Екатерина Полтева - Стажировка по обмену

Собственно, и не день уже давно — сумерки все сгущаются, обе луны на небо выкатились, а перед рассветом и третья покажется.

И ожил пустой город.

Нет, обыватели как сидели за семью запорами, так сидеть и продолжают. Это — наш вечер, и ни с кем мы его сроду не делили.

Течет, течет по главному проспекту разношерстная толпа.

Почему разношерстная? Потому что на Марш Стражи выходят в боевой трансформе.

Нет, на этот счет инструкций не писано, приказов не издано — это тоже традиция. Приято так — в последний поход на исходе сумерек выступать так, как будто в бой идем. Одно отличие — пьяны до изумления, травой несет, потом, перегаром, запахом мокрых шкур. Разноцветной рекой льется по мостовой разноцветный меховой ковер оборотней, рваными облаками мечутся над толпой нетопыри, и среди всего этого разнообразия мы — те, у кого нет боевой трансформы, ибо они сами по себе оружие. А вон там голубой отблеск сверкнул — явно джинн… и еще, и еще — сколько нас тут всяких разных, и все едины, все — Стражи. И туману-то, туману… это же сколько вас, кровососов, до того ужралось, что даже нетопырями летать сил нет?!

И бригада моя шагает — Шняга в трансформе гориллоида, Дайка, двухметровая саблезубая белка камуфляжного окраса, Тигра… ну — Тигра и есть Тигра… не больно-то она мудрила, когда прозвище брала. Гном — в одной руке трехлитровая бутыль, в другом — трехпудовая секира. Козлищенко… ну, этот как всегда — игривым взглядом на своего коренастого партнера косится и задницей призывно виляет, паразит… и мифриловые наконечники на рогах звездами сверкают.

И стекла дребезжат — вся эта толпа ревет Марш Стражей…

Так… Контру — в середину бригады… как бы не потерялся в толкучке. Тем более, что нас становится все больше и больше.

Старики подваливают, ветераны.

Это, конечно, правильно, что если ты дожил до отставки — по возрасту ли, по увечью ли — дают тебе право выбрать мир для проживания на твой собственный выбор. Хочешь — домой, хочешь — туда, где сражался когда-то, хочешь — в какое-нибудь благословенное местечко, где вечное лето, теплое море, завались дешевой жратвы и выпивки, и ничего страшнее похолодания на пару градусов сроду не случается.

Вот только большинство из отставников выбирают этот мир — там, где Академия, где база, казармы и ДОССы, куда заглядывал ненадолго только для того, чтобы между мочиловами передохнуть да в лазарете подлататься.

И никто не знает, почему.

И климат здесь самый обычный, и развлечений никаких, и выбираться отсюда сложно — режимный все-таки кусочек Обитаемого… А вот остаются же — и каждый год выходят на Марш Стражей. Пока ходить могут.

Вот они, мои хорошие… Шерсть седая, клочкастая, уши рваные — да и не у всех уцелели, хвосты рубленые-ломаные, а кто и на трех лапах ковыляет, четвертым протезом скрипит. Камуфляжки бережно заштопаны, бляхи ремней начищены, серо-буро-малиновые береты потертые, но чистые, на фиолетовом бархате петлиц (фиолетовый — цвет отставника) золото листвы поблескивает, а грудь панцирем из орденских планок покрыта.

О! Вон она, старая лиса, давняя знакомая… жива еще, легенда того мира, который она в одиночку на уши поставила… Потому в одиночку, что просрала, как всегда, резидентура, и послал туда штаб всего лишь двойку, когда надо было не меньше двух бригад. И когда прорывались они к замку, где трансформер помогал перевоплотиться еще парочке Темных, подранили ее напарника, да на ногах он остался — и успел-таки транса крепко зацепить, прежде чем словил сразу три смертельных заклинания.

И пока добивала юная лисичка, недавняя выпускница, трансформера, пока достала одного из Темных, второй успел ее напарника, наставника ее поднять… Поднять-то поднял — и тут же кони двинул, а вот с бывшим учителем пришлось малышке крепко повозиться. И не только потому, что силен он был и умел — никак не могла поверить девочка, что ее любимый учитель против нее повернул — и вообще он уже не он, а темная тварь…

А потом и замку кирдык пришел…

И паре-тройке городков, что имели неосторожность расположиться неподалеку.

И резиденту, пердуну старому, разнежившемуся в тихом мирке и прохлопавшему намечающийся ковен…

Сильно лисичка своего наставника любила.

Скандал замяли — Командор тогда собственноручно порвал и приказ о развоплощении, и начальника того сектора резидентуры… причем в буквальном смысле порвал — и не только приказ. И лет сто после этого резидентура наша считала, что лучше перебдеть, чем недобдеть… для собственного здоровья полезнее.

Как же ее…

О! Точно!

Мое почтение, Леди!

А где наш котяра? Запаздывает что-то… не прихворнул?

Мляяя…

Чтоб меня в пасть мою вонючую семь трипперных кабанов… И в глаза мне рогами… все равно ни хера не пользуюсь… в руках-то у нее — сверточек… знакомых таких очертаний сверточек…

Когда?

Вот и еще один герой в легенду ушел… и не проковыляет больше в толпе молодых Стражей огромный одноглазый котище, весь шрамами исполосованный… тот самый… двое их уцелело из бригады, завалившей матерого трансформера, который уже потихоньку начал превращаться в местного божка со всеми вытекающими отсюда левелами… сам едва уцелел — и напарника своего успел вытащить, уже нашинкованного… по кусочкам того гнома в лазарете собирали, а котяра забил сочащуюся глазницу какой-то травой, обматерил лепил — и свалил сам свои раны зализывать…

Такие дела, ребята…

Подхватываю я Леди под суховатую лапку, загораживаю от толпы спиной, чтобы не затолкали, и вливаюсь снова в бригаду. Давайте-ка, братцы-сестрицы, в коробочку ее — а то как бы не снесли Старшую молодые… ей сегодня обязательно надо до берега дойти.

И глядите у меня!

Начнет Старшая уставать…

Ну, вы поняли.

И так, полупьяной, орущей марши толпой мы вываливаемся на бережок.

Сейчас начнется…

Практикант

Одно слово — разные. По разношёрстности Корпус оказался равен Конторе. Вот уж не ожидал так не ожидал… Если у нас при этом царит весёлая раздолбайская анархия в духе студенческой общаги, то здесь всё предельно дисциплинировано. Но мне, как ни странно, это понравилось.

Поддавшись общему порыву, я перешёл в боевое состояние, свернул самое уязвимое — уши — и спрятал под волосами, и засветил жёлтыми глазами с вытянувшимся зрачком.

Заметив это, идущая справа Котейка начала (или таки начал? Или вообще — началО?) расспросы. Я спокойно и обстоятельно отвечал.

А это моё боевое состояние. Да, вот такое вот, чтобы врага безухой головой пугать. И глазами светящимися. А ещё я кусаться умею. Верю, что хуже тебя, не надо на меня клыки скалить! Нет, я в Академии не обучался, нет, я не по блату (скорее в ссылке, врагу такой блат не пожелаешь), и не за особые заслуги. Да, вот такой вот я загадочный зверёк. Нет, не скажу, у меня тоже должна быть тайна. А как же твоя тайна? Какая? Вроде что-то было, да забыл я, что…