Анатолий Нейтак - Путь наверх

— Это как?

— Устэр, ты пьян. Но ты меня поймёшь. Мо-ра-то-рий — это значит запрет. Стена и тишина, понял? Будем сидеть тихо, растить Гейлу, не пытаясь никого ничему учить. И не будем продавать заклятия и артефакты, в которых будет нечто не от мира сего. Хорошая классическая работа, но не более того. Согласен?

— Я и так сижу в этом мо-ра-то-рии, — старательно выговорил муж, мрачный, как пять грозовых туч. — Новый Кривоуст мне не нужен. Пошли они…

И Устэр не особенно кратко обрисовал адрес, по которому "они" должны были "пойти".

Шло время. Муж соорудил себе оболочку рыцаря-лича — лишь для того, чтобы поставить её в музее нашей семейной "боевой славы". Следом за Гейлой появился Легерт, а потом и Сарлика. Помимо нас двоих, а также Стилета с его косметически улучшаемой оболочкой и Сухтала с его Инеистым великаном, никаких Новых Магов так и не появилось. Порой мне казалось, что годы, проведённые в тральгимской башне, вернулись снова, как отлив после недолгого прилива. Только теперь я не была одна, как перст: у меня была семья. А если этого вдруг оказывалось мало, всегда можно было отправиться в Слоистый Сон или в один из плотных миров. Развеяться. Я нередко пользовалась этой отдушиной, и Устэр — тоже. Не устраивая обсуждений, молча, едва ли не тайно.

Пауза. Тайм-аут, как сказал бы Эмо.

И вот снова разговор о моратории. Признаться, я встревожилась. Но также обрадовалась.

— Ты полагаешь, Терон сможет подняться над собой, не вредя окружающим?

— Как ты сама сказала, он умён, могуществен и приятен в общении. Я могу у него учиться, благо он действительно очень опытный маг; но если он проявит аналогичное желание… Эйрас, ещё немного, и наш мораторий хлынет у меня горлом. Я хочу попытаться снова, понимаешь?

Я, конечно, понимала…

— У нас на балансе два с половиной ученика. Хочешь добавить ещё одного?

— Ты опять о страшилищах?

— О них, родных. О ком же ещё. Знаешь, что они сегодня учудили?

— Ничего приятного, надо думать. Послушай, я…

— Нет, это ты послушай! Устэр, это же не шутки. Мы можем учить или не учить Терона, можем продавать или не продавать на сторону таких же смышлёных големов, как Мишук, можем модифицировать стационарную защиту цитадели Шинтордана по образцу той, которая перекрывает вход в башню, а можем и не модифицировать. Но пускать на самотёк воспитание наших детей мы права не имеем. Тут у нас нет выбора. Просто нет, и всё!

— Когда страшилища сегодня учудили то, не знаю что, — сказал супруг медленно, глядя мне в глаза, — ты была рядом с ними?

— Нет, я…

— Значит, нет? Только Лурраст и многострадальный, латаный-чиненый Мишук?

— У меня были клиенты!

— Неплохая отговорка. Куда лучше обычного.

Просто руки опускаются. Прах и пепел!

— Да, я далеко не идеальная мать. Я, как ты знаешь, сама росла без матери, при вечно занятом отце, в окружении посмертных слуг. Мне не у кого было выучиться правилам.

— Ха! Думаешь, у меня с этим намного лучше?

Мы поцеловались взглядами. Но нежности и любви не было в этом поцелуе — только взаимопонимание и горечь самообвинений.

— Что будем делать, магистр?

— То же, что обычно, магистр. — Муж вздохнул. — Устроим… ну, хотя бы пикник. В Тральгиме, у твоей… "сестрицы Илины". Со страшилищами в роли главных страшилищ. Со старшим магистром Тероном ай-Лэнго в роли гостя.

— И вкусностями от Шиан? Неплохая идея. Поддерживаю.

Пикник. Совместная трапеза. Один из древнейших человеческих обычаев, способствующих сплочению. Более универсальный, чем укоренившееся на севере совместное распитие шихема.

Но недаром писал один из мудрецов былого, имя которого мне сейчас не хочется вспоминать: "Там, где прибегают к помощи обычая или ритуала во имя эмоционально значимой цели, не всё ладно с живыми эмоциями. Люди изобретают ритуал, чтобы закрепить свои достижения, надеясь уловить в свои сети свежесть новизны, и повторяют ритуал, когда достигнутое утекает меж пальцев. И чем больше потерь, тем больше склонность к соблюдению традиций. А ведь настоящая искренность не нуждается в подпорках обычая…"

Так. К Орфусу такие размышления. И этот трижды драный пессимизм.

Мы устраиваем пикник. В Тральгиме! Готовить для которого будет Шиан! Гип-гип… ура!

Пикник

Красота — дело поправимое. И относительное.

Выдержка из "Декларации

Прав и Свобод женских

персонажей фантастики"[*]

[* — среди многочисленных, зачастую совершенно неразборчивых подписей под документом легко опознаются автографы Анжелины диГриз, Йеннифэр из Венгерберга и Молли Миллион (фактически, даже не автограф, а изящная перфорация курсивом, выполненная отменно острым инструментом). Рядом, сделанные одинаковыми чернилами — подписи адмирала Куин и сержанта Тауры. Наконец, отдельно и крупно выведено имя принцессы Фионы (в замужестве — Шрек).]

"Если б судил только при помощи обычных чувств, если бы не чувствовал так явственно могучего дыхания смертной тьмы — нипочём не сказал бы, что передо мной сидит лич! Почти идеальное человекоподобие. Вот только мимика немного подкачала, да ещё запах… живые не пахнут так. Разве что рептилии: змеи, ящерицы…

Но мало ли ходит по свету живых и здоровых людей с каменными физиономиями? Запах тоже в вину не поставишь. Он довольно слаб: не принюхаешься — не различишь. И найдётся уйма причин для того, чтобы от человека пахло не так, как от большинства. Может, он какой-нибудь лечебной мазью пользуется. Или экзотическими духами…"

— Вы хотели со мной поговорить. О чём?

"А вот голос отменно хорош. Мягкий, очень музыкальный. Совсем как живой… да и мимика совсем не так бедна, как я сгоряча решил".

— Прошу прощения. Засмотрелся на работу мастера.

— Вам не противно общаться с нежитью?

— Скорее, мне интересно. Ведь вы, магистр, — вернее, этот ваш облик — поистине уникален. Ни Инеистый великан, ни вторые обличья Эйрас и Устэра не так… утончённы.

— Я старался.

Стилет улыбнулся — вполне натурально. Мёртвые губы розовели, как живые; мёртвые зелёные глаза блестели от влаги, и здоровый румянец на юношески гладких мёртвых щеках был поярче, чем на щеках многих и многих живых людей. Той же Эйрас, к примеру.

"Не румянец, а румяна.

Но опять-таки: ну и что? В глаза ведь не бросается. Приглядишься, и то не сразу поймёшь…"

— Значит, вы уже успели пообщаться со всеми членами нашего маленького клуба?

— Если вы имеете в виду командора Сухтала, чету некромантов и себя самого, то да.

— Тогда рискну сделать предположение более шаткое, магистр Терон. Вас привело ко мне не просто любопытство, но стремление больше узнать об упомянутой чете.

— И это верно. После того, что я видел в их башне…

Мёртвые зелёные глаза открылись шире.