Татьяна Нартова - Путь к океану

— Тебе честно, или чтобы интереснее было? — не удержалась я от колкостей. Запястье начало совсем нешуточно гореть, зато голова прояснилась.

— Очень смешно. Так ты будешь отвечать?

— Ладно, — пришлось окончательно сдаться. В любом случае, шила в мешке не утаишь. А уж если вместо него попытаешься спрятать целый боевой арсенал, то ни к чему хорошему это не приведет, — Я приехала сюда по просьбе Гервена Элистара.

— Ты врешь! Зачем ему присылать к моему отцу убийцу?! — рявкнула Силия. Ее крик ударом бича заново вспорол старую рану в душе. Мне и так было безумно тяжело каждый день общаясь с Уварсом видеть перед собой его сына, которого я уничтожила, высосав сущность. Мой чертов дар был подобен проклятию свыше. Кто знает, что могло произойти с Силией, напугай она меня чуть сильнее или окажись девчонка чуть ближе ко мне хотя бы на полметра? Но именно сознание того, что леквер оказалась почти права, больше всего меня и разъярило.

— А почему ты решила, что я убийца?

— Но ты ведь едва не лишила меня жизни!

— Я не хотела этого! Пойми, меня саму от всего этого трясет. Я не желаю ни твоей, ни чьей-либо другой смерти!

— Но кто ты тогда?

— Та самая человеческая девушка с Земли, которая осмелилась нарушить границу Кайроса. Теперь ты довольна моим ответом?

— Что? — кажется, я переборщила. Силия ошалело уставилась на меня, не в силах даже закрыть рот от изумления. Щеки ее заалели, покрываясь неровными пятнами.

— То, что слышала. Я — Лида. И нечего на меня так смотреть. Конечно, вы думали, что я сейчас должна быть где-то в районе зверской башни или рудников в Закрытом городе. Однако амнистию подписали не только Элистару, но и мне. Силия, я очень тебя прошу, выслушай меня от начала и до конца. А потом уже можешь поступать со мной, как сочтешь нужным. Но прежде чем ты примешь окончательное решение, подумай, к чему оно может привести.

— Это что, угроза? — тихо уточнила леквер. Я отрицательно мотнула головой:

— Нет. Просто мне бы очень не хотелось, чтобы ты винила себя в чем-то потом.

— Ты действительно с Земли? — уже смелее спросила дочь Дапмара. То ли моя расслабленная поза, то ли бесконечно усталый голос заставили ее перестать подозрительно сжимать кулаки, готовясь напасть на новую служанку в любой момент.

— Да. Неважно, откуда именно. Главное, что я здесь, и что мне очень нужна твоя помощь, — попыталась я сыграть хотя бы на чувстве жалости. Девчонка кивнула, садясь на кровать и подтягивая колени к подбородку. А я так и осталась сидеть в кресле, прикрыв глаза. Мне сейчас надо было вспомнить все до самых мелочей, и все заново пережить. Потому что иного выбора у меня не было. Как, впрочем, и всегда.

Она возвышалась на деревянной трехногой подставке подобно странному яйцу диковинной птицы. Правда, вряд ли существуют птицы, у которых вместо скорлупы организм вырабатывает перламутр цвета слоновой кости. Жемчужина была крупной, в моей ладони она бы точно не уместилась. Однако дотрагиваться до артефактной вещицы, а тем более брать в руки, я не собиралась. Стоящая на шаг позади девчонка хмуро разглядывала мое восхищенное лицо.

— Это она? — решив прервать затянувшееся молчание, поинтересовалась я у Силии.

— Да. И сейчас это еще и хранилище для сущности Герва. Просто не верится…

— Мне тоже, — сейчас же с всякое удовольствие исчезло. Теперь я смотрела на жемчужину не просто как на прекрасное творение природы, но и как на настоящую ценность. Где-то внутри этой округлой штуковины пряталась самая главная часть моего друга, который предпочел уйти из этого мира, но не превратиться в чудовище. Глаза вдруг защипало, так что пришлось срочно поднять взгляд к потолку, выложенному плиточками. Только не хватало окончательно расклеиться, — Это как-то не правильно. И страшно…

— Тебе страшно? — неверяще усмехнулась дочь Дапмара, — Ты же через столько прошла. На твоем месте многие лекверы бы давно предпочли переложить ответственность на чужие плечи, а ты продолжаешь бороться.

— Ты думаешь, что после всего того, что для меня сделали Гервен, Викант, Руалла и другие, я могу просто развернуться, забиться в какой-нибудь приграничной гостинице и ждать, пока он или кто-нибудь другой вернет Элистара? Нет. Это моя вина.

Леквер, пожав плечами, задумалась. За все время моего рассказа она не промолвила ни слова, а после все также молча потащила меня за руку в кабинет отца, к жемчужине. И только теперь я почувствовала разницу между настоящими подростками и Силией. Это было умение вовремя задвинуть свои амбиции и гонор и просто начать действовать без лишних слов, мудро и быстро.

— И все же, кто он для тебя? — неожиданно продолжила допрос леквер.

— Друг. Сначала я его ненавидела, потом поняла, насколько он был прав. Прав каждый миг, заставляя меня подниматься на заре и весь день учиться. Издеваясь надо мной и тем самым побуждая бороться. Он мог убить меня еще тогда, когда я лежала полуистлевшая в спальне Дома его сестры. Мог уничтожить после того, как я чуть не лишила его сущности. Но он этого не сделал. Я думала, что от страха или корысти. Но, как выяснилось, это лишь одна часть истории.

— Гервен ценил всех и каждого, как личность. Пусть иногда в качестве всего лишь полезного инструмента для постройки его собственной жизни. Но он во всех искал плюсы, таланты, что-то доброе и хорошее. Знаешь, Лида, когда он последний раз приезжал в Сер-э-Ревет, у него были глаза, полные боли. Он словно всю жизнь пытался найти что-то или кого-то… главного. Кто бы был таким же крепким, кто смог бы поддержать его и не сломаться. Да, не сломаться, — Силия горько улыбнулась, но я успела заметить, как нервно дернулся уголок ее губ. И не удержалась от вопроса:

— Ты любила его?

— Герва… — девочка потупилась, смурнея. Но и так все было понятно, даже без ее ответа. Уже потому, что младший отпрыск хозяина замка называла Элистара не иначе, как "Герв", было ясно, насколько она была к нему близка. Не физически. Голубоглазая леквер могла ни разу в жизни не разговаривать с парнем, но он был дороже ей, чем даже проживший с ней всю жизнь отец. Я была уверена, что Силия знает не только что пьет Гервен, но и как: отставляет ли он мизинец, кладет ли ложечку обратно в чашку или кладет рядом, причмокивает или помешивает напиток. А также еще много замечательных деталей, которые даже сам крашеный никогда бы не отметил. Во всяком случае, именно так все происходило со мной, когда я была рядом с Дэрлианом. Я могла тогда с закрытыми глазами лишь кончиками пальцев определить, какой именно пуговицы на его любимой рубашке я касаюсь, — Да. Ты не хочешь взять ее?

Леквер указала глазами на жемчужину. Я с опаской посмотрела на подставку, на стол, на котором та стояла, проверяя кабинет на наличие сигнализации. Но, ничего подозрительного не найдя, осторожно протянула дрожащую руку вперед. Спину окатило жаром, сердце застучало быстрее, словно я хотела засунуть кисть в пасть крокодила, а не дотронуться до гладкого светло-бежевого бока жемчужины. Подушечки пальцев спружинили обо что-то теплое, будто живое. Перламутр сейчас же засиял еще ярче, начав отливать зеленоватым. Это было совершенно нелепо, но мне казалось, что я снова стою перед телом зеленоглазого леквера, осторожно трогая его ледяную неживую ладонь. И так же, как и тогда, я невольно окликнула его, будто бы он мог слышать: