Дженни Вурц - Страж штормов

Приступ желания был настолько неожиданным и острым, что у Эмиена перехватило дух. Он сильнее сжал рукоятку меча. Наверняка Анскиере ошибался, не все демоны несли зло! Погибель — возможно; тот ребенок по невежеству коснулся сделанной демонами вещи, за что и был наказан. Но Татагрес управляла этими могущественными силами так же легко, как дышала.

Эмиен положил подбородок на кулаки, стиснув зубы от холода. Раз он хочет отомстить за смерть Таэн, он должен смотреть на любого врага Анскиере как на своего союзника и помощника. Так зачем беспокоиться о том, откуда Татагрес черпает свою силу?

И все же у него было скверно на душе.

Эмиен хмуро посмотрел на море, но вместо успокаивающей глади увидел умирающего в губительных объятиях колдуньи дозорного. Ветер теребил одежду юноши, напоминая о близких осенних заморозках, дыхание ледяных скал пробирало до костей. Остро сознавая свою уязвимость, Эмиен нашел утешение в мечтах о власти. Глядя на золотой обруч Татагрес, он думал о том, что, завладей он этим сокровищем, ни люди, ни волшебники никогда больше не осмелились бы встать у него на пути.

Перед рассветом на землю опустился туман, усеяв каплями влаги плащ и ресницы Эмиена и рукоятку его меча, призрачными змеями свернувшись на обледеневших скалах; прибой грохотал внизу, отдаваясь гулким эхом. Когда над Скалистой Гаванью пролетели первые чайки, Татагрес шевельнулась, выходя из транса. Ночь готовилась уступить место дню, и в полумраке Эмиен увидел, как веки его хозяйки дрогнули и приподнялись. Женщина потянулась, явно не чувствуя холода и усталости, ее лицо приняло загадочно-довольное выражение.

Замерзший и мрачный, Эмиен ждал, пока она заговорит. Наконец-то после семи недель тяжелых испытаний, после нынешнего жуткого ночного бодрствования он узнает, что сталось со Стражем штормов, который украл у него сердце Таэн и наслал ураган, погубивший его сестру. На душе Эмиена было горько, как в сосуде с прокисшим вином. Он потрогал лезвие меча и, когда Татагрес наконец встретилась с ним глазами, едва удержался от резкого требования рассказать, чем же закончились ее поиски в ледяных скалах?

Эмиен злился все больше, а колдунью его гнев, похоже, изрядно забавлял. Юноша сжигал ее яростным взглядом, крепко стиснув побелевшими пальцами рукоять меча, пока Татагрес жестом придворной кокетки не откинула назад светлые локоны и не рассмеялась.

В приливе дикого гнева Эмиен вскочил на ноги, и вдруг ему пришло в голову, что причина этого веселья — Анскиере, а не он. Усмехнувшись, он снова сел.

— Анскиере — глупец, — тихо проговорила Татагрес.

За ее плечами над перевалом клубился туман, но сквозь него уже пробивался слабый солнечный свет, бросая на лед золотой отблеск. Татагрес была бледнее обычного; она тоже замерзла.

— Когда демоны холода проснулись, Страж штормов преградил им выход ледяной стеной. — Она плотнее закуталась в плащ. — Они не могут выйти, но и он тоже. Лед стал и его тюрьмой.

Эмиен вскинул меч, салютуя ее победе.

— Значит, Страж штормов погиб!

Татагрес, подняв голову, задумчиво посмотрела на редеющую пелену тумана и спокойно ответила:

— Нет, он жив, но находится в глубоком трансе. Долго ему так не продержаться. Он на волосок от гибели, однако верит, что его спасут.

Эмиен опустил меч, нахмурив черные брови, и возразил было, что спасение невозможно, но Татагрес перебила его. Фиалковые глаза колдуньи безумно заблестели, при виде выражения ее лица у Эмиена перехватило дыхание. Он сжал зубы, чтобы не задрожать подобно перепуганному ребенку.

— Страж штормов пустил в ход свое заклятие, которое он когда-то наложил на Повелителя огня Ивейна. — В словах Татагрес звучала дикая ярость. — Он думает, что это заклятие и слабый мальчишка спасут его от ярости демонов холода. — Она снова рассмеялась, но на этот раз ее смех казался вымученным, как будто ее самые заветные планы потерпели крах.

— Значит, ты не можешь до него добраться? — догадался Эмиен.

— Да, не могу. — Татагрес наклонилась вперед; ее лицо приняло сосредоточенное выражение. — Но мне это и ни к чему. Его судьба уже решена. Смотри, я покажу тебе.

Она взяла меч Эмиена, который позволил колдунье забрать оружие — ему хотелось узнать, что же она выяснила. Татагрес острием клинка нацарапала на обледеневшей земле треугольник, воткнула лезвие в его вершину и прикоснулась рукоятью меча к своему золотому обручу.

— Наследник Ивейна хил и слабоумен. — Она презрительно усмехнулась. — Смотри?

Начертанные на льду линии полыхнули фиолетовым светом, от них повеяло обжигающим жаром. Эмиена страшило колдовство, и все же он был не в силах отвести глаза от возникшей в треугольнике картины. В плетеном кресле полулежал мальчик, закутанный в шерстяные одеяла, хотя в открытое окно небольшой комнатки лился солнечный свет. Лицо мальчика, обрамленное спутанными волосами мышиного цвета, было болезненно бледным, сложенные на коленях руки — тонкими, как лучинки. Сперва Эмиену показалось, что он спит, но, присмотревшись внимательней, юноша увидел, что глаза мальчика полуоткрыты, однако пусты, как у слабоумного. Потом ресницы поднялись, и карие глаза как будто посмотрели прямо на Эмиена.

— Огни Кордейна, да кто это? — вздрогнув, тревожно спросил юноша.

Татагрес сделала резкое движение, меч со скрипом царапнул лед, брызнули искры, и картина исчезла. Колдунья озабоченно взглянула на Эмиена.

— Ты спрашиваешь, кто он? Его зовут Джарик, он сын Керайна и наследник Повелителя огня Ивейна. Но дни его сочтены. Впрочем, даже если бы у него хватило сил стать таким же могущественным, каким был его отец, он все равно не смог бы спасти Анскиере. Инициация, Круг Огня, вызывает безумие, и Ивейн не избежал этой участи. А его наследник уже не в своем уме, видишь? Ваэре никогда не возьмутся его обучать, а если мальчик не получит знаний, которыми обладал его отец, Анскиере конец.

Эмиен глубоко вздохнул. Джарик, сын Керайна, с виду был совершенно безобидным, но некий внутренний голос твердил Эмиену об опасности. Сын рыбака привык не отмахиваться от предчувствий, даже если не мог понять причин своей тревоги. Однако перед своей утонченной самоуверенной госпожой он не решился признаться в нелепых страхах.

Эмиен взял меч из рук Татагрес, наконец-то поняв причину озабоченности колдуньи. Демоны были замурованы в скалах, до Стража штормов нельзя было добраться, поэтому она не могла потребовать от короля ключи к Эльринфаэру. Это выводило Татагрес из себя: судя по всему, ее золотой обруч не мог справиться с волшебством, которое заперло демонов холода за ледяной стеной. В столкновении с колдуньей Анскиере одержал верх, хоть и поплатился за это собственной жизнью.