Александр Фед - Вселенское эхо разбитого кувшина

Дверь открылась, и конвой ввёл бывшего Адмирала: погоны были сорваны, лицо перекошено и дрожало от страха. Вновь назначенный Главнокомандующий был нелицеприятен и строг, готовый исполнить любой приказ своего Кумира.

– Тебя многое интересует? – Обратился Лестригон к арестованному. – Тебе хочется знать, есть ли у меня сердце?

– М-м– мой П-п-повелитель…

– Отвечай, когда тебя спрашивают?! – прогремел жуткий голос Лестригона, раскатившийся эхом по всему залу.

От этого голоса все подчинённые присели в испуге, а бывший Адмирал упал на колени, прижавшись лицом к полу и, шепча слова пощады. Лестригон был вне себя от ярости и стремления испытать полученный дар. Безграничная, страшная сила плескалась в его теле и разуме, переполняя своего носителя. Казалось, что одним усилием воли он может разрушить, привести в хаос весь этот мир, всех этих жалких людишек.

Лестригон подхватил, скорчившегося на полу Адмирала, и со страшной силой швырнул его через весь зал. Обречённое на смерть тело взмыло ввысь и устремилось к дальней стене помещения, словно выпущенное из пращи. Раздался глухой удар.

Правитель осмотрел лица присутствующих. Они были бледны и почти мертвы от страха. Свергнутый Адмирал попытался встать, но ему это не удалось сделать, из-за сломанных конечностей. Из разбитого лица текла кровь, но человек всё ещё цеплялся за жизнь, надеясь на пощаду.

– Я исправлюсь, мой Повелитель… Я готов смыть свой позор… – шептали изуродованные, разорванные от удара губы.

– Сейчас смоешь! – снова прогремел ужасный голос.

Лестригон поднял руки над головой, направляясь к своей жертве. В правой руке палача все увидели рукоять ленточного меча. Приблизившись к поверженному, палач и судья активизировал мерцающее лезвие и нанёс мгновенный, почти неуловимый удар.

– Умри, тварь!!! – прогремело последнее эхо.

Тело жертвы распалось на несколько частей, превратившись в бесформенную груду. Когда Лестригон повернулся к своим подчинённым, они все одновременно упали на колени, дрожа и холодея от ужаса увиденного.

– Я – ВСЕСИЛЕН!!!

Страшный хохот прокатился по всему корпусу звёздного крейсера.

– Я – ВСЕМОГУЩ!!!

Галахад пришёл в сознание от резкого шума, похожего на бульканье болотной жижи, и неприятного запаха гнили, проникающего в нос.

– Где я?

Он ещё не совсем пришёл в себя. Медленно приоткрыв глаза, чтобы выяснить, где находится, Галахад попытался отыскать источник странных звуков и запахов. То, что рыцарь увидел перед собой, мало что прояснило, кроме деталей того места, где он находился. Оказалось, что он лежит на серой каменной плите, на самом краю зловонного болота. Повсюду виднелись островки из огромных валунов, схожих по цвету с тем, который был под ним.

Осмотревшись, Галахад решил, что ему крупно повезло уже в том, что он не угодил в болото, а оказался на его берегу, который представлял из себя сплошной каменистый массив. Растительность была чрезвычайно скудной: редкая, сине-зелёная трава, напоминающая камыш или осоку и удивительно безобразные, корявые деревья, похожие на старые вётлы, жмущиеся к камням, из расщелин которых, словно огромные змеи, выползали их корни и витые стволы.

– Почему я решил, что эти деревья не выросли, а именно выползли из проломов?

Вероятно из-за того, что они напомнили ему библейские картины Ада, где всевозможная нечистая сила: вампиры, вурдалаки и гады, – выползали из разверзнутой земли. Отчётливо вспомнив яркий образ обители сатаны, Галахад, даже, вскочил на ноги от неожиданного сравнения увиденного с Адом. Он вдруг испугался, что его душа угодила в царство самого дьявола, что для него было бы самой страшной мукой.

Однако то, что увидел рыцарь в первые мгновения после того, как встал в полный рост и ощутил твёрдую поверхность камня под ногами, не укладывалось в его сознании. До каменной плиты, на которой он стоял, было не больше полуметра.

Глаза не обманывали его, однако, память и его жизненный опыт точно и однозначно отметили странную особенность, связанную с его ростом. Галахад, пришедший в смятение от увиденного, закрыл глаза, чтобы попытаться найти разумное объяснение происходящему, избавиться от страшного видения или проснуться от кошмарного сна, в котором он – был карликом.

– Нет, этого не может быть. Просто трава, деревья, каменные острова и всё, что окружает меня, намного больше, чем мне показалось в первый момент… Ведь не мог же я стать…

Он не успел произнести слово “карликом”, когда ужасная догадка неожиданно встревожила его, воскресив в памяти последние события его жизни в храме. Было такое чувство, что его воспоминания возникли, всплыли, проявились из очень далёкого прошлого, словно из другой, чужой жизни, о которой он, Галахад, почему-то забыл.

– Господи?! Малыш Уни, которого я нечаянно убил в храме Грааля?!

Рыцарь заставил себя открыть глаза и приподнял собственные руки, осторожно освобождая их из складок знакомого серого плаща, чтобы рассмотреть их.

– Н-е-ет!!! – увидев крохотные ладони светло-розового цвета с крохотными пальчиками, он упал, потеряв сознание…

…Эти первые минуты своего пробуждения, после того, как он умер в храме Грааля, Унга и он же Галахад часто вспоминал первые годы своей новой, второй жизни, но уже на родине малыша Уни и в его крошечном теле.

Это была планета Унгана, расположенная в системе красных звёзд, находящихся на самой окраине одной из галактик. Последняя, предсмертная просьба рыцаря была исполнена – его душа переселилась в тело убитого им маленького существа, которое, в предсмертной агонии, произнесло своё имя – Уни.

Галахад мучительно долго привыкал к своему новому телу и мысли, что он больше не человек. Очень часто, он подходил к берегу болота, в надежде на то, что его сожрёт одна из многочисленных ужасных тварей, живущих в этой зловонной жиже. Однако, как только показывались волны и пузыри, говорящие о приближении чудовища, Галахад отходил на безопасное расстояние, вспоминая о своём последнем заклинании и просьбе, обращённой к богу.

Рыцарь напоминал себе, что сам просил и молил бога об этом ужасном для себя наказании – это был его Ад. В полном одиночестве и беспомощности бродил он по каменистому берегу зловонного болота, после чего уходил в свою небольшую пещеру, оставаясь жить в новом, таком ненужном ему теле, чтобы нести кару божью. Галахад не мог допустить самоубийства, для него оставался только один единственный путь – выдержать это испытание, сполна.

Планета Унгана была покрыта такой плотной и влажной атмосферой, что её небо представляло серое месиво из туч и облаков. Отличить день от ночи можно было только по слабому прояснению, которое напоминало земные сумерки. Зловонные запахи и обилие ужасных, кровожадных тварей, кишащих в многочисленных болотах, напоминали Ад, куда, должно быть, отправляются души грешников.