Павел Корнев - Жнец

— Смотрите! — крикнул вдруг Эдвард. — Да смотрите же!

А вид отсюда, с вершины холма, и действительно открывался просто завораживающий: над макушками деревьев выросла пыльная воронка гигантского смерча. Пыльного? Ну нет — крутившиеся над лесом черные точки не могли быть не чем иным, кроме как здоровенными валунами, а то и поднятыми в воздух людьми.

И снова серия пробившихся даже сквозь листву вспышек: раз, два, три!

— Быстрее! — рявкнул на нас Рауль, и мы направили лошадей вслед за спускавшимся по склону отрядом.

Вестовой — усталый парнишка в запыленном мундире — уже дожидался нас у подножия холма.

— Мельничный брод, — только и сказал он графу.

— Знаешь, где это? — спросил Рауль командовавшего десятком арбалетчиков капрала.

— Недалеко совсем, но можем на еретиков наткнуться. Они как раз в ту сторону отступали…

— Выдвигаемся! — распорядился Луринга. — Быстрее!

Капрал обреченно вздохнул и направил коня на уже начавшую зарастать кустами просеку.

— Это дорога к заброшенной мельнице! Оттуда до брода рукой подать! — обернувшись, крикнул он.

Да вскоре мы и сами поняли, что мчимся в опасной близости от разгоревшейся на опушке леса схватки. Лязг оружия, ржание коней, вопли заколотых, затоптанных, порубленных солдат. И вспышки, вспышки, вспышки! Даже здесь ощущался странный, обычно появляющийся после грозы запах, а волосы на голове так и вовсе стали дыбом. И еще — жуткий гул смерча, треск деревьев и до одури пугающий шелест срываемой с ветвей листвы.

Почему больше всего пугал именно он? Хоть убейте — не скажу…

Лошади стали почти неуправляемыми, моих невеликих умений едва хватало, чтобы удержаться в седле, но вскоре опасное место осталось позади, и мы выскочили к заброшенной мельнице.

Разрушенная плотина со вспухавшими меж торчащих из воды камней бурунами, покосившаяся ограда, пустые окна, худая кровля. Да и сам дом казался каким-то скособоченным и готовым рухнуть от любого чиха…

— Во двор! — рявкнул Рауль, нахлестывая коня.

Причин для спешки и в самом деле было предостаточно:

всего в полутора-двух сотнях шагов от нас разгорелась настоящая битва. Сгрудившиеся у брода еретики торопились переправиться на тот берег; наши солдаты наседали, но ничего не могли поделать с преградившим им дорогу Высшим. Вокруг бесноватого крутился смерч, в который затягивало летевшие в него стрелы и арбалетные болты, а пытавшихся подступить вплотную латников разбрасывали в разные стороны ослепительные вспышки рукотворных молний.

Да и как подступить, когда тебя, того и гляди, оторвет от земли и унесет под самое небо? А потом так грохнет об землю, что только мокрое место и останется.

— Занимайте оборону! — приказал арбалетчикам и егерям Рауль и указал лучнику на крышу мельницы: — Оттуда Достанешь?

— Долететь стрела долетит, но смерч… — засомневался Эдвард.

— Бегом! — заорал граф. — Если дать еретикам перегруппироваться, контрнаступление захлебнется, не успев начаться! Живей, я сказал!

Эдвард выломал и без того висевшую на одной петле дверь и скрылся в доме, граф поспешил за ним, я обернулся и выругался: для противника появление людей на заброшенной мельнице незамеченным не осталось. Вот только правильно оценить нашу численность командир еретиков не сумел и направил сюда всего десяток пехотинцев. Или это лишь разведка?

Я заскочил в мельницу и, кляня себя за то, что забыл шлем в притороченной к седлу суме, бросился на второй этаж. Оттуда по наваленной в угол куче всякого хлама поднялся на чердак и выбрался через слуховое окно на крышу.

— Нереально, просто нереально, — с ужасом уставился на крутившийся вокруг Высшего смерч Эдвард. — Никаких шансов…

Пыль, листва и сучья? Ха! Отсюда было прекрасно видно, что вихрь несет здоровенные каменюги, тела солдат и выдранные с корнем деревья. Пусть не вековые дубы, но все же…

— Высший пока не атакует, он просто дает возможность своим людям уйти на тот берег. А потом здесь такое начнется! — стиснул кулаки взбешенный безвыходностью ситуации Рауль, — И ты говоришь, не сможешь попасть?

— Не смогу…

— А придется.

Я выудил из тула стрелу с проклятым наконечником и поспешно сунул ее в руки лучнику.

— Да не получится ничего! — в ответ заорал тот. — Сам не видишь, что ли?

— Ты вниз глянь, — указал я Эдварду на подбегавших к мельнице солдат.

Прятавшиеся за поваленной оградой стрелки по команде капрала поднялись с колен и разрядили в еретиков арбалеты. Убитые и раненые пехотинцы повалились на землю, трое чудом уцелевших счастливчиков бросились наутек.

— Вашу мать! — выругался Рох. — Да что ж такое творится-то, а?

— Долго нам здесь не продержаться, — криво усмехнулся я, старательно делая вид, будто ничуть этим не обеспокоен. — И удрать точно не успеем: вон, бегут уже.

— Давай спасай наши шкуры! — насел Рауль на Эдварда с другого бока. — У тебя все получится…

— Да вы не видите, что ли?! — заорал парень, завороженно уставившийся на пыльный смерч. — Вы гляньте только!..

— Две дюжины пехотинцев и лучники, — отстраненно заметил я. — Егеря забаррикадировались в доме, но надолго еретиков это не задержит. Как думаешь, Эд, сгореть заживо — это очень больно?

— А ну вас! — Эдвард натянул лук, задрал наконечник чуть ли не к небу, да так на несколько показавшихся бесконечно долгими мгновений и замер. По виску у парня потекла тоненькая струйка пота, но руки не дрожали, и когда он спустил тетиву, то был уже абсолютно спокоен.

Стрела взмыла к облакам, на миг зависла прямо над пыльной воронкой и отвесно ухнула вниз. Несколько ударов сердца ничего не происходило, а потом смерч сорвался с места и принялся вырывать оказавшиеся у него на пути деревья.

— На чердак!

Ухватив лучника за руку, граф нырнул в слуховое окно, я бросился следом, и тут же по гнилым доскам крыши заколотили выпущенные еретиками стрелы.

Вот только времени на полноценный штурм у этих выродков уже не осталось: не сдерживаемые больше магией Высшего марнийцы бросились в атаку и врубились в беспорядочно сгрудившуюся перед бродом толпу. А прорвавшиеся под прикрытием отряда легкой кавалерии через занятый еретиками хутор к берегу лучники принялись обстреливать в панике переправлявшихся на тот берег беглецов.

Бурая от крови и поднятого со дна ила вода, плывущие вниз по течению тела, затянувшая небо гарь подожженного обоза. Звон оружия, рев сигнальных рожков и крики, крики, крики раненых людей…

У отправленных по наши души солдат не выдержали нервы, и, на бегу избавляясь от доспехов, они кинулись к реке. Приготовившиеся подороже продать свои жизни егеря и арбалетчики радостно заулюлюкали, и мы с графом незамедлительно присоединились к охватившему их ликованию.