Николай Степанов - Арлангур

Дождавшись прибытия своего смотрителя, Дербиант наконец покинул дом, к великой радости берольда, который все же постарался проявить максимальное радушие, принимая «дорогого гостя». Агрольд отказался от кареты и отряда охранников, довольствовавшись лишь четырьмя скакунами и комплектом новой одежды.

Хозяин Трехглавого замка стремился поскорее вернуться к себе. По дороге они с Харданом выжали максимум из своих скакунов, загнав до смерти всех четырех. Это было не путешествие, а настоящее бегство. Дербиант боялся столкнуться с дауронами раньше, чем встретится со своим потусторонним слугой. Поэтому во дворце его так и не увидели. Пробравшись тайком за стены замка, вельможа воспользовался тайным подземным тоннелем и оказался в подвальном помещении харчевни «Аппетит тразона». Только один человек знал о том, кто скрывался в особом зале придорожного заведения, он и доложил о прибытии духа.

— Что он там вытворяет на этот раз? — смирившись с неизбежными новыми разрушениями, поинтересовался агрольд, щурясь от дневного света.

— По-моему, камешками бросается.

— Надо поторопиться, а то опять придется менять стекла.

— Окно он сегодня ночью уже выбил вместе с куском стены. Каменщики и плотники пока не приступали к работе.

— От этого помощника одни убытки, — заскрежетал зубами хозяин Трехглавого замка. Они подошли к саду. — Дальше я пойду один.

Разрушитель был настолько увлечен прицеливанием в свисающий в проломе стены портрет агрольда, что не заметил неожиданно появившегося оригинала. Дух и пришел-то сегодня больше для того, чтобы поразить приглянувшуюся ночью мишень: в дневном свете ее лучше было видно.

— Как успехи в разрушении моего замка? — спросил Дербиант вместо приветствия.

— О, привет! — вздрогнул Еерчоп. — Ты все-таки пришел? Я знал, что мои старания не пропадут даром.

Он бросил камень и на этот раз точно поразил цель, пробив в картине огромную дыру.

— Я рад, — засветился широкой улыбкой дух, довольный столь метким попаданием, — очень рад, что ты вернулся.

И чтобы у вельможи не осталось никаких сомнений по поводу его бурной радости, разрушитель кинулся обниматься.

— Да тише ты! — попробовал увернуться агрольд. — Как бы мне не пришлось ремонтировать не только стены дворца, но и собственные кости.

— Опять придираешься? Я к нему со всей душой, а он о мелочах. А еще друг называется. Знаешь, сколько мне пришлось пережить в твое отсутствие? Места себе не находил!

— Если бы ты лучше заботился о своем хозяине, не пришлось бы лишний раз волноваться.

— Так у меня же приказ не сводить глаз с принцессы Линории. А я не могу глаза оставить возле нее, чтобы самому охранять твою драгоценную персону. Ты не просил меня вмешиваться в свою личную жизнь.

— Теперь прошу, — с нажимом в голосе остановил словесный поток призрака агрольд. — Если ты мне друг, конечно.

— Обижаешь! Да я для тебя… — Разрушитель поводил глазами по сторонам. — Хочешь, сделаю из этого озера горячую уху?

— Нет, — остановил ретивого слугу Дербиант. — Такие жертвы ни к чему. Лучше обеспечь мне возможность видеть тебя в любой момент, когда возникнет необходимость. Истинные друзья, как известно, познаются в беде, а пока я был вынужден выбираться из передряг в одиночку.

— Ты хочешь иметь доступ к срочному вызову? — прищурил глаз Еерчоп.

— Да, — твердо сказал агрольд.

После пожара на Большом перекрестке вельможа не сидел сложа руки. Из библиотеки замка Хардан перетаскал хозяину всю древнюю литературу. Дербиант хотел найти сведения о духах, в основном — о взаимоотношениях потустороннего существа со своим хозяином. Вельможа с досадой узнал, что при знакомстве с Еерчопом совершил непростительную ошибку. В самом начале у него еще была возможность сделать из призрака беспрекословного раба, но поскольку Дербиант не произнес соответствующего заклинания, то теперь ему приходилось общаться со слугой на равных. Зато агрольд узнал о другом: дух при определенных обстоятельствах обязан был являться по зову хозяина в считаные секунды.

Вопросы собственной безопасности теперь волновали Дербианта как никогда. Спасение на торговой площади он посчитал счастливой случайностью, а полагаться на волю случая вельможа не привык.

— Я исполню любой каприз моего лучшего друга. — Еерчоп не читал мудреных книжек, зато знал одну хитрость, не записанную нигде: заклинание срочного вызова размещало частицу сознания духа у хозяина, и все, даже самые сокровенные его тайны становились известны слуге-призраку. — С моей стороны никаких возражений. А сам-то знаешь, чем грозит получение доступа?

— Ты про головную боль во время вызова? Переживу, — равнодушно отмахнулся агрольд.

— Мое дело — предупредить. Говорят, ощущение такое, словно тебя огрели мешком с землей.

— Хуже, когда тебя ударят мечом или боевым заклинанием.

— Ну, этого я не допущу. Главное — тебе после вызова продержаться полсекунды. Если я не буду занят, врагам не поздоровится.

— Что значит «буду занят»? — возмутился вельможа.

— Существует ряд ограничений на срочный вызов. Их немного: магический капкан, разборки с себе подобными, смерть. Мы, духи, тоже не вечны.

— А разве на тебя можно поставить капкан?

— Лучше не стоит. Это под силу лишь нескольким верховным магам. Да и то не всегда. — Взгляд Еерчопа стал злым.

— Да я и не собирался…

— Ты не передумал насчет срочного вызова? — поторопился разрушитель. — У меня там женщины без присмотра.

— Можешь начинать, — без прежней уверенности ответил Дербиант.

— Тогда закрывай глаза и приготовься к удару по мозгам. — Еерчоп приблизился к хозяину и сильно боднул его лоб в лоб. — Вот и все. Стоит тебе три раза про себя произнести мое имя — и я приду. Где бы ты в это время ни находился. А пока — прощай.

Дух исчез, так и не сказав, зачем искал встречи с агрольдом. Теперь разрушитель получил доступ ко всей информации, которой владел Дербиант, а самому агрольду уже стало не до общения. Дикая боль стиснула голову со всех сторон. «Может, я поторопился?» — Претендент на королевский трон без сил опустился на траву.

Через две недели непрерывных трудов маргудцы завершили основные строительные работы. Каждая семья получила новую крышу над головой.

И как раз вовремя. Словно дождавшись, когда люди закончат возведение домов, резко испортилась погода. Всю ночь бушевала сильнейшая буря с громом и молнией, освещая яркими всполохами черное небо.

Ливень всегда считался добрым предзнаменованием. Собравшиеся этой же ночью старейшины дали новой деревне имя Веринга, что значило — земля, дарованная Вериной. К утру дождь почти прекратился, а поселенцев ждал новый сюрприз.