Дмитрий Напольских - Четыре голоса Тьмы

Теперь мы словно не плыли, а летели под водой. Його мелькал вокруг стремительным стрижом, я же "порхал" более солидно и вальяжно. Примерно как голубь. Плыть теперь было гораздо легче, я чувствовал, что смогу пробыть под несколько часов или даже дней. Пока не кончится концентрированный воздух в легких.

Мы оказались уже под восточным краем острова. Огромный треугольник-Дороттайн выставил в сторону Тьмы один из своих концов. Наверху в этой части острова я еще не был. Надеюсь, успеется.

И именно отсюда тварь Тьмы начала перегрызать цепи. Я подплыл к одному такому обрывку. Стальная цепь толщиной в руку была порвана, словно обычная веревка. Я осторожно провел рукой по месту разрыва — размеры зубов твари впечатляли. К тому же сталь была явно не простой — обычная-то давно бы проржавела — она слегка отливала красным. Похоже, маги и алхимики при выплавке цепей неплохо поработали.

Вместе мы выбрали одну из целых цепей, к которой снизу был присоединен гранитный блок. Поближе к Стене. И заняли свои позиции. Його кружил внизу, я же затаился ярдах в сорока выше огневика и погасил фонарь. Огневик должен был привлечь внимание твари и подсветить ее для меня, а я — нанести по ней удар. Я начал плести необходимые заклинания.

К сожалению, нам пришлось разделиться, но ярко пылающий маг выдал бы мою засаду с головой. Так мы показывали твари свои намерения, но я верил, что огневик сможет постоять хотя бы за себя, и надеялся, что чудище меня не почует. В темноте я стал бы его легкой жертвой. И Парвалю пришлось бы перечеркивать очередную карту.

Архимаг сказал мне, чтобы я готовил ледяные болты. Я так и сделал. Прочие заклинания были бы либо бесполезными — вроде ледяной сети, которую тварь бы быстро прорвала — либо слишком сложными для меня. Ни создать водного голема, ни полностью заморозить пласт воды нужного объема, чтобы вместить в него чудище размером с крупную акулу, я не мог.

Вскоре я был готов к бою. Огневик все также "порхал" внизу. Врага нам пришлось ждать два часа.

Темная тень появилась с востока и стремительно метнулась к Його. Огневик заметил ее в последний момент, но успел огненным росчерком выскользнуть у твари из-под носа. Они закружились в странном смертельно опасном для мага танце.

Його засиял еще ярче. И я увидел своего врага более отчетливо. Длина больше пятнадцати ярдов, огромная уродливая голова, гигантские плавники. В принципе, ничего особенного. Заготовленные ледяные болты помчались в сторону чудища. Вода, повинуясь моей воле, плавно подправляла их стремительный полет. Промахнуться было невозможно.

Тем не менее, тварь уцелела. Ледяные росчерки, которые должны были пробить ее череп и вонзиться в мозг, внезапно разлетелись кучей мелких льдинок. Под водой словно пошел снег. Тварь ударом хвоста смела растерявшегося Його.

Сияние мага резко померкло, и он неуклюжими рывками поплыл на запад. Магистр Огня бежал с поля боя. Что ж, разумно, не мог не признать я правоту мага. Мы оказались бессильны. Його не может больше ничего для меня сделать, и он выбирает жизнь. Свою жизнь.

Свет исчезает. В Теневое море приходит ночь. Чудище поворачивается ко мне. Оно явно чует меня в темноте, и я зажигаю волшебный фонарик. Мы смотрим друг на друга. Магический огонек ярко освещает тварь. Если бы я мог кричать, то отчаянным воплем порвал бы себе горло…

Под кожей твари, которая раньше была обычной, пусть и крупной акулой, извиваются то ли огромные черви, то ли человеческие тела.

Один из комков катиться к уродливой морде, кожа лопается. Из места разрыва выплывают хлопья гноя, и на меня смотрит лицо капитана "Луча света" Грега Коллойна.

— Здравствуй, маг, — раздается у меня в голове его голос. — Не ожидал?

Тварь застывает на месте, огромные рыбьи глаза закрываются. Похоже, что тело теперь контролирует мертвый моряк. Или не мертвый?

— Боишься, да? — он наслаждается моим ужасом и замешательством. — Ничего, скоро я дам волю этой крошке, и она отыграется на тебе за все. Вы, маги, затащили мой корабль в это проклятое море! Вы обрекли меня и мою команду на смерть! А потом бросили наши тела на поживу Тьме!

— Я не хотел этого, капитан! — я пытаюсь мысленно ответить Коллойну.

Безуспешно. Он то ли не слышит, то ли не слушает. Это не имеет значения. Капитан продолжает свои излияния, похоже, он давно готовил эту гневную тираду и теперь с наслаждением выплескивает ее из себя. Я начинаю снимать со спины острогу. Вот только как я всажу ее в тварь, для которой ледяные болты оказались обычным конфетти?

— А что Тьма, маг? Тьма оказалась гораздо милосерднее тебя и твоих собратьев! Она подарила нам жизнь, пусть такую омерзительную, но жизнь. Согласны, ребята?

Моряки под акульей кожей дружно шевелятся, там ползают омерзительные бугры человеческих тел.

— Да, капитан, — невнятными голосами откликается верная команда.

— Тьма подарила нам жизнь, — повторяет голос Коллойна в моей голове. — А мы отдали ей нашу ненависть к магам. Ненависть, которая сделала бесполезными твои жалкие заклинания. Ты бессилен, маг, и сейчас ты умрешь!

— Не трогай его, он хороший! — неожиданно раздается звонкий мальчишеский голос. Джеркис!

Мне с трудом удается разглядеть в глубине знакомый силуэт. Тварь отвлекается.

Острога уже у меня в руках. Я вкладываю оставшиеся силы в заклинание ледяного болта. Но нет, я не собираюсь тратить его попусту! Появившийся лед облекает древко остроги. Магическое и обычное оружие становятся одним целым.

Тварь замечает опасность и бросается на меня. Но я уже закончил, и навстречу чудищу рвется из моих рук жуткий симбиоз магии, дерева и стали.

Двумя острыми зубами острога впивается в тело твари. Туда, откуда на меня смотрит лицо капитана. Ледяной хвост рассыпается бессильными снежинками, но сталь делает свое дело. Острога входит глубоко, Коллойн издает жуткий вопль, акульи глаза чудища раскрываются, но в них только страх и обреченность.

Страшная инерция все еще несет тварь ко мне. Я ухожу в сторону, выхватываю булаву и бью проносящуюся мимо акулу по голове. Столкновение выбивает оружие и едва не выворачивает мне руку. Удар плавника отбрасывает меня назад.

Оглушенная тварь продолжает свой последний полет. Вверх. Вскоре раздается глухой удар. Чудище Тьмы достигло основания острова.

Я ощупываю место удара, на кожаном доспехе остались глубокие царапины. Если бы не броня, то тварь напоследок располосовала бы меня на десяток частей. А так я отделаюсь только жутким синяком.

Я смотрю вниз. Юнга машет мне рукой.

— Ты молодец, маг, — говорит Джеркис. — И передай ему, что я его простил.

С этими словами паренек снова исчезает. Я вытаскиваю кинжал и плыву вверх. Предстоит еще много работы.