Линн Флевелинг - Близнец тряпичной куклы

Всадников было всего семеро. Судя по мрачным взглядам, которые они бросали на волшебницу, кони у них в поводу были скорее всего крадеными.

— Я благородный Ларент из Оукмаунта, вассал господина Джорваи, в чьих землях ты находишься. — Он ткнул пальцем в женщину и двоих всадников с ней рядом. — Это моя дочь Ахра и сыновья Алон и Кемеус. Мы охраняем дороги по приказу благородного Джорваи.

— Что ж, прошу прощения. Я Айя из Мейкерс-Форда, вольная скаланская волшебница. Кстати, я как раз ищу вашего господина, но только, кажется, сбилась с дороги.

— И изрядно, скажу я тебе. До его замка полдня пути, — ответил Ларент, все еще не слишком любезно. — Можешь воспользоваться моим гостеприимством, если больше тебе некуда податься.

Выбора у Айи не было.

— Очень тебе признательна, благородный Ларент. Я и правда буду рада твоему гостеприимству.

— А какое у тебя дело к моему господину? — спросил Ларент, когда Айя повернула свою лошадь туда, куда он указал.

— Мне поручено найти компаньона для сына вельможи.

Старый вояка фыркнул.

— У меня полон дом щенков — детей от четырех жен, не считая бастардов. Лучше не найдешь и в столице. Я был бы рад избавиться от лишнего рта. Ведь мне еще, наверное, и заплатят за то, что я лишусь пары рабочих рук?

— Полагающееся по обычаю было бы, конечно, заплачено. — Айя оглядела сопровождающих их мрачных потомков славного рыцаря и подумала, что шанс потратиться в его доме у нее невелик. С другой стороны, старик обучил военному делу дочь, что по теперешним временам было редкостью и говорило в его пользу. — Я смотрю, твоя дочь служит вместе с братьями. Как мне говорили, это теперь не в моде.

Молодая женщина с обиженным видом выпрямилась в седле.

— К дьяволу моду да и царя тоже, с этими его новыми порядками, — рявкнул Ларент. — Моя мать зарабатывала на жизнь мечом, а еще раньше — бабка. Я не потерплю, чтобы мою девчонку оттерли от кормушки, клянусь Светоносным! Все мои дети учатся владеть оружием, как только научатся ходить. Благородный Джорваи так же смотрит на вещи и не боится в этом признаваться. Ты ведь волшебница, а значит, тоже должна держаться старых обычаев.

— Так и есть, но по теперешним временам не всегда разумно говорить об этом слишком громко.

Ларент снова фыркнул, так что усы его встали дыбом.

— Попомни мои слова, мистрис. Придет день, когда царь очень даже будет рад иметь мою девчонку у себя в войске, да и всех остальных, которых он повыгонял, тоже. Эти мерзавцы за морем не вечно будут ограничиваться набегами.

Надел благородного Ларента оказался всего лишь куском каменистой земли с несколькими хлевами и загонами, окружающими каменный дом и обнесенными частоколом. Прибывших встретила лаем целая свора собак, которые начали скакать вокруг всадников. Так же вели себя чумазые ребятишки, высыпавшие из дома и окружившие отца и старших братьев.

Суровое лицо Ларента немного смягчилось, когда он, посадив на плечо маленькую девчушку, с грубоватой вежливостью распахнул перед Айей дверь в сырую и полную дыма общую комнату. Никаких удобств жилище благородного Ларента предложить не могло. Даже при открытой двери в помещении было душно и дурно пахло. Немногочисленная мебель оказалась грубо сколоченной; ни занавесей, ни оловянной посуды на полках Айя не заметила. На балках под отверстием для дыма висели окорока и связки колбас, коптившиеся над очагом, расположенным посередине утрамбованного земляного пола. Рядом с очагом сидела изможденного вида беременная женщина, которая что-то толкла в ступке. Ларент представил ее как хозяйку дома, свою четвертую жену, госпожу Секору. Поблизости находилось еще несколько женщин и мальчик-идиот лет четырнадцати. У ног женщин ползали четверо голозадых младенцев.

Скоро в комнате для вечерней еды собрались и остальные отпрыски хозяина. Досчитав до пятнадцати, Айя запуталась. Законные дети ничем не отличались от бастардов: в подобных семействах, где только старший сын имел надежду унаследовать хоть что-то, кроме отцовского звания, различий между ними не делали — все равно всем одинаково приходилось прокладывать себе дорогу в жизни.

Никакого порядка за ужином не наблюдалось. В комнате расставили столы на козлах, принесенные из амбара, над огнем на треножнике подвесили котел с похлебкой, и все расселись, кто где мог. Тут уж было не до церемоний: пришедшие последними расталкивали локтями братьев и сестер, чтобы дотянуться со своей миской до котла. Обстановка была далека от элегантности, особым дружелюбием хозяева не отличались, еда пахла не слишком аппетитно, но Айя была рада, что нашла приют.

Ужин уже почти закончился, когда Айя обратила внимание на троих мальчишек, усевшихся на пороге открытой двери. Судя по их мокрой одежде и тому, как мало похлебки оказалось в их мисках, они пришли одними из последних. Один из них, самый чумазый, рассказывал что-то смешное братьям. Он был таким же тощим и загорелым, как остальные, с шапкой густых волос, которые, возможно, если их отмыть, оказались бы каштановыми. Сначала Айя даже не поняла, почему обратила на него внимание. Может быть, в его улыбке было что-то…

— Кто это? — спросила она своего хозяина, пытаясь перекричать стук ложек и шум дождя.

— Этот-то? — Ларент на мгновение неуверенно нахмурился. — Димиас, мне кажется.

— Это Ки, отец, — с укоризной поправила его Ахра.

— Он законный или бастард?

Снова озадаченный, Ларент посовещался с дочерью.

— Законный, от моей третьей жены, — сообщил он наконец.

— Можно мне с ним поговорить? — спросила Айя. Ларент многозначительно подмигнул ей.

— Говори сколько хочешь, мистрис, но помни, что в помете есть и другие щенки, если этот не подойдет.

Айя пробралась к двери, спотыкаясь о собак, ноги сидящих и ползающих по полу младенцев.

— Это тебя зовут Ки? — спросила она мальчика. Вопрос застал его врасплох, с набитым ртом. Поспешно проглотив похлебку, мальчик поклонился.

— Да, госпожа. К твоим услугам.

Хотя он ничем особым не выделялся, Айя сразу поняла, что на этот раз перед ней не репка. Глаза мальчика, цвета лесного ореха, сверкали весельем и сообразительностью.

Сердце Айи на мгновение замерло: уж не обладает ли он от рождения магической силой? Пожимая его грязную руку, Айя по привычке легко коснулась его разума и разочарованно вздохнула: никаких способностей к волшебству…

— И это все твое имя целиком? — спросила Айя.

Мальчик пожал плечами.

— Меня только так всегда и называют.

— Его зовут Киротиус, — напомнил один из старших мальчиков, ткнув Ки в спину. — Он просто не любит свое полное имя, потому что не может его произнести.

— А вот и могу! — сказал Ки, покраснев под покрывающим его лицо слоем грязи. Судя по исходящему от него запаху, мальчик был занят присмотром за свиньями. — Просто «Ки» нравится мне больше. И его легче запомнить отцу — нас ведь так много!