Ирина Цыганок - Хозяйка перекрестков

— Так, вы — тот самый Лугаль?!*(лугаль — "Большой человек" на шумерском) — Наконец сообразила я.

— Белые упорно именуют меня этим прозвищем. — Полозов поморщился, но скорее насмешливо, чем в досаде. — Между тем, это в корне неверно. Нельзя быть просто "лугалем", как нельзя быть просто "наследником". Есть, к примеру, наследник Британской короны. Если короны нет, то и наследовать нечего, соответственно, просто "наследника" не существует. Так и я. Я был когда-то лугалем Великого Лагаша. Но с тех пор, как трон мой и город был захвачен безродным выкормышем моей тетки* (Урукагиной — прим. автора), утратил право на этот титул. Да и Змеиное царство давно кануло в Лету. Но вернемся к веретену и прялке. Оба эти артефакта обладают гигантским магическим потенциалом. Мне и моему Хозяину он без надобности, но Эмпус и его клевреты спят и видят вернуть былое могущество.

— И что, такое возможно? — Я уже давно оставила скепсис и слушала со всем вниманием.

— В какой-то степени. Конечно, Эмпусу не стать ни новым Перуном, ни даже приличным демоном. Но неприятности всем нам он доставить способен, и очень крупные. С чего, вы думаете, Курия так, пардон, обделалась? Это ведь именно они проморгали прялку. Очень долго она мирно спала в земле. За это время все мы, кто хуже, кто лучше, успели приспособиться к новым реалиям. Потом в семидесятых ее откопали — тут бы Курии и вмешаться, ведь прялка оставалась в их ведении. Но поскольку ее почти сразу отправили в музейный запасник, они решили, что новое хранилище будет не хуже старого. Тем более, что "выжившие", казалось, вовсе позабыли о ее существовании. Но нет, Эмпус, оказывается, не забыл, ни про прялку, ни про ось силы! И теперь, из-за пакостей этого недоделанного упыря, Он может обрушить свой гнев на нас. Мало, поверьте, никому не покажется! Не буду приводить набившие оскомину примеры Содома и Гоморры. Хочу лишь еще раз подчеркнуть, в сложившейся ситуации, мы с Курией и с вами в одной лодке. Поэтому я, от лица своего хозяина, снова предлагаю вам всевозможное содействие в поисках и возвращении прялки.

— Вы знаете, где она? — Прямо спросила я.

— Только то, что она не покидала пределов области. Если бы не полюс силы, который располагается буквально у нас под боком, местонахождение прялки можно было бы вычислить по магическому фону. Но излучение полюса все забивает.

— Чем тогда вы можете нам помочь? — Спору нет, собеседник мне попался интересный и мужчина — видный, только особого проку от наших разговоров я все равно не видела. А значит, с пустой болтовней пора было заканчивать.

— Ну, не торопитесь ставить на мне крест. — Полозов вновь подслушал мои мысли — сам поднялся со стула. — Луна еще не начала убывать. Как знать, может к последней четверти у вас будет повод сказать мне спасибо. А сейчас позвольте откланяться, поскольку моя интуиция говорит, что с минуты на минуту здесь появится ваш бравый опер "от Курии". Наша с ним встреча была бы преждевременной. До свидания.

— До свидания. — Не знаю, что там будет "в последней четверти", но сейчас я действительно была благодарна Полозову за то, что не стал затягивать свой визит. Только минут через пять после его ухода вспомнила, что так и не спросила, кто провел его в здание. "Выходит и у Змеевичей есть свои люди в милиции. Хотя, чему тут удивляться? Золото — оно и в Африке золото, а люди они везде — всего лишь люди".

Как раз на этой философской мысли в кабинет зашел Миргородцев.

— Колдун, блин!

— Кто, колдун? — не понял Леха.

— Ты. — Соврала я. — Только что о тебе подумала.

— А я к ребятам из оперативно-поискового управления бегал. Вчера мы пустили наружку* (группу наружного наблюдения) за супругой нашего арестанта.

— И как?

— Ничего. Отправилась домой с этой своей приятельницей, и больше обе никуда не выходили. — Алексей разочарованно вздохнул. — Думаю, пока не станет ясно окончательно, что Эмпус "сел", никаких активных телодвижений наши дамочки совершать не станут. Так что, подождем. А ты, чем занимаешься?

Глядя на чуть расстроенное и такое еще мальчишеское Лехино лицо я невольно улыбнулась.

— Работой, чем же еще? — Обвела рукой разложенные по столу стопки документов. — Посетитель тут ко мне заходил… — Я помедлила, решая, стоит ли сообщать оперу о своем визитере. — Лугаль Змейский собственной персоной.

— Что ему было нужно?! — Теперь Леха напомнил мне соседского бульдога, принимавшегося рычать, стоило ему услышать запах другого кобеля на лестнице.

— Помощь предлагал. — Невинно сообщила я, поневоле сравнивая Миргородцева с недавним посетителем. Несмотря на весь свой мачизм, лугаль все же проигрывал сравнение. В моих глазах, во всяком случае. Слишком опасный тип, хищник, как бы не пытался скрыть это за галантными манерами.

— Наверняка затеял какую-то игру. — Убежденно заявил Леха. — Нельзя ему верить! Надо же, заявился прямо к тебе на работу! Теперь змеевичи от тебя так просто не отвяжутся. Тебе лучше переночевать у меня дома.

Логическая связи последнего предложения с предыдущими, как мне показалось, была слегка нарушена. Поэтому я возразила:

— Нет, лучше тебе у меня. Только, надо будет в супермаркет заехать, а то в холодильнике — шаром покати.

Возможно, кто-то сочтет, что это было не совсем возражение. Но ведь и не согласие же!

Не услыхать в меха обутой тени,

Не превозмочь в дремучей жизни страха.

О. Мальденштам

Водяные кони бежали стремительно и плавно. Конь Моревны — светло-светло песочный, с белой гривой, выбранный из-за схожести с ее Метелицей, буквально перетекал под седлом, так что она чувствовала себя, несущейся на гребне волны. Ощущение было приятным. Они выехали сегодня на рассвете, потратив остаток вчерашнего дня на то, чтобы добыть сбрую для всего водяного табуна. Если поддерживать взятый темп, то через пару дней можно въехать в Торжец. Пока же она отложила мысли о предстоящей битве с волколаком или даже целой их стаей и просто отдалась движению и ветру.

К полудню въехали в лес, коней пришлось придержать, чтобы не остаться без глаз на узкой лесной дороге, над которой грабы и клены протянули свои ветви. Жрица Елена все это время скакала рядом, две длиннющих черных косы колотили по спине, но она нипочем не хотела прятать их под кольчугу. Марья подозревала, что таким манером подруга ее дразнит. Собственные короткие локоны легко уместились под шлемом. "Вот обкрутятся косы вокруг какой-нибудь ветки, посмотрим, у кого волос на голове больше останется" — хотела поддеть она Пряху, но той, рядом не оказалось. Поотстала, видать. Зато на ее месте рысил Даромир. С утра они перебросились едва парой слов, сугубо по поводу предстоящей охоты. О том, что произошло на смутном пути, князь не помнил или не хотел вспоминать, а Моревна и подавно.