Алина Гралева - Радужная Сфера

— Только я так и не вспомнила, кто я, — кажется, к этому вопросу он был не готов — рука дрогнула, и красная лужица растеклась по скатерти кровавой кляксой.

— Кто ты… — глухо повторил Алекс. — Мне жаль, что ты не помнишь и этого. Ты — моя любимая девушка, и это — самое главное.

Любимая девушка? Это много или мало? Почему такой простой вопрос вызвал такую реакцию?

— Это ничего не объясняет. Что я делаю в этом доме? Ведь это твой дом? Кто я? Служанка? Бывшая колдунья? Твоя любовница? — последний вопрос я задавала с каким-то напряжением. А вдруг и, правда?

— Нет, — по-моему, пауза перед ответом затянулась чуть дольше, чем требовалось, а в голосе прозвучало легкое сожаление. — Ты моя девушка. Ты жила здесь после окончания Академии. Ты должна была принять одно очень важное решение. Я понимаю, ты не помнишь наш разговор, поэтому спрашиваю еще раз: ты станешь моей женой?

— Я — твоей женой? — боюсь, ни мой вопрос, ни выражение лица никак не соответствовал образу счастливой невесты. Странно, ведь он мне нравится, очень нравится, почему же его предложение привело меня в такое замешательство? — Я не могу ответить тебе прямо сейчас.

— Я тебе не нравлюсь? — в его голосе прозвучало скорее удивление, чем разочарование.

— Нравишься, очень нравишься. Я и правду считаю, что ты самый красивый, самый замечательный мужчина в мире. Но я не помню ни себя, ни того, что нас с тобой раньше связывало. Ответить сейчас было бы нечестно и по отношению к тебе, и к себе. Если я не смогу вспомнить, то хотя бы разберусь в самой себе.

— Я буду ждать. Я постараюсь тебе помочь, — мне показалось, он все-таки рассчитывал на другой ответ.

— Эта комната, — я обвела рукой роскошные покои, — Я не вижу здесь никаких своих вещей, как же я здесь жила?

— Мы находимся во дворце правителя Темной стороны. Я — его младший сын.

— Ты — принц? — уточнила я. Отчего-то эта новость меня совсем не удивила.

— Можно сказать и так. А вещи… Совсем недавно ты владела силой, которая позволяла тебе, обходится без гардероба. Не беспокойся, я пришлю слуг, которые доставят тебе все необходимое.

— Признаюсь, не чувствую я что-то в себе аристократических корней. Как же мы с тобой могли познакомиться?

— Ты — сирота. Училась в Академии волшебства. Мы встретились на выпускном балу, — скомкано выпалил он, разглядывая собственный бокал.

Если принцев и учат лгать, он явно прогуливал уроки. Но почему, почему он врет? Чтобы скрыть злые слезы, я уткнулась в тарелку. Еда безнадежно остыла, ком в горле мешал жевать, но смотреть ему в лицо я тоже не могла. До конца обеда, или уже ужина, мы больше не проронили и слова. Так и не почувствовав вкуса еды, я отставила прибор и откинулась на спинку кресла.

— Ты устала, милая? — в голосе Алекса прозвучала искренняя забота. — Ложись спать сегодня пораньше. Завтра у нас будет насыщенный день — тебе предстоит снова узнавать и дворец, и округу. Мы еще наговоримся, — он чмокнул меня в макушку.

Прикрыв глаза, я попыталась разобраться в полученной информации. Представить себя перспективной сироткой, обучавшейся волшебству, никак не удавалось. Ладно, оставим это на потом. Значит, я — дипломированная колдунья. Собственный образ в высокой островерхой шляпе и с волшебной палочкой в руке вызвал лишь нервное хмыканье. Откуда мое воображение вообще взяло эту странную атрибутику? Тарния, вот, несомненно, колдунья, но как-то обходится без всего вышеперечисленного. Подлая фантазия тут же выдала закопченный котел в покосившемся домике, в котором воровато озирающаяся девушка, варит зелье из пауков и сушеных жаб. Ага! Стала бы эта красотка пачкать ручки грязной работой! Что за чушь лезет в голову? Брысь немедленно!

Представить себя волшебницей как-то не получается. Хорошо. Допустим, это правда. Попробую представить знакомство с Алексом. Предполагаю, этот момент накрепко отпечатался не только моей памяти, но и в сердце. Вот пусть оно и подскажет, где я ошибусь. Значит, выпускной бал? Я кружусь с молодым человеком, лицо которого мое воображение нарисовать не удосужилось. Мутное пятно перед глазами, придерживающее меня за талию. Ладно, сойдет и так. И тут мой взгляд выхватывает из толпы лицо самого прекрасного мужчины, которого я когда-либо видела. А что, правдоподобно. Алекс стоит в компании разодетых щебечущих девиц, не отходящих от него ни на шаг. Стоп. Как же он умудрится в таком окружении меня заметить? Или мы перед танцами так наотмечались, что я в пьяном угаре растолкала всех этих расфуфыренных красоток и якорем повисла на шее впавшего в ступор Алекса? Представив, сколько же надо было выпить, чтобы дойти до такого состояния, я почувствовала тошноту. Нет. Столько я не выпью. Да и вряд ли принц стал бы поддерживать со мной отношения после такого-то знакомства. Начну с начала.

Откуда взялись эти девицы? Не дожидаясь моего появления, они принялись наперебой закрывать ему глаза ладонями. Все равно не так. Из окружения зазывных улыбок и многообещающих взглядов ему меня никогда не заметить. И вообще, что на выпускном балу делают все эти фифы?

Начну с начала. Скучающий Алекс в обществе друга. Так намного лучше. Итак, скучающий Алекс в компании друга тоскливо рассматривает кружащийся хоровод выпускников, с грустью вспоминая изящных придворных красавиц. Собеседник в попытке хоть как-то растормошить принца, находит все новые и новые объекты для насмешек. С точки зрения утонченного кавалера, это должно быть выглядело весьма забавно. "Смотри, как сутулится, эта дылда. А как забавно морщится во-он та девчонка, когда этот зануда в очках наступает ей на ногу. А этот напыщенный недоросток — наверняка уже представляет себя выдающимся волшебником. А вот эта, что так таращится на тебя, даже ничего — миленькая. Если ее одеть, как следует, может быть даже сойдет за симпатичную". "Забавная", — лениво цедит Алекс, скользнув по мне взглядом. Мысли его заняты совершенно другим — эта нудная церемония с нелепыми танцульками, на которой он вынужден присутствовать в качестве официального представителя дворца, отвлекла его от…. Даже думать не хочу, от чего он отвлекся! Это я-то забавная?!

Так, я не знаю, до чего додумаюсь! Эй, сердце, может быть, ты подскажешь, как было дело? Словно в ответ на мою просьбу, в груди противно заныло, а перед потемневшими от боли глазами появился яростный взгляд и сверкающая полоска металла, направленная в мою грудь. Некоторое время я пыталась отдышаться, хватая воздух открытым ртом. Никогда не думала, что лечить склероз — столь неприятное занятие. Пожалуй, я постараюсь меньше пользоваться подсказками внутренних органов. Интересно, если бы я попросила помощи у печени, результат был бы такой же?