Марина Волкова - Ожерелье вечности

— Ну, что глаза вытаращила? Эта сволочь ждёт, когда мы с тобой займёмся любовью, она явно на это рассчитывает, что хотя бы мысленно будет с нами в этот момент. Понимаешь, потеряв способность к размножению, они потеряли и ощущение экстаза. Наши ощущения должны ей дать почувствовать потерянное. Смотри, как пляшет от нетерпения. Сука! — и он с ненавистью сорвал с себя мерцающую сферу. Помещение мгновенно наполнилось газом и мужчина свалился мешком на пол. Картофелина задумчиво обошла его и Маша отчётливо слышала, как она думает, попытаться ли вновь заставить его совокупляться или призвать другого. Секунда — и вместо буяна на полу оказался Иван. Надев на голову ему сферу, инопланетянка вновь повторила команду, спрятавшись за газом. Иван приподнялся с пола и вопросительно посмотрел на Машу:

— Ну, что, подруга, покажем напоследок класс? Заставим их прочувствовать свою ущербность?

— Однако быстро ты приспособился и стал таким послушным, что даже противно. Займёмся пока имитацией… — Маша спокойно приблизилась к нему, делая вид, что прижимается к нему, давая ему возможность целовать шею. Картофелина в нетерпении приблизилась к ним и ещё раз подала мысленную команду: "Соединяйтесь!". Взбешённая Маша тигрицей метнулась к ней, толкнула и уронила на пол и удерживала до тех пор, пока всё помещение не заполнилось газом, обездвижив Ивана. Маша с ненавистью глядя в мутные глазки, тоже, в свою очередь, дала мысленную команду убрать газ, иначе картофелина лишится половины своих глазков. Та затряслась от испуга и выполнила команду. Очевидно, она смогла подать сигнал тревоги, потому что в дверях появились остальные члены команды. Маша резко сказала Ивану, чтобы он прекращал изображать из себя "дохлого" героя — любовника и, наконец, начал помогать ей. Тот, ошарашенный, не меньше инопланетян, пробормотал что-то про сумасшедших диких дамочек, но, тем не менее, послушно приблизился к ней. Маша ещё раз мысленно повторила угрозу и приказала дать себя связать, если пришельцы не хотят жертв. Иван шустро нашёл, чем связать руки и принялся за дело. Картофелина уже хрипела под Машиным коленом, поэтому пришлось немного ослабить нажим. Сам факт, что землянка смогла противостоять обездвиживающему газу, поверг инопланетян в подобие шока, именно поэтому им с Иваном удалось захватить их в заложники. Когда все были повязаны в одну цепочку, Маша помогла подняться синей уже картофелине, и приказала показать дорогу в рубку управления, подкрепив свою команду чувствительным тычком в спину. Картофелина охнула и что-то сказала своим соплеменникам. Один из них резко ответил, видно, отказываясь. Маша сказала Ивану:

— Ты что, не видишь? Он сопротивляется, врежь ему между глаз. Развёл, понимаешь, дискуссию.

Ивана не пришлось долго упрашивать, — накопившаяся ярость, наконец, получила выход, — он с размаху ударил в глаз спорщику. Реакция была более чем внушительной, — связанные между собой пришельцы повалились, кто куда, отвратительно вопя. А Иван вошёл в раж — как только кто — нибудь из них оказывался в поле его досягаемости, так сразу получал оплеуху. В результате, когда общими усилиями всё- таки инопланетян удалось выстроить, картина была очень приятная для Маши — всякая спесь была сбита, а разного размера синяки и ссадины украшали лица практически всех. Пропустив их вперёд, Маша предупредила Ивана, чтобы он при первых же признаках газа возвращался в свободное от него пространство. Она боялась подвоха со стороны пришельцев. Но, видимо, многовековое оранжерейное воспитание и существование лишили их способности к физическому сопротивлению и единственное, что их интересовало — спасение своей драгоценной жизни. Картофелина, подталкиваемая Машей, между вскриками от тычков, пыталась что-то мысленно донести до Маши, но это не получалось, потому что только знакомые образы и явления могли быть восприняты и узнаны. Отчаявшись понять её, Маша приказала освободить всех земных существ на корабле. Они как раз достигли того помещения, куда Маша попала сразу при появлении на корабле. Она быстро осмотрела его и, обнаружив Волка, очень обрадовалась. Действие газа только что закончилось, и животные стали приходить в себя. Заставив картофелину транспортировать их на землю и проследив, чтобы это прошло нормально, Маша попросила Волка присмотреть за связанными, а Ивана отправила проверить, освободились ли люди и привести сюда ходячих. При воспоминании, что не все заключённые в капсулы люди будут в порядке, Машу захлестнула такая злость, что она была готова растерзать пришельцев. Почувствовав её настроение, картофелина жалобно захныкала и опять к чему-то непонятному настойчиво призывала. Маше надоела эта бестолковщина, поэтому, еле дождавшись, когда в рубку управления после всех пленников зайдёт Иван, она рассказала ему о проблеме и спросила, пойдёт ли он вместе с ними, чтобы узнать, в чем дело.

— Да, с тобой теперь хоть на край света, моя дорогая, — согласился Иван, — только как же быть с остающимися здесь? Если пришельцы опять применят газ, то ты одна не сможешь исправить ситуацию. Может, ещё малость помять их, для профилактики?

Слышавшие их разговор освобождённые люди с энтузиазмом подхватили эту идею, и некоторые даже стали приближаться к пришельцам с совершенно очевидной целью. Пришельцы, поняв, о чём идёт речь, испуганно затрясли головами, давая понять, что их хрупкие организмы не выдержат больше насилия. Пришлось поверить. Наказав Волку найти дорогу к ближайшему, известному ему месту обитания мятежников и проложить туда курс, и разрешив, в случае чего, грызть глотки, сколько успеет, Маша с Иваном в сопровождении картофелины отправились в путь. За лабораторией находилось ещё одно помещение, в середине которого, в окружении нескольких лежанок, возвышался непонятный аппарат. Картофелина мысленно предложила Маше прилечь, устроилась и сама. У Маши закралось смутное подозрение, томило какое-то неприятное предчувствие. Но необходимо было узнать, в чём дело, вдруг это поможет в борьбе с пришельцами. Попросив Ивана наблюдать за процессом и остановить его в случае необходимости, она позволила подключить свою сферу к аппарату. Ощущение беды обрушилось сразу, душа её протестовала, а тело забилось в конвульсиях. Иван подскочил, отбросил сферу в сторону, но ощущение непоправимости происшедшего не проходило. Посмотрев на картофелину, Маша со страхом обнаружила, что та мертва. Более того, в душе её что-то заплакало — загоревало по этому мёртвому телу. Оно уже не вызывало неприязни, наоборот, казалось совершенным, знакомым и таким бесконечно одиноким…

Попытавшись с помощью Ивана приподняться, Маша вдруг поняла, что с удивлением разглядывает собственное обнажённое тело, как будто не своё, прислушиваясь к его реакциям и опробывая движения конечностями. "Аппарат, ах, да, это проектор, — поняла Маша, — закончил свою работу. Хорошо, что я раньше запись сделала, поэтому много времени и не потребовалось для проекции личности". Что-то было не так. Это была не её, Машина мысль. Вздрогнув, Маша сжалась, как от удара. Постепенно приходило понимание, что в её сознании возникло что-то чужое, которое тоже имеет свои мысли и воспоминания.