Марина Волкова - Ожерелье вечности

Среди этой круговерти как-то было недосуг обращать слишком много внимания на состояние Люды, впрочем, и причин для этого особых не было, — ребёнок развивался нормально, и сама она чувствовала себя вполне сносно. Но однажды ночью Люде приснился сон, хотя она не совсем была в этом уверена, настолько жизненными были в нём ощущения, настолько детальными. Она во сне была молодым мужчиной, который был озабочен одной мыслью: "Что делать?", — почти гамлетовский сюжет. Его любимая девушка, совсем молоденькая и очень хорошенькая призналась ему в беременности. И теперь, терзаемый сомнениями молодой человек грустно размышлял о своей дальнейшей судьбе: ребёнок, женитьба — всё это совсем не входило в его планы, по крайней мере, не сейчас. Всё это было крайне несвоевременно, — ещё три года учёбы в институте не позволят обеспечить достойный доход семье. Поэтому, тронутый вначале до глубины души, наш герой теперь мучился, не в состоянии ни принять ситуацию, ни её изменить. Он дошёл до того, что стал невольно избегать свою возлюбленную, придумывать всякие причины, чтобы держать её на расстоянии от себя. Девушка была неглупая, выловила всё же его и заставила объясниться. Люда во сне как раз и попала в этот момент объяснений и терзаний. Она чувствовала, как болит душа молодого человека, как невыносимо больно было ему говорить страшные слова о необходимости расставания своей любимой, если она не примет меры, чтобы ещё не рождённый ребёнок умер. Она ненавидела и презирала себя в этот момент, отождествляя себя с молодым человеком, но, как это бывает во сне, ничего сама с этим не могла поделать. Она видела, как ослеплённая горем девушка, вся в слезах от предательства любимого пошла через дорогу и была сбита машиной, буквально размазавшей её по асфальту. Оглушённая страшным зрелищем, Люда вдруг поняла, что молодой человек, наряду с ужасом, испытал ещё и облегчение. Она со всё возрастающим возмущением наблюдала, как убегает, уносится прочь от страшного места. Она не понимала и осуждала малодушие молодого человека, Рамияра, так, кажется, его звали. Потом вдруг огромный ворон накрыл её своими крылами. Проснулась она вся в слезах и с чувством невыносимой боли, как ей сначала показалось, в душе. Но боль, утихнув, вернулась опять, уже наяву, была реальной и неотвратимой. Поняв, что происходит на самом деле, Люда, застонав, пытаясь подтянуть ноги к животу, нечаянно задела Кирилла, тот сразу же встрепенулся и заботливо стал спрашивать, что её беспокоит. Уяснив, что начинаются роды, Кирилл вызвал акушера. Прошло несколько томительных часов. За это время и Афоня успел добраться сюда из лесного домика, переживая и вздыхая за Люду больше Кирилла. И вот свершилось — маленькая девочка истошно кричала в руках у акушера, протестуя против некомфортабельного нового мира, и успокоилась только, почувствовав тепло материнского живота. Кирилл и Люда рассматривали её личико, восторгаясь совершенством маленьких черт, пальчиков, ушек.

У акушера, глядя на их счастливое воркование, тоже вырвалось:

— Ангелочек!

Люда и Кирилл переглянулись:

— Анжела? Да! Ей подходит. Она — просто чудо, ангел во плоти!

Они вдруг поняли, что именно этот момент — самый значимый и счастливый в их жизни и им захотелось, чтобы он, этот миг, длился вечно…

Как краток миг счастливый, видят боги,

Но ради них и стоит жить,

Когда усталый ты придёшь, с дороги,

Чтоб кружку чая было с кем испить.

Чтобы с охотой думу мог поверить,

Заботы груз хоть в мыслях разделить,

Чтоб сокровенное могли тебе доверить,

А может, просто так с тобой поговорить!..

Галактика Млечный путь, названная так земной расой людей, обитающих где-то на её окраине, не стала концентрировать своё внимание на их копошение с установкой системы "Хран", посчитав, что некоторая самостоятельность людям не повредит. Пусть хранят свой маленький мирок, лишь бы нужная ей, высокая составляющая их чувств не теряла своей интенсивности, и помогала ей расти. Недавних два вторжения чуть было не поставили на грань вымирания земную расу, лишь вмешательство Сеятелей откорректировало ситуацию в правильном направлении. Откуда пришла последняя стрела — комета, какие цели преследовали её пославшие — всё неважно, не имеет теперь значения. Важно то, что Носители, возрождаясь всё вновь и вновь в заданном течении времени, исправно чувствуют, страдают, любят и живут. Важно то, что иногда они вырываются из круга воплощений, презрев блага жизни и страх смерти, собрав разрозненные свои части, становятся Сеятелями — хранителями, поддерживающими стабильность системы.

А Никомаран (Николай, Мария, Анна), как идентифицировала себя единица субстанции, называемой людьми душой, а сверхмозгом — Носителем, наблюдая в этот момент за Кириллом и Людой, довольно усмехнулся. Кирилл, дав жизнь Анжеле, и не подозревает сейчас, что искра Божья, горящая в этом маленьком тельце — тоже осколок его собственной души. Последняя миссия по выдворению Драков была предпринята Никомараном на свой страх и риск, — он не мог позволить подняться ещё одной волне насилия. Он часто потом вспоминал, с удовольствием даже, изумление драконов, обнаруживших себя в пределах видимости собственной планеты. Единственное, что несколько напрягало в нынешнем состоянии, — отсутствие общения, всё — таки он слишком долго был человеком, существом социальным. Но и это было поправимо. Никомаран, глядя вправо-влево по временному ряду, видел, как трансформируется во времени, приобретая все более совершенные формы Носителя, собирался в единое целое его давний друг и Учитель Рамияр, который будет впоследствии носить имя Ракиран (Рамияр, Кирилл, Анжела). Никомаран продвинулся во времени еще немного, предоставив случиться неизбежному, приготовился встречать своего друга Ракирана, предвкушая, как они будут вместе, в этом мире бесконечности и созерцания, смаковать подробности событий земной жизни их воплощений, перебирая их, как жемчужины в драгоценном ожерелье, ожерелье бесконечности. Теперь-то Ракиран, наконец, поймет, почему время на земле всегда течет только из прошлого к будущему, почему прошлое неизменяемо, а настоящее — столь исчезающее малая величина, стремящаяся к бесконечности…

Конец.