Татьяна Нартова - Зимнее солнце

— Шерненс, — расплылся юноша. По виду киллеру было не более двадцати лет. Средней длины волосы цвета выбеленного дерева, прямой нос. И правда, что-то в нем благородное проскальзывает. Кроме ушей, конечно. Последними я невольно залюбовалось, ибо в них нашлось целых три серьги. Да и вообще, эльфа явно тянуло к украшательству. В брови в виде изящной стрелы засела еще одна сережка. Да и волосы были не просто уложены, но и образовывали весьма интересную прическу. Парочка прядок были заплетены в более консервативные косички. Короче говоря, вполне себе нормальный тип, на убийцу уж точно не тянет. Именно это я попыталась донести до обоих мужчин.

— Но он хотел тебя застрелить! Хорошо, что я заговорил одежду от повреждений, — попытался вразумить меня Викант.

— Нет, это не так! — запротестовал эльф, — Ваша возвышенная душа должна понять причину моего поступка, так как она была очень веской. Я не хотел убивать такую прекрасную девушку, чей стан подобен изгибу мальферы, чьи волосы напоминают дыхание лунного света…

— Изгибу чего? — не удержалась я от вопроса.

Эльф пояснил. В десяти фразах и примерно в двухстах словах, из которых следовало лишь то, что сей загадочный предмет не что иное, как местная интерпретация гитары, только с десятью струнами и более коротким грифом.

— Так вот. Я не собирался вас убивать. Я хотел лишь…

— Убить меня, — уверенно произнес Викант. Юноша печально кивнул, — Все правильно. Эльфы никогда не промахиваются, пробивая своими стрелами даже заговоренную ткань при прямом попадании.

— Тогда почему он промахнулся в этот раз? — не поняла я.

— Предупредительный выстрел. Никто не может стрелять сразу по члену Совета. Сначала убийца должен произвести предупредительный залп, чтобы у жертвы был шанс спастись.

— Глупо! — прокомментировала я.

— Нет. Обычно жертвы второй стрелы уже не видят. Собственно потому, что она для них становиться последней. Эльфы не промахиваются… — повторил Викант. Я перевела взгляд на Шерненса. Тот еще более грустно вздохнул.

— Кто тебя прислал? — напустилась я на юношу, — Хотя я и так знаю. Так что можешь не говорить. Думаю, и никто больше знать этого не должен. Викант, что делают у вас с такими вот нехорошими товарищами, а?

— Обычно за покушение на члена Совета, я имею в виду неудавшееся преступника приговаривают на месте к смерти. Но…

— Так выполняй приговор, — стараясь как можно равнодушнее произнести эти слова, отвернулась я.

— Гервен Элистар! — выпалил эльф, едва не плача от безысходности. Я едва слышно выдохнула, но старательно сохранила каменное выражение бывалого инквизитора. Если честно, что-то подобное я и подозревала. Просто потому, что узнающие пришли бы сами. Совет, в лице Виканта, и так был со мной. Правда, я все же думала, что он захочет убить меня, а не конвоира. Странно, неужто крашенный осознал свою ошибку? В это верилось примерно так же, как в летающих олений или в то, что мой мир стоит на китах, — Он прислал меня, чтобы помочь вам, о чудесный лепесток розы, озаренный первым лучом звезды!

— Можно просто Лида, — отмахнулась я, — Хорошо, Шерненс, ты пока будешь жить. Но обратно к Гервену мы тебя не отпустим.

— По какому праву ты начала распоряжаться? — нежданно-негаданно поднял голос леквер, — Еще не забыла, кто ты сама?

— Преступница, нарушившая границы этого мира, частные владения господина Элистара и прочая и прочая. Но ты же не будешь, правда, его убивать?

— Почему? Ты сама сказала, что я должен привести приговор в исполнение.

— Викант, считай, что я пошутила!

— Так вы не знали, кто меня…? — юноша стал покрываться подозрительными пятнами. И мне стало очень стыдно за свое поведение. И, правда, чего это я сегодня строю из себя невесть что? Но, в конце концов, а что, собственно, остается делать? Ведь ни Викант, ни тем более эльф не станут ради меня погибать. Я посмотрела поочередно на обоих и пожала плечами:

— Поступай, как знаешь. Но я против кровопролития. Мне этого добра уже хватило на целый век вперед.

— Что ж, Шерненс, придется тебе остаться в нашей компании. Насколько я знаю, вы близко связаны с узнающими. Так что в ближайшее время тебе придется набраться красноречия. Мы, знаешь ли, весьма любознательны.

— Шерненс, это не шутки! — зло выкрикнула я, расхаживая по комнате в гостинице. За окном начало неумолимо темнеть, на небе появились крупные звезды. Допрос эльфа происходил уже достаточно долго, только вот большую часть времени наш новый друг молчал, лишь изредка выдавая ценные рекомендации и советы. Когда тишина затянулась до неприличия в очередной раз, в беседу вступила я. Но, видимо, эльф был упрямее, чем мы думали.

— Шерненс, ты понимаешь, что нас в любую секунду могут убить? — попыталась воззвать я к совести и милосердию парня. Киллер вздохнул, но даже глаз не поднял, — Слушай, да тебе, вообще, известно слово гуманность? Нет, это не эльф — это бревно с ушками и глазками, чурбан бездушный!

— Поймите, это не моя тайна! Мне очень жаль, что я ничем не могу вам помочь, достопочтенная и несравненная Лида, чья походка сравнима лишь с течением реки в ясный день. Когда-то давно мой род и род узнающих жили бок о бок. Эльфы всегда будут благодарны им, они дали нам многие знания о строительстве, обработке металлов и многом другом. И наш род поклялся никому и никогда не рассказывать про них.

— И когда же это было?! Наверное, не меньше тысячи лет назад!

— Тридцати тысяч, — поправил меня Викант, — Говорят, именно тогда зародилась цивилизация эльфов, да и не только их. Многие народы переняли обычаи и традиции узнающих. Одно время им поклонялись, как богам. Конечно же, более развитые народы, такие, как лекверы, этого не делали. Правда, наше влияние было слабым в те времена. Многие миры еще не были открыты, лекверы жили в темноте незнания и суеверий. Но постепенно узнающие уходили на второй план, сдавали позиции. Но, все-таки, узнающих очень хорошо помнят. Они — невидимые стражи, которые появляются раз в одну- две тысячи лет, словно тень, и снова исчезают в своем закрытом городе.

— Закрытом городе? — удивилась я.

— Ну, официально, он открыт для всех. Как и частные территории лекверов. Но знаешь, в гадючью нору даже с приглашением мышь не сунется. Посему узнающие хоть и считаются полноправными членами этого мира, но все равно живут отдельно.

— Уж простите меня, — неожиданно влез Шерненс, — Но насколько мне известно, ежегодно к узнающим отправляют десятки людей. На рудники работать.

— И никто еще не вернулся, — грустно произнес конвоир, — хотя Совет считает, что люди умирают от болезней и трудов. Только вот как-то странно все это. И хочу вам сказать прямо, все это дело мне кажется нечистым. Но, если кто-то из вас об этом заикнется, по головке не погладят ни меня, ни вас.