Берёза - Ворон, Волк и Чёрная Крыса

На миг Ромика заколебалась.

— Сиди здесь, — наконец, сказала она. — Я принесу.

Когда она закрыла за собой дверь, в замке скрипнул ключ. "Ну, конечно. Я же здесь пленница", — подумала Лин. Хорошо хоть, голодом её морить никто не собирался.

После завтрака (кофе с яичницей) Лин решила, что теперь ей необходимо поспать. Когда Ромика снова заперла её одну в комнате, Лин забралась в постель, уставилась взглядом в белый потолок и постаралась думать о чём-либо, помимо горящего гроба. Сон подкрался незаметно.

***

Проснулась Лин вся в слезах. Ей снился Альберт. Во сне он разговаривал с ней, подмигивал и смеялся своим заразительным мальчишеским смехом. И главное, он был жив! Но вместе с пробуждением пришло осознание, что его больше нет, и Лин почувствовала, как на неё снова накатывает оцепенение. Она вскочила и стала лихорадочно одеваться, стараясь заглушить все мысли об Альберте.

Рядом с комодом Лин обнаружила дверь в крошечную ванную. Она успела умыться и одеться вовремя, когда в дверь постучали, и, не став дожидаться ответа, в комнату вошёл Тадеуш в сопровождении Влада.

— Добрая ночь, — тихо поприветствовал Лин голубоглазый лидер клана Волка. Влад просто улыбнулся и подмигнул ей.

— Я знаю, зачем ты пришёл, но ты ничего не добьёшься, — заявила Лин, упрямо выпятив подбородок.

— Твоё согласие не обсуждается, — спокойно возразил Тадеуш. — Вопрос лишь в том, согласишься ты добровольно или под принуждением.

Лин внезапно поймала себя на неприятной мысли, что Тадеуш в чём-то похож на Альберта. Его лицо было таким же бесстрастным, а голубые глаза смотрели так же уверенно и властно, как и чёрные. Ведь если подумать, Альберт тоже никогда не спрашивал её согласия.

— Что бы ты не предложил, меня это не интересует, — с раздражением произнесла Лин.

— Я знаю, ты слишком юная, чтобы тебя привлекали такие вещи, как деньги и связи, — кивнул Тадеуш. — Ты всё ещё витаешь в розовых мечтах. Но что, если я предложу тебе возможность снова встретиться со своими родными и друзьями?

— Родными и друзьями? — эхом повторила Лин, чувствуя холодок внутри.

— Ты ведь хочешь снова увидеть папу и бабушку? — вкрадчиво спросил Тадеуш. — Если откажешься помочь мне, ты на всю жизнь останешься здесь. Вот только не в этом уютном месте, — он обвёл рукой комнату, — а в подвале. Там холодно и темно, а ещё иногда забредают крысы. Не Чёрные, к каким ты привыкла, а самые обычные серые голодные крысы. Как тебе такая перспектива?

— Я согласна на подвал, — выдавила из себя Лин. Хотя мысль о холоде и крысах её откровенно пугала.

Тадеуш выглядел искренне удивлённым.

— Но почему? — спросил он. — Почему ты готова идти на страдания, лишь бы не помогать мне?

— Бабушка рассказывала мне, что вампир, который выпьет кровь короля Штефана, станет монстром, — объяснила Лин. — Если я найду для тебя эту кровь, ты будешь убивать людей каждую ночь, потеряешь контроль над собой и превратишься в кровососущее чудовище.

— А ты думаешь, Альберт не был монстром? — внезапно спросил Влад. — Все вампиры — кровососущие чудовища, это заложено в самой нашей природе. Чтобы продолжать существование, нам необходимо пить кровь.

— Да, но вы пьёте в разумных пределах, не убивая, — возразила Лин. — Но если вы глотнёте кровь короля Штефана, вы не сможете держать себя в разумных пределах. И Альберт не был монстром, — добавила она чуть тише.

— Ты просто его не знала, — засмеялся Влад. Этот смех неприятно резанул её по ушам.

— Нет, в чём-то Линда права, — заметил Тадеуш. — Слишком большая сила, несомненно, разрушает разум. Но и Влад тоже прав: убийство заложено в самой вампирской природе, Линда. Мы хищники и не убиваем только потому, что не хотим привлекать охотников. И когда у нас есть возможность сделать это незаметно, мы с удовольствием высасываем жертву до последней капли. Альберт не был исключением. А теперь выбирай: или ты поможешь мне, и я получу силу и, возможно, стану охотиться на людей чуть чаще, или я позволю Малышу, то есть Григору, пить твою кровь.

Лин судорожно сглотнула, вспомнив кровожадные глаза Малыша и его дыхание у неё на коже. Она всегда боялась физической боли, а укус, должно быть, это очень больно!

— Я не буду помогать тебе, — прошептала Лин, боясь растерять решимость. Она должна быть твёрдой ради своих друзей: Иоанны, Тони, Арнольда, Кристины, Нелли, бабушки и, конечно, Альберта. Чтобы все они могли гордиться ею.

— Что ж, я подозревал, что ты так ответишь, — спокойно сказал Тадеуш. — Полина бы согласилась, но Васса, твоя бабушка, воспитала тебя в своём духе. Эй, Григор!

Из-за двери, словно чёртик из табакерки, выскочил Малыш. Его щетинистое лицо светилось от радостного предвкушения.

— Только не убей, — улыбнулся Тадеуш. Издав звук, который Лин приняла за ликующее рычание, Малыш подскочил к ней и схватил рукой за волосы. Лин попыталась сопротивляться, но сильный удар под дых выбил воздух из её лёгких. Лин обмякла, и Малыш воспользовался этим, чтобы беспрепятственно вонзить клыки в её шею.

Боль была непередаваемой! То, как описывали укус вампира книжки, которыми увлекалась Лин, даже близко не походило на правду! Начать с того, что укус совсем не напоминал укол, а клыки Малыша были мало похожи на шприцы. Они были во много раз толще и очень длинные и вошли в её горло, разрывая кожу и сосуды. Лин широко распахнула рот в немом крике, а её ногти впились в джинсы на коленке. Малыш присосался к её шее, словно пиявка, и с каждым его глотком боль усиливалась.

Но неожиданно её шею пронзило болезненное наслаждение, которое было ещё хуже, чем просто боль. Дыхание Малыша на коже, прикосновение его губ, языка и клыки, впившиеся в её плоть, заставляли тело Лин покрываться мурашками. Она стала извиваться в его сильных руках, пытаясь вырваться, но Малыш лишь крепче прижал её к себе.

— Григор, хватит! — голос Тадеуша ворвался в мир, наполненный болью. С рывком, заставившим Лин всхлипнуть, Малыш выдернул клыки из её шеи и довольно облизнулся. Он напоминал кота, вдоволь наевшегося сметаны.

— Я же предупреждал, чтобы ты был осторожнее, — с раздражением произнёс Тадеуш. — Она нужна нам живой и относительно здоровой.

— Вроде, артерию он не задел, — заметил Влад, ощупывая девичью шею. Когда его пальцы коснулись воспалённой кожи вокруг двух кровоточащих ранок, Лин дёрнулась от острой боли. Ей казалось, будто у неё на шее выдрали кусок мяса.

— Это твоё наказание за упрямство. В следующий раз будет больнее, — предупредил Тадеуш. Лин попыталась ответить, но вместо этого из её горла вырвался лишь сдавленный всхлип. Её рука сама собой потянулась к ране, но Лин отдёрнула её, опасаясь сделать только хуже.

— А теперь слушай внимательно, — Тадеуш наклонился к Лин. — Знаешь, почему мне нужна ведьма именно из семьи Ворон?