Литунина Владимировна - Доброе. Светлое

Господа переглянулись. Синхронно вздохнули – снова. Потом Малк вкрадчиво поинтересовался:

– Тинар, а ты всегда веришь в лучшее, да?

– Может, сам предложишь что-то адекватное в таком случае? – добавил Сет.

Я даже не посмотрел на них, а лишь еще больше насупил брови. Гер-рои дохровы…

– Нет, я понимаю – ты боишься и все такое. Шахур все-таки, тут мало кто не испугается…

Я аж подпрыгнул и мгновенно повернул к братьям пылающее лицо.

Что?! Я испугался?! Я боюсь?! Я ничего не боюсь… кроме крыс и высоты! А здесь нет ни первого, ни второго! И вообще я самый храбрый, самый смелый, самый отважный… и самый самообманывающийся болван из всех болванов, что застряли здесь. Дохр, кому я вру? В какой-то степени они правы. Сложно не испугаться, когда рядом с тобой ходит и облизывается подобная… зверюга. И я действительно немного паникую… Но вот так нагло и при всех это утверждать! Ладно еще моя команда – им можно, они свои. Но разрешить чужакам вот так прилюдно обвинять меня в трусости?! Не-е-ет, не дождетесь! Все… Я не я буду, если не докажу обратное. Даже если это и не совсем правда.

– Я не боюсь. – безэмоционально бросил я (и вовсе не соврал! Я не боюсь, я тихо паникую, а это две большие разницы!), стараясь выглядеть спокойно. Кровь, прилившая к ушам и щекам, несколько мешала этому, но я надеялся, что тусклое освещение это скроет.

Братцы переглянулись, покивали – вроде как «каждый заблуждается в силу своих способностей», – и одинаково улыбнулись. Очень противно улыбнулись. Я бы сказал – мерзко, но они все-таки союзники, а союзники не могут мерзко улыбаться. Только противно и как-то… скептически. Мол, а можно мы не поверим тебе и останемся при своем мнении?..

А вот нельзя.

Я только открыл рот, чтобы ответить, как Джар позвал братцев в глубь коридора и начал что-то им там доказывать. Эт-то еще зачем? И вообще, откуда такая секретность? И от кого?

Я, нарочито глядя в другую сторону, сложил пальцы в нужную фигуру и швырнул в направлении командира Уховертку.

– …провоцируете? – голос Джара выдавал легкое раздражение.

– Да мы не провоцируем! – Малк, оправдывается.

– Но этот парень действительно достал уже! – Сет, возмущается.

Это я достал?! Никого я не доставал! Я просто реально смотрю на вещи! А не через розовое стекло, наполовину замазанное краской!

– Хватит к нему цепляться. – снова Джар, – Мальчишке…

Это кто тут мальчишка?! Да я их ровесник! Ну, почти что…

– …и без вас страшно…

Мне?! Да они что, сговорились, что ли?! Откуда они знают, что мне страшно?! Как они догадались?! Я же ни единым жестом это не показывал! Или показывал?.. Горт син, показывал. И не только жестами, но и воплями, мимикой, поведением… В общем, всеми силами. Конспиратор нашелся, дохра мне в попутчики…

Но в любом случае, я не могу позволить этим ребятам сомневаться в храбрости Второго Сына Солнца. Иначе… Не знаю. Не могу, в общем. И точка. Засмеют еще потом. Братцы могут Касу рассказать в форме шутки, а тот – ляпнуть на каком-нибудь балу… И вот надо мной уже вся знать потешаться будет. А там и до шуточек в адрес родителей недалеко…

Не-е-ет, нельзя этого допустить. Фамильная честь – это не хухры-мухры. Это не гвоздодером стрелу из головы выколачивать. А значит, придется доказывать всем этим оболтусам, что я не трус. Что я просто… был в шоке, например. В очень глубоком. В таком шоке, который подразумевает отключение мозгов и инстинктов самосохранения. Такой шок бывает ведь, правда?.. Итак, официальная версия – я в шоке. Но не боюсь. Но в шоке.

Я осмотрелся. Джар продолжал вправлять мозги братьям, – было бы, что вправлять! – те с кислыми минами его слушали. Все трое даже не смотрели на меня. Торис же полулежал рядом, опершись спиной о стенку и закрыв глаза – видимо, дремал. Никто не смотрит? Никто. Значит… пора. Если я, условно говоря, брошусь головой в угли вместо Джара, никто не посмеет обвинять меня в трусости.

Я легко встал, внутри меня будто пружина распрямилась. Сглотнул вязкую слюну.

Было ли мне страшно? Если совсем-совсем честно, то было – до потных ладоней и отнимающихся ног. До стучащей в висках крови и застрявшего в горле комка, не пропускавшего в легкие ни капли воздуха. До странного колющего чувства в груди и липкого ужаса, который так сложно оторвать от себя. До холодного озноба и трясущихся пальцев. Было страшно, да. И самым жутким было то, что решаться нужно было вот прямо сейчас, в таком состоянии, поскольку знаешь, что если промедлишь еще секунду, то никогда уже не осмелишься совершить подобный поступок.

– Тинар…

– Торис, приготовься! – скомандовал я почти шепотом, но полуночник услышал и широко распахнул глаза.

Я вдохнул ртом, прерывисто выдохнул – и сорвался с места.

– Тин, стой!

Торис?.. Джар?.. А дохр их знает! Пусть не отвлекают.

Я рванул вперед. И на самом выходе засек Клизмика – тварюга сидела возле нашего коридорчика и караулила. Я пролетел прямо под самой мордой шахура, чудом увернулся от его нежных объятий, отскочил от хвоста – и рванул к жезлу, надеясь ухватить его.

За спиной раздался топот, по ушам ударил радостный рев – по крайней мере, мне он показался радостным. Я невольно прибавил ходу. Мои расчеты относительно шахуровой скорости оказались неверны – на мои три шага он делал один, но зато какой! Мне оставалось только чаще перебирать ногами и молиться. Дохр, не успею! Не успею подобрать! Нет у меня времени на то, чтобы остановиться и взять артефакт! Этого самого времени не хватает даже на то, чтобы наклониться – придется снижать скорость, а это чревато… Могу в прямом смысле потерять голову, потому что гаденыш уже в затылок дышит.