Анатолий Нейтак - Путь наверх

— Будем ждать местных бонз? — поинтересовался Устэр, утолив голод. — Или всё-таки уйдём в Портал? Двадцать минут уже прошло.

— Разве тебе не интересно, что случилось здесь после явления Чёрного?

— А мне и так отлично видно, что случилось. — Он мрачно мотнул головой в сторону мёртвого леса. — Картина вряд ли требует комментариев.

— То, что мы видим — крошечный фрагмент целого. А меж тем положение вовсе не так уж однозначно. Взять хотя бы свору длинношеих. Спору нет, консервирующая смесь — штука хорошая, но её действие далеко не абсолютно. Могу поспорить, что зомби, которых мы рубили, бегали по зелёному лесу и охотились на травоядных, самое большее, год тому назад.

— Ну-ну.

На том дискуссия окончилась. Устэр сел чистить и править оружие, а я, дав волю любопытству, погрузилась в транс ясновидения.

…выше, выше и выше, к самым облакам. Сквозь расстояния, которые не охватишь одним взглядом (если, разумеется, не смотреть с высоты, где воздуха уже практически нет, а водяные пары разлагаются на составляющие элементы под ничем не смягчённым светом яростного солнца и смертельно опасными потоками невидимых частиц). Живые! Где вы?

Ага, вот они. Всего-то пять, ну, шесть дневных переходов к юго-западу, и мёртвый лес заканчивается, как обрубленный. За полосой, где с переменным успехом давят друг дружку разнополярные потенциалы, простирается живой лес. Слишком живой. Однажды (и совсем недолго) я была в заповедных пущах экари, но такого накала светлых энергий не ощущала даже рядом с Сердцем Лесов. Величайший из друидов был приверженцем баланса, он не пытался отрицать смерть. А вот хозяевам юго-западного леса подобная мудрость, похоже, не свойственна…

— Эйрас!

Я вернулась из транса, как просыпается не вполне здоровый человек: медленно, с ощутимым усилием и тяжёлой головой. Всё-таки ясновидением на больших дистанциях без подручных средств и артефактов лучше не увлекаться. Не моя специальность.

— Что случилось?

— Глянь туда.

Я не без труда сфокусировала взгляд, сотворила простенькое заклятье дальновидения (такое простое, что даже моих способностей к магии воздуха хватает с избытком).

— О, какая пташка!

— Ага. По линейным размерам она тебя бьёт раза в три.

— Всего в два с половиной. И мой дракон сделан гораздо лучше!

— Вот с этим спорить не стану. Ты у меня единственная и неповторимая… во всех смыслах.

Пока мы развлекались нервной болтовнёй, "пташка" подлетала всё ближе. В сердце вонзилась игла наведённого ужаса, пока ещё совсем тоненькая и слабая. Да, этого костяного дракона анимировали старым способом. Какое-то разумное существо корчилось в невыносимых муках, а потом скончалось под пытками, чтобы ожила летящая сюда тварь. Я поставила на пути наведённого ужаса барьер, и направленная в сердце игла отодвинулась…

— Не получается, — пробормотал Устэр.

— Что именно?

— Полная блокировка.

— Если ты о блокировке ауры дракона, то можешь успокоиться и приготовиться терпеть. Наведённый ужас — не чистая магия, это аналог врождённого свойства. Магический барьер может сильно ослабить такой ужас, но абсолютной защиты не даст.

— Вон оно что… ладно, буду терпеть.

Сделав у нас над головами круг (ещё на несколько десятков локтей ниже, и — здравствуй, Портал!), костяной дракон опустился у кромки леса. С его услужливо изогнувшейся шеи наземь соскочила пара наездников. И не надо было выдающихся умственных способностей, чтобы сообразить: эти двое — не просто некроманты, это личи. Живые существа, будь они хоть десять раз тёмными магами, раскатывать по небу на костяных драконах не могут. Аура у этих "пташек" не та.

Лич слева был именно таков, какими их изображают в исторических трудах. Блестящая тёмно-серая кираса, кольчужная юбка, латные сапоги, наплечники и боевые перчатки почти полностью скрывали костяк, уязвимый без защищающей его плоти. Напоказ были выставлены только кости черепа и отчасти шеи. Пропитанный энергиями смерти и оттого заметно позеленевший золотой венец на челе скелета, сине-голубые огни в широких глазницах — гравюрам и картинам в точности соответствовали даже такие второстепенные детали. В правой руке лич держал окованный металлом посох, навершие которого имело вид разинувшей пасть золотой змеи, а в левой нёс глухой шлем, снятый, видимо, для демонстрации мирных намерений.

Выставленный напоказ магический потенциал Левого превосходил суммарный потенциал дюжины старших магистров стихийной магии. А венец и посох утраивали его силу.

Выходит, перед нами сравнительно молодой и слабый мертвец, обращённый не более двухсот лет назад. Впрочем, слаб он сравнительно с Орфусом, а чтобы превзойти чистой силой меня, Устэра или даже нас обоих, ему хватит внутренних резервов.

Тот лич, что справа, голыми костями не сверкал. И подавляющей силой не отличался. Собственно, выдавали в нём нежить, если судить по внешнему виду, только неестественные зелёные блики на дне зрачков. Во всём остальном он вполне мог сойти за живого… но — не за человека. У людей не бывает настолько тонких, буквально паутинной толщины зелёных волос. И такого разреза глаз, в которых почти отсутствуют белки, у людей не бывает тоже.

Кстати, если приглядеться к строению костей, при жизни Левый и Правый, должно быть, принадлежали к одной расе. Узкие подбородки, почти треугольные скулы, широкие лбы, высокий рост (оба на голову выше не маленького Устэра)…

— Приветствую явившихся из Портала, — сказал знакомым скрипучим голосом лич-скелет, когда мы вдоволь насмотрелись друг на друга. — Назовите ваши звания.

— Я — Эйрас сур Тральгим, некромант. Меня ещё называют Иглой. Моего мужа зовут Устэр Шимгере. Поскольку он не знает лафенийского, я буду говорить за нас обоих.

— Понятно. А я — Секурвен Амазди, стоящий у трона Вечного во втором кольце. Я — маг смерти, элементов, конструкций, вод и духа, мастер битвы, водитель стай смерти.

Поведя посохом в направлении некроголема, лич произнёс три гортанных созвучия. И конструкт осел, раскатываясь на составные части, когда вложенная в его каркас энергия вернулась в посох-накопитель. Одним махом меня лишили самого мощного аргумента в грядущем диалоге.

— Впечатляющий… перечень. Секурвен Амазди, скажи, упомянутый тобою Вечный — это Орфус, прозванный ещё Чёрным?

— Только стоящие в первом кольце знают имя Вечного. Я не причастен этой тайны.

— Спрошу иначе. Не явился ли Вечный, подобно нам, из Портала Хаэнны?

Идея поставить в один ряд Вечного и каких-то там смертных, пусть даже владеющих тёмной магией, явно не привела лича в восторг.

— Вечный — это Вечный. Довольно обсуждать того, кто выше любых слов. Скажи мне, Эйрас сур Тральгим, как скоро ты и твой муж примете благодать полного приобщения к смерти?