю, что Кир защитил себя и девчонку в меру своих сил, поставив купол Тьмы. С неодобрительным криком падаю вниз, уже над его головой делаю последний круг, чтобы после смены сущности не потерять направление. Сын Ночи вскидывает голову, замечаю, что он улыбается кончиками губ. Он поднимает руку, предлагая мне приземлиться на его запястье. Обиженно проношусь над его рукой, крепкими когтями хватая и тут же отпуская его ладонь, оставив на тонкой бледной коже маленькие глубокие ранки. Несколько раз взмахнув крыльями, сажусь на землю, неуклюже переступая лапками. Встряхиваюсь, уже поднимаясь с колен. Алое марево, невидимое взору чужака, стекает с моего тела, возвращая мне человеческие очертания.

— Как охота, Кровавая? — с усмешкой интересуется Кир, поглаживая красноватую кожу на залеченных ранках.

Кровавая? Это уже что-то новенькое… А не Айлэрра, в крови дев не купаюсь, своих сетсёр не убиваю!

После смены сущности чувствую себя немного оглушённой, в голове звенит и гудит, мысли короткие и незамысловатые.

Можно спокойно дождаться пока в моём не отзвучит последняя нота этой дикой мелодии, но вместе с ней уйдёт и пока что верное чувство направления.

— Там, — взмах руки неопределённо в сторону. Сын Ночи внимательно смотрит туда, не зная, к чему готовится: к преследованию, бегству или обороне. Более-менее придя в себя и вернув себе способность связно мыслить и свои мысли излагать, поясняю, — Обоз купцов, больше двадцати человек. Движутся по Звёздному тракту из столицы. К рассвету будут в пяти стрелах отсюда.