Вениамин Шехтман - Инклюз

— Плохо, — прокомментировал я.

— Перевоплотившись, ты не будешь обладать никакими способностями, выходящими за пределы возможностей прототипа, — продолжил Корабль.

— И раньше не мог, — равнодушно пробормотал я.

— Но это все внешнее, а вот с мозгами у тебя проблемы посерьезней. Я сам не все понимаю, ясно только, что ты и дальше будешь пытаться принимать форму биологического вида, более-менее доминирующего в данной местности, в данное время, ты всегда так делаешь. Но есть вероятность, что ты, скажем так, станешь нырять слишком глубоко, и перевоплотишься не только внешне, но и внутренне. Станешь думать, как автохтон, вот только не обязательно адекватный своей среде. Возможны приступы анахронизма. Как это будет выглядеть — понятия не имею. Но может создать большие проблемы. А может и не создать, не знаю.

— Ладно, как — нибудь выкручусь. А что с этим, мне удалось его уничтожить?

— Уничтожить!?

— А как же! Ты понимаешь, что оставленные им на той планете миньоны в конце концов уничтожат там все живое? Он бы и здесь устроил то же самое.

Корабль некоторое время молчал, прежде чем ответить.

— Ты его не уничтожил. Но каким-то образом не только повредил, причем почти фатально, но и разделил. Эксплуататор очень плох. Создавать миньонов он сможет, но с большим трудом, и, может быть, парочку зараз, не больше. Очень простых, фактически ему придется копировать местные формы жизни. Сам он в значительной степени утратил подвижность. Точнее так: его меньшая часть сохранила мобильность и осталась разумна, но совершенно безумна. А большая… ох, теперь это скудоумная груда неповоротливой мощи. Не советую тебе приближаться к ней.

— Ты нас починишь?

— Нет! У меня нет ни ресурсов, ни желания заниматься починкой вас обоих или кого-то одного. Вы слишком повреждены, да и я поврежден, причем благодаря вам, вашей вражде!

— Отвезешь нас домой?

— Ни в коем случае! Это — последний раз, когда ты поднялся ко мне на борт. Эксплуататору тем более путь сюда заказан, он слишком опасен. Если мне удастся дотянуть до дома, я сообщу о случившемся, и тогда, если какой-нибудь другой корабль когда-нибудь окажется поблизости, он вас подберет. Может быть.

— Когда?

— Нескоро. А теперь — проваливай.

Корабль изрыгнул меня, и я долго отлеживался, прежде чем смог отправиться в путь, который длится до сей поры. Но вот, чего я не смог, так это преодолеть любопытства. Я отыскал эксплуататора. Вступать в новый бой я не мог, но хоть посмотреть издали… Меньшую часть, о которой мне говорил корабль, я не увидел, но хватило и большей.

Он обнаружил меня и обрушил град угроз.

— Ты будешь вечно убегать от меня, а я никогда, никогда не буду занят ничем иным, только погоней за тобой. Покоя не будет! Никогда! Что бы ты не желал — мои миньоны найдут и уничтожат! Чем бы ни дорожил — отнимут! А я найду тебя и тогда — все! Смерть!

Все-таки он невероятно огромный и страшный.

Эксплуататор продолжал, переходя от визга к громоподобным выкрикам на пороге инфразвука, от которых у меня ломило все тело:

— Ты глуп и ты неудачник! Ты сам дал мне проводника, который приведет меня к тебе! Ты запер здесь себя, свою силу, свою удачу! Куда б ты ни пытался сбежать, он найдет тебя и избавляться от него будет для тебя пыткой. А пока он рядом с тобой, моя плоть, которой окружен твой дух, станет звать меня и мои миньоны почуют ее и приведут меня. А когда я приду…

Больше я не слушал. Я неотрывно смотрел на предмет, который он показывал мне: янтарный обломок с пузырьком воздуха внутри. Меня тянуло к нему, но эксплуататор меня убедил: я обречен вечно бежать, вечно быть преследуемым. И мне больше не собраться с силами, не вступить в открытый бой.

Не сводя глаз с янтаря, я отступал назад, пока эксплуататор не скрылся с глаз, а его голос не перестал доноситься до меня.

***

Такова история помазка с янтарной рукояткой. История же непарной перчатки настолько удивительна и неправдоподобна, что я не рискну излагать ее, ведь все равно, вряд ли найдется кто-либо, кто поверит ей.

Москва, осень 2009 г.