Роджер Желязны - Вариант единорога

– Увидим ли мы их когда-нибудь снова? – спросил он.

– Конечно.

Я двинулся туда, где вдалеке виднелись ворота.

– И что теперь? – спросил он.

– Я пойду домой и просплю весь день. Может быть, устрою небольшие каникулы. Дела теперь будут идти не так бойко.

Мы пересекли освященную землю и ступили на улицу.

Роджер ЖЕЛЯЗНЫ

ЭПИТАЛАМА

В. Гольдич, И. Оганесова, перевод

(Эпиталама – Стихотворение или песня в честь свадьбы.)

Вечером шел дождь, и пожилая леди приготовила чай – как и обычно в это время. Она сидела на кухне за столом и вспоминала свою спокойную жизнь. Детские приключения завораживали её, и она уже в который раз подумала об удивительно тихих и серых годах, прошедших с тех пор. Она получила в наследство дом, небольшую стипендию попечительского совета и много путешествовала, но ей так и не довелось встретить подходящего человека для замужества; впрочем, наоборот тоже можно сказать. Ее роль практически уже была сыграна, хотя, по правде говоря, по-настоящему её никто и не пригласил принять участие в спектакле. И вспомнить-то особенно нечего, если не считать нескольких визитов давнишнего знакомого, который занимался охотой на людей – с тех пор уже прошло немало лет. А теперь…

В душе пожилой леди царили мир и покой, она сидела на кухне, пила чай, слушала, как стучит за окном дождь, и размышляла о том, какая сложная штука жизнь и как бессмысленно растрачивает её человек. Она частенько отправлялась добровольцем туда, где требовались добровольцы, много читала, помнила обе войны, на которых была медсестрой, хотя во второй – учитывая её возраст – уже спокойно могла не участвовать. Давно, ещё во время первой войны она познакомилась с тихим лейтенантом, британцем по имени Колин. Они были бы счастливы вместе, так ей иногда казалось, однако Колина пожрали поля Фландрии, как, впрочем, и многих других его соотечественников.

Пожилая леди вошла в гостиную и подбросила в камин несколько поленьев, поскольку собиралась выпить ещё чашечку чая у огня.

Примерно в середине второй чашки и какого-то старого воспоминания кто-то позвонил в дверь. Она бросила взгляд на часы. Почти полночь.

Пожилая леди подошла к двери, чуть-чуть приоткрыла её.

– Добрый вечер, мисс Алиса, – поздоровался гость. – Аксель Дж. Бингерн к вашим услугам. Как вы считаете, мы можем сегодня им воспользоваться?

– О Господи! Уж и не знаю, исправно ли оно, – ответила она и распахнула дверь. – Заходите скорее, на улице такой дождь!

Бингерн, как всегда, был весь затянут в кожу, на поясе висел охотничий нож, на правом бедре – пистолет, а в руке он держал дробовик.

– А это зачем? – спросила она.

– Заставляет его вести себя прилично, – ответил Бингерн.

С этими словами он втолкнул в комнату своего пленника – высокого, темноглазого, темноволосого человека во всем черном. В наручниках и ножных кандалах.

– Здравствуйте, мисс Алиса, – проговорил пленник. – Давненько мы с вами не виделись.

– И то верно, Люцер.

Он улыбнулся, поднял руки, и правая тут же раскалилась добела.

– А ну-ка, прекрати свои штучки, Люцер, – приказал Бингерн, и огонь немедленно погас.

– Я просто хотел поприветствовать старого друга, – объяснил Люцер.

– Вы всегда были дамским угодником, – тоже улыбаясь, заявила Алиса. Джентльмены, не угодно ли чаю?

– С удовольствием, – ответили оба одновременно, – сегодня такая отвратительная погода. Только если не возражаете, мы постоим. Иначе перепачкаем вам всю мебель.

– Ерунда. Садитесь, пожалуйста. Я настаиваю, – приказала Алиса.

– У него лучше получается охранять пленников, когда они в цепях, а он сам стоит около них с дробовиком в руках, – проворчал Люцер.

– И вовсе не в этом дело, – возразил Бингерн. Алиса пожала плечами и ушла на кухню. Вскоре она вернулась с подносом, на котором стояли две чашки чая и блюдечко с печеньем. Оба её гостя уже сидели. Она подала им чай, а потом уселась сама.

– Как и всегда?

– Почти, – ответил Люцер. – Я убежал из тюрьмы, прибыл сюда, нашел работу… И тут за мной пришел этот тип.

– Как и всегда, – перебил его Бингерн. – Он убежал из тюрьмы, при этом пострадало несколько человек, прибыл сюда, организовал тайное революционное общество, начал покупать оружие и учить заговорщиков им пользоваться. Я поймал его как раз вовремя.

– Ну и что с ним будет? – поинтересовалась Алиса.

– Доставлю назад, – ответил Бингерн.

– Складывается впечатление, что, когда происходит что-нибудь в этом духе, вы единственный можете доставить его назад, – сказала Алиса.

– Точно. Он очень опасен. Как, впрочем, и я, – проговорил Бингерн.

– Все вранье, – заявил Люцер. – Впрочем, я ещё ни разу не видел, чтобы правда что-нибудь меняла.

– Я с удовольствием вас выслушаю, – пообещала Алиса,

– Прошу прощения, – вмешался Бингерн, – ему некогда. Мы скоро уходим.

– Он как самурай, – сказал Люцер. – Отлично натренирован и верен своему кодексу – уж и не знаю, что это значит. Если вы попытаетесь его задержать, он может вас обидеть.

– Ничего подобного, – заявил Бингерн. – Алиса мой старый друг.

– Очень старый, – добавила Алиса. – И почему только вы постоянно убегаете, если все равно дело кончается одним и тем же? – спросила она у Люцера.

– Все, это последний раз, – ответил Люцер.

– А почему?

– Потому что цикл подошел к концу.

– Не понимаю, – проговорила она.

– Конечно, не понимаете. Но я съел пирожок и знаю, что это так.

– Что бы вы там ни говорили, – сказала Алиса, наливая своим гостям ещё чая, – я уже давно не участвую в ваших делах.

Люцер рассмеялся.

– Урла-лап! Урла-лап! – воскликнул он. – Эта история бесконечна.

Бингерн тоже расхохотался.

– Скоро всему конец, – заявил он.

– В некотором смысле, кур-ла-ла! В некотором смысле! – возразил его спутник.

– Пока Бингерн следит за своей вотчиной, можно ни о чем не беспокоиться, – проговорил Бингерн.

– Ну, там все нормально, – признал Люцер, – ты же оставил присматривать за порядком парочку сумасшедших.

Бингерн фыркнул.

– Я нахожу, что это страшно забавно, – сказал он. – Конечно же, Алиса помнит.

– Разве может быть иначе? – спросила она. – Временами я испытывала настоящий ужас.

– А временами вам открывались такие чудеса, каких никто из живущих в вашем мире никогда не удостаивался, – добавил Люцер.

– Не буду спорить. Однако нельзя сказать, что эти чудеса были сбалансированы.

– Ну и что? С тех пор все сильно изменилось – а сегодня грядут новые перемены.

– В каком смысле? – спросила Алиса.

– Это нужно видеть, – ответил Бингерн.

– В моем-то возрасте? Не имеет значения!

– Как раз наоборот. Очень важно, чтобы вы вернулись и присутствовали при введении закона в силу. Для вашего прошлого визита к нам, Алиса, имелась вполне уважительная причина.