Елена Шихматова - Венец Бога Справедливости

Старик, еле живой от ужаса, упал на колени и хотел, было, просить о пощаде, но не мог: язык прочно прирос к нёбу.

— Послушай Борис, чем дольше ты будешь делать то, о чем тебя попросили еще утром, тем дольше будет в опасности та девушка. Её зовут Мирра, и ей очень нужна помощь. — Я вернусь вечером, около девяти, приготовь на этот раз обычный костюм, удобный, недорогой лук и еду, которую не надо готовить. До встречи.

Старик еще минут десять не подымался с пола, не веря в то, что он жив, что Великий Бог Справедливости, "беспристрастный судья", как его называли в народе, приписывая ему грозность и жестокость, таковые не проявил. Собравшись с духом, Борис встал, отнес все вещи, купив которые, едва не разорил свое дело, обратно, и уже из запасов собственной лавки подобрал костюм, плащ и даже нашел лук, с полным колчаном стрел, оставленные внуком. Рабочие поглядывал на него с опаской: зачем эти сборы он не говорил, но бегал весь день сам не свой; побаивались: уж не сошел ли он с ума…. Нет, не сошел, просто все знали: если к тебе приходил Бог, значит, это надо знать только тебе.

После того, как взрывом от слезы Давэны снесло большую часть замка служителя Магического Огня Зору, его хозяин находился в самом скверном расположении духа: основная часть его силы, как ему и обещали, была уничтожена вместе с храмовыми стенами. Впереди — только старость, жалкая старость… и смерть. О последнем Зору боялся думать, боялся даже произносить это слово, не только вслух, но и про себя, и все равно, коварная, хищная мысль невидимой непреклонной госпожи, что к каждому рано или поздно приходит в гости, не оставляла его, вновь и вновь прокрадываясь, просачиваясь, как сила магии, через невидимые щели.

После трех дней Зору перестал бояться. "Что ж, смерть, так смерть", — решил он и лег на пол, ожидая скорейшего осуществления всесильного закона природы, но смерть не шла, а дракон несколько часов пролежал на мраморном полу, сначала он боялся, потом злился, а под конец перешел в нервозное состояние, близкое к сумасшествию.

— Где она, в самом деле!

Он кричал, ругался, звал — никто не отвечал. Резко, и неожиданно даже для самого себя, Зору остановился.

— Что ж, не идет — придётся самому торопить встречу!

Зору долго бродил по полуразрушенным коридорам в поисках подходящего оружия, но ему всё не нравилось, да и сама идея: покончить с жизнью, пошатнулась в нем, заняв очень нетвердые позиции. Вновь страстное желание всем отомстить, кровь закипела от таких мыслей, захотелось жить. — Ненадолго. Опять на него напала меланхолия и мысли о кончине. "Не могу! Больше не могу! Столько планов было, жил ими, а теперь! Что теперь?!" Зору устало облокотился о стену и медленно сползая, опустился на корточки, ненадолго впал в забытье — стало чуть легче. "Какое странное сияние. Чтобы оно значило? Может смерть, — дракон, не открывая глаз, слабо улыбнулся, — ну, вот, и хорошо, она здесь и я здесь".

— Здравствуй, Зору.

"Что это? Неужели смерть разговаривает? Странно, может, нового Бога не страже поставили?".

— И я приветствую тебя, — вяло ответил Зору, не подымая глаз.

— Тяжко тебе?

— Тяжко, забирай уже скорей, надоело ждать.

Но Бог Смерти почему-то усмехнулся, Зору не видел этой усмешки, но слышал, почти даже ощущал на физическом уровне. Он открыл глаза и увидел не нового Бога, но одного из первых — Великого Бога Справедливости.

— Смерти ждешь? — спокойно спросил тот.

Зору, заворожено взирая на него, тихо ответил.

— Жду.

— Хочешь, я помогу тебе?

Зору медленно поднялся, решив, что Бог справедливости ему кажется, он крепко зажмурился, больно ущипнул себя за руку, но, открыв глаза, вновь увидел перед собой юношу с венком из листьев Паллиды на голове.

— Хотите убить? Убивайте! Я не боюсь!

— Вот как? — Бог Справедливости улыбнулся. — Что ж, ты познал великую истину, познай же и еще одну.

Вспышка, странное ощущение, как если бы он перемещался в пространстве, но только здесь всё было легче, проще. Чувства не обманули Зору — Бог Справедливости действительно перенес его, и куда! В поднебесный сад Паллиды! Поднебесным его называли потому, что он находился на восьмитысячной высоте, мало гор на планете могло посоревноваться с этой, к тому же внешне гора имела форму правильного восьмигранника, что зрительно отдаляло её вершину от земли. Немыслимая, невероятная форма — гора в мире была чем-то вроде легенды, а тех, кто видел её, считали или ненормальными, или преображенными Богами, или же просто лгунами. Забраться на неё невозможно — только прилететь или переместиться в пространстве, при этом, зная, как убрать магическую завесу, наложенную Великим Богом Справедливости, Богиней Темных Сил Амнэрис и Богом Добра и Милосердия Тасмиром после того, как алчущие власти Богов маги прилетали сюда и гибли от ядовитого сока Паллиды. Всего же ладонь величественной горы составляла не более двадцати метров в диаметре, если очертить воображаемый круг по граням. Напрашивался невольный вопрос: как она вообще стоит здесь, при такой форме и высоте? Но гору миру явила Природы, значит, это — один из возможных вариантов существования, а деревья Паллиды — великий дар, но всем ли?

— Ты никогда не задумывался, Зору, почему именно сюда маги Долины Времен Года ссылали преступников? Это не было местом благодати, но местом, где находили смерть. Как видишь, здесь ничего нет, кроме деревьев Паллиды, и, соответственно, рано или поздно, брошенный здесь преступник обращался к её плодам. И что же? Думаешь, Паллида дарила им долгую жизнь? Нет, от сока Паллиды умирали, все, на протяжении сотен лет, но почему же тогда юный Амедео Антвелле Ти-Ирис не умер?

Он смотрел на Зору, все это время, пока говорил, и от взгляда его было не по себе. Зору жадно облизнул губы и хриплым голосом предположил.

— Говорят, ты был самым могущественным магом своего времени, возможно, ты как-то использовал магию.

— Да, не спорю, когда я попал сюда, то был сильнее большинства магов, но далеко не всех. Мне было всего двадцать, Зору, я много еще не знал, очень много, и уж тем более не был великим магом. Но вот то, что Паллиду нельзя укротить магией я понял сразу, как только отец сбросил меня на эту гору.

Он все так же неотрывно, пронизывающе смотрел на Зору — тот не выдержал этого взгляда и опустил глаза, на физическом уровне ощущая, что Бог все равно смотрит на него.

— Сила Паллиды имеет особое происхождение, она состоит из неповторимых силовых потоков, попытаться объять их — порыв безумного или слепого, причем во всех отношениях. И даже понимая это, зная, какой смерти маги Долины меня удостоили, я знал, чувствовал, что Паллида не убьет меня, и причина этого кроется во мне, в моей сущности. Мало быть великим магом, Зору, мало! Только дитя Природы, природной стихии, если быть более точным, может соединиться с этой силой Природы и для этих детей огромный магический потенциал — лишь следствие. Так, мне жизнь дала сама Паллида, а ты, если бы был более внимательным, увидел бы: кто твоя дочь, что за стихия дала ей жизнь, не только ты и Беатрис, но и еще сила родниковой целебной воды. Как видишь, это не в моей власти, этим распоряжается сама Природа. И в твое вайлисковое зернышко вдохнули жизнь только твои родители.