Дэвид Коу - Правила возвышения

Он поехал дальше, по-прежнему неспешно, слушая, как голос за спиной постепенно стихает, словно рокот отбегающей от берега океанской волны. Огни храма теперь казались ярче, хотя омытые лунным светом каменные стены все еще оставались довольно далеко.

Внезапно Филиб осознал, что пение прекратилось. Он обернулся, но не увидел позади ничего, кроме окутанных тьмой деревьев.

Снова устремив взгляд вперед, мальчик увидел человека, стоявшего прямо перед ним на лесной тропе. Ростом он был пониже певца, но ненамного. У него были более короткие волосы, темные и непокорные. Его глаза казались черными в ночном мраке.

Сердце Филиба застучало громко, точно кузнечный молот. Он потянулся за кинжалом, проклиная себя за то, что не взял с собой меч.

— Принцам негоже гулять в лесу так поздно, — сказал мужчина. Он говорил с еле заметным акцентом, но Филиб все же узнал анейранский выговор. У него мучительно заныло под ложечкой.

Филиб ударил коня пятками по бокам, надеясь проехать мимо мужчины к храму, но в тот же миг сильные руки схватили его сбоку за ногу и за плечо. Мгновение спустя мальчик тяжело упал на землю; воздух с шумом вырвался из его легких, кинжал вылетел из руки.

Несмотря на сильную боль в груди и плече, он попытался подняться на ноги. Кто-то прижал его к земле, потом грубо перевернул на спину. Певец. Он приставил кинжал к горлу Филиба.

— У меня есть деньги! — с трудом выговорил Филиб еле слышным голосом. — Они ваши! Забирайте все!

— Прошу прощения, милорд, — сказал певец, в светлых глазах которого, впрочем, не отразилось ни малейшего сожаления. — Но кое-кто желает вашей смерти.

Филиб попытался вырваться, истошным голосом позвал на помощь, но певец с товарищем крепко держали его. Через секунду более высокий мужчина зажал мальчику рот мозолистой ладонью.

Еще несколько мгновений певец смотрел Филибу в глаза. А потом движением таким стремительным, что клинок сверкнул сплошным расплывчатым пятном в свете луны, перерезал жертве горло.

Настоятель только-только погрузился в сон, когда его разбудил пронзительный крик. Человек, живущий в лесу, среди зверей Кебба, слышит по ночам много странных звуков. В последний момент жизни, когда когти совы смыкаются на горле жертвы, даже заяц порою вопит не хуже призраков Подземного Царства.

Но то были вопли иного рода. Их издавал человек.

Настоятель зажег свечу и вышел из своих покоев. В передней спал один из послушников. Очевидно, он не слышал криков. В свете Паньи послушник казался ужасно юным. Настоятелю очень не хотелось будить его. Но если кто-то в лесу нуждался в помощи, негоже было оставлять его одного.

Он осторожно потряс мальчика за плечо.

Мгновение спустя послушник потер кулаками глаза и сел в постели.

— Да, отец настоятель, — пробормотал он сонным голосом. — Чем могу служить?

— Я слышал какие-то крики в лесу. Возьми два факела и жди меня у ворот.

Мальчик кивнул, хотя сдвинулся с места не сразу. Наконец он встал с постели и, шаркая ногами, поплелся к двери.

— Вот и молодец! — сказал настоятель ему вслед. Он вернулся в свою комнату за сумкой для оказания первой помощи — кожаным мешочком, пахнувшим буквицей и обычными лекарственными травами. Он умел перевязывать раны и вправлять сломанные кости, но сейчас отдал бы все на свете, только бы рядом с ним находился какой-нибудь кирси. Его пугала мысль о том, что он найдет в лесу.

Настоятель торопливо направился к воротам храма, где его уже ждал мальчик, дрожавший от холода, но вполне проснувшийся. Он взял один из факелов и открыл ворота.

— Как тебя зовут, малыш? — спросил настоятель, давая пареньку знак следовать за ним по тропинке.

— Арвид, отец настоятель.

— Ты в храме недавно, да?

— Да, отец настоятель. Я прибыл сюда в месяце Осии.

«В месяце Осии! — подумал настоятель. — То есть он здесь уже три месяца. Мне следует уделять больше внимания послушникам».

— Где живет твоя семья, Арвид? — спросил он, хотя по акценту мальчика догадался, что тот родом с восточного побережья Эйбитара.

— Мы живем на ферме, отец настоятель, возле самого Ирдли.

Настоятель кивнул, продолжая напряженно всматриваться во тьму. Он шел скорым шагом, и мальчик время от времени пускался бегом, чтобы не отстать. Настоятель понимал, что покидать храм было глупо. Даже при свете белой луны было почти невозможно найти кого-нибудь в такой кромешной тьме. Он собирался сказать именно это, когда заметил впереди серого жеребца, стоявшего чуть в стороне от тропы.

Завидев их, конь фыркнул и забил копытом, но не сдвинулся с места.

Настоятель похолодел. Даже отсюда он видел, что это не простая фермерская лошадь. Ухоженный породистый конь, богатое седло.

Если бы настоятель сразу заметил тело, лежавшее на земле рядом с жеребцом, он бы не подпустил Арвида ближе. Но к тому времени, когда он увидел распростертого на земле человека, было уже слишком поздно. Мальчик тихо вскрикнул, и его вырвало прямо на тропу.

Настоятель бросился вперед и опустился на колени рядом с телом. У несчастного была перерезана глотка, и на опавших листьях вокруг его головы растеклась лужа крови, блестевшая в лунном свете. На груди и животе тоже виднелись колотые раны. Палец правой руки, на котором носят кольцо, был отрезан. Просто грубо откромсан.

Настоятель бросил взгляд на мешочек с лекарственными травами, который по-прежнему держал в руке, и почувствовал желание швырнуть его далеко в темноту. Но вместо этого убрал мешочек в карман. Потом он наклонился, чтобы рассмотреть лицо убитого, и сам невольно вскрикнул.

Филиб. Сын герцога, будущий король.

Он потряс головой, чувствуя, как горячие слезы текут по щекам. Сначала отец, а теперь и сын.

— Будь прокляты эти грабители! — произнес он дрожащим голосом. Он знал, что Арвид слышит его слова, но в ту минуту ему было все равно. — Байан бы побрал всех разбойников!

Керг, Эйбитар, 879 год, луна Амона прибывает

— Стань в стойку, Тавис! — велел отец Ксавера голосом резким, как ветер в пору холодов. — Держи равновесие. Возьми меч на изготовку.

Молодой лорд быстро кивнул и, вытянув вперед деревянный меч, слегка присел на широко расставленных ногах — готовый к бою и предельно собранный.

— Начали! — скомандовал капитан.

Вперед мгновенно выступили три противника с мечами. Они были несколькими годами старше Тависа, о чем свидетельствовали их рост и развитая мускулатура. Но они были простолюдинами, новобранцами из окрестных графств, взятыми на испытательный срок в герцогское войско. Они не умели толком обращаться с мечами и, судя по тому, как они держали тренировочные мечи, не знали правил фехтовального искусства. Тавис же был сыном герцога. Он начал заниматься фехтованием, едва научился ходить.