Дэвид Коу - Правила возвышения

— Нет! С этим медлить нельзя! Бриенна показала мне его лицо. Она попросила меня найти убийцу. «Докажите свою невиновность и спасите королевство», — так она сказала мне.

— Именно это мы и сделаем. Но в данный момент мы даже не знаем, где он. Вероятно, он уже давно покинул Кентигерн.

— Значит, мы разыщем его!

— Каким образом, Тавис? Все, кому он известен в Прибрежных Землях, знают его как музыканта. Его никто не ищет. А вы беглец, скрывающийся от правосудия.

Тавис снова потряс головой, хотя на сей раз не так энергично.

— Он все верно рассчитал, правда?

— Он планировал все не один. Знаю, вас это не утешит, но это правда. Здесь речь идет не об одном человеке, а скорее о целом заговоре. Для того, чтобы его разрушить, потребуется время.

— Откуда ты знаешь о заговоре?

— Я не знаю наверняка, но есть немало оснований предполагать это. Думаю, в ночь вашего освобождения из темницы вы слышали, как я говорил первому советнику, что убил человека в Кентигернском лесу. А незадолго до своей смерти он сказал мне, что его наняла одна женщина-кирси, которую я знал по ярмарке.

Что-то в голосе Гринсы навело Тависа на мысль, что упомянутая женщина значила для кирси больше, чем простая знакомая.

— Она тоже Избранная? — спросил он.

Мужчина метнул на него пронзительный взгляд, но ответил на удивление спокойным голосом:

— Нет, она не Избранная.

Тавис хотел задать еще вопрос, но сразу же передумал.

— Мы можем поговорить об этом в другой раз, — сказал кирси. — Сейчас мне необходимо заняться кое-какими приготовлениями.

— Приготовлениями к чему?

— К нашему отъезду. Мы покидаем Кентигерн сегодня ближе к вечеру. Мне нужно переговорить с торговцем, который поможет нам.

— А что делать мне?

Гринса пожал плечами:

— Поешьте. Поспите. На ваш выбор. Просто приготовьтесь тронуться в путь с предзакатными колоколами.

Мальчик кивнул и проводил взглядом предсказателя, который во второй раз повернулся к нему спиной и вышел из святилища. Тавис никогда не испытывал особого уважения к кирси. В этом отношении, как и во многих других, он был истинным сыном своего отца. Но его утешала мысль, что Гринса останется рядом с ним на какое-то время, и он точно знал, что никогда прежде не встречал ни одного кирси, похожего на этого человека.

Друг Гринсы тоже оказался кирси, торговцем тканями, который направлялся в Тримейн. Его повозка, подкатившая к задним воротам храма, была нагружена огромными полотнищами сукна и холста, сложенными в кипы высотой в несколько ярдов. В повозку были впряжены две крупные деревенские лошади — одна белая, другая серая в яблоках.

— Вам надо спрятаться под тканью, — объяснил Гринса без особой на то необходимости. — Хьюсон говорит, лучше под сукном. Холст слишком жесткий; под ним стражники скорее вас обнаружат.

— Похоже, они в любом случае меня обнаружат, — сказал Тавис, с сомнением разглядывая повозку.

— Я уже не раз проворачивал такие дела, господин, — сказал торговец, сидевший на козлах. Он говорил с сильным везирнийским акцентом и вдобавок сжимал в зубах трубку, поэтому Тавис с трудом разобрал слова. — Вам нужно только свернуться калачиком и не дергаться — и поверьте, все пройдет как по маслу.

С помощью нескольких священнослужителей они сняли с телеги почти все сукно, оставив лишь тонкий слой ткани на деревянном днище повозки. Потом торговец скатал в рулон несколько полотнищ и уложил их таким образом, чтобы образовалась полость, в которую предстояло забраться Тавису. Мальчик покивал, начиная понимать, в чем заключается хитрость. Сзади и с боков кипа сукна выглядела совершенно обычно. А с четвертой стороны, загороженной кипой холста, в ней оставалось узкое отверстие, дававшее доступ воздуху.

— Теперь убедились? — спросил торговец, взглянув на Тависа с лукавой улыбкой.

Тавис невольно рассмеялся.

— Да.

— Отлично. Тогда забирайтесь в телегу. Мне пора трогаться в путь.

Молодой лорд повернулся к Мериел, внимательно смотревшей на него.

— Приношу вам глубокую благодарность, мать настоятельница. Когда я стану королем, я вознагражу вас за услугу.

— Вы ничем мне не обязаны, лорд Тавис. Если кто и заслуживает вашей благодарности, то только Гринса. И, вероятно, Байан.

Мальчик мельком глянул на кирси, а потом кивнул на прощание Мериел. Он забрался в телегу и лег на сукно, как велел торговец. Затем священнослужители принялись укладывать поверх него полотнища ткани.

Это заняло довольно много времени, и, хотя часть веса пришлась на рулоны материи, Тавис скоро почувствовал тяжесть наваленных сверху полотнищ. Он начал обливаться потом и, лежа в темноте, изо всех сил старался не поддаться панике. Он дышал с трудом, хотя чувствовал, что сквозь узкое отверстие все же поступает свежий воздух.

«Это лучше, чем темница», — снова и снова повторял он про себя. Он ничего не слышал, и, когда повозка внезапно тронулась, у него чуть сердце не выскочило из груди.

— Могли бы и предупредить меня, — крикнул Тавис, прекрасно понимая, что его никто не услышит.

Повозка прыгала и тряслась по камням мостовой едва ли не целую вечность — и наконец мальчика стало сильно мутить. Однако тут они остановились, и мгновение спустя Тавис услышал, как Гринса окликает его по имени.

— Да, — прокричал он в ответ. — Где мы?

— Недалеко от восточных ворот. Я хотел убедиться, что с вами все в порядке, прежде чем мы встретимся со стражниками Андреаса.

— Недалеко от восточных ворот? Всего-то?

— Да, а что?

— Гром и молния! — тихо воскликнул Тавис. Это было немногим лучше темницы. — Да нет, ничего. Все в порядке. Езжайте дальше.

— Хорошо.

Через несколько секунд повозка тронулась с места, но очень скоро опять остановилась — несомненно, у городских ворот. Тавис лежал совершенно неподвижно, еле дыша и напрягая слух в попытках разобрать, что говорят стражники Гринсе и торговцу. Поначалу он не слышал ничего, но потом различил несколько голосов, в том числе голос Гринсы. По-видимому, они стояли совсем рядом. Тавис задрожал от страха и испугался, что сотрясает всю кипу сукна. Впрочем, вскоре голоса стихли в отдалении. Однако повозка продолжала стоять на месте, и Тавис лежал там, казалось, целую вечность, ожидая, когда они поедут дальше, и строя догадки насчет происходящего.

Наконец повозка снова покатилась вперед, и мальчик закрыл глаза, радуясь тряскому, шаткому ходу телеги больше, чем сам ожидал.

Потом он потерял счет времени — возможно, даже уснул. В неизменной темноте и тепле своей странной постели он потерял чувство реальности. Однако в какой-то момент Тавис осознал, что повозка остановилась, и снова услышал голоса.

— Тавис! — крикнул Гринса.