Эдуард Катлас - Право на поражение

Поэтому Рем прибавил еще, начиная медленно, но верно, обгонять всех остальных.

Фантом на ходу выдернул лук и выпустил стрелу еще до того момента, как добежал до пятого возницы. И только потом, в пятый раз, повторил маневр, вспрыгнув на телегу и отрубив голову очередному мертвецу. Стрела вонзилась в глаз живого возницы, который как раз закончил поворачиваться.

— Не стоило, — на ходу бормотнул Виктор, но его никто не услышал. Фантом уже устремился вслед за Ремом, и так отставая от всех остальных. Вик оказался последним — поэтому единственным, кто мог видеть, что стало с убитым стрелой.

Вполне возможно, что и он бы успел пробежать мимо, но маг догадывался, ощущал какую-то неправильность, которая заставила его приостановиться. Эта неправильность и была выражена в его реплике. Не стоило оставлять так сборщика некромантов — всего лишь с одной стрелой в глазу.

Виктор оказался прав. Только что умерший возница вновь зашевелился, и начал приподниматься из проема между лошадьми и телегой, куда он упал, запутавшись в вожжах.

— Печать некроманта, — вслух сказал Виктор. — Кто же знал, что они дойдут и до этого — до отметок на еще живых. И сколько таких еще?

Возница, наконец, выпутался и огляделся. Единственный глаз неестественно вращался, как будто мертвец пользовался им скорее по привычке, чем смотря с его помощью на мир. Скелеты, и мертвецы, явно могли обходиться и без глаз, чтобы ориентироваться в пространстве и находить своих врагов.

В только что перерожденного была явно заложена какая-то простая инструкция. Потому что, как только он почувствовал мага, то сразу потянулся за мечом на поясе.

Вику снова пришлось прекратить не слишком своевременные исследования. Маг ступил еще на шаг в сторону, и негромко цокнул. Лошади заволновались, и та, что была ближе всего к мертвецу, взбрыкнула. Сделала она это крайне удачно, разбив своему недавнему хозяину голову. После такого даже мертвецы вынуждены отправляться на тот свет повторно, но маг на всякий случай все же подошел, и отрубил у возницы и так уже размозженную голову.

Рисковать ему не хотелось.

Крестьяне видели то, что пока не видели сборщики — второй отряд воинов, бегущий вслед за сборщиками. Да только они не знали, как воспринимать это явление — и, надо полагать, большая часть из стоящих широким кругом у костра воспринимала семерых бегущих позади просто как слегка отставших от самих сборщиков охранников.

Но крестьяне не разбегались все равно. Кто-то перехватил поудобней вилы — а с расстояния, на котором находился Рем, их движения были хорошо видны, кто-то просто сгрудился за костром, пытаясь отгородиться от опасности погребальным огнем. Они и не пытались бежать — просто испуганно стояли, предполагая, что их участь уже решена. Разница для каждого из них заключалась лишь в том, умрут они тихо и пассивно, или сделают это с вилами в руках.

Рему чуть нагнал — три сотни шагов до крестьян, две с половиной — до сборщиков. Он мог их пересчитать — их было всего-то пара десятков, даже меньше, чем можно было предположить. Староста говорил о трех-четырех дюжинах, но, то ли обоз разделился, то ли Волчатник так боялся подданных высочайшего некроманта, что преувеличил их количество.

Все сборщики были живые, что, как казалось Рему, облегчало дело — он пока что еще не привык воевать с мертвецами, хотя мог предположить, что это умение у отряда разовьется достаточно быстро.

Бегущий сзади Вик думал иначе. Он думал, что количество живых сборщиков нужно удвоить — и тогда это будет честное число врагов, с которыми им придется столкнуться. Если только не удастся поменять сам подход к схватке.

К сожалению, воскрешение возницы видел только он. Остальные пока еще жили в том мире Акренора, в котором враги — что люди, что орки, — умирают, когда их убивают. И больше не встают.

Сборщики чуть замедлились. У них явно не было целью порубить крестьян на куски. Убить — может быть. Но собранную ими подать считали особенным образом, и чем целее и свежее был труп — тем было лучше для этих падальщиков.

Но полдюжины крестьян, ощетинившихся вилами, явно не входили в разряд тех, чью шкуру слуги узурпатора собирались беречь. И именно их хотелось уберечь больше всего.

Поэтому Виктор не удивился, когда увидел, что Даниэль на ходу натягивает тетиву лука. Он понимал, что рейнджер хочет отвлечь внимание, выбить из врагов хотя бы одного для начала. Но он не знал того, что произошло позади него, с последним возницей.

Времени на раздумья было немного. Фантом еще не до конца прицелился, а Вик уже произносил короткие слова заклинания. Стрела полетела, уходя в обычную воздушную горку, вполне как и должна обычная стрела.

Но как только она достигла пика траектории и начала свой нисходящий путь в сторону, как мог предположить Вик, первого сборщика, ближе всех подбежавшего к крестьянам и костру, стрела начала меняться. Наконечник краснел и словно разбухал, наливаясь багрянцем и постепенно распространяя вокруг себя алое сияние.

Капля за каплей, в него вливалась сила.

Фантом был точен. Стрела вонзилась в спину сборщика, и в этот момент в ход пошло заклинание мага. Небольшой, относительно небольшой взрыв чистой энергии буквально разнес мишень на куски, делая полностью невозможным, и бессмысленным, его повторное воскрешение в виде мертвого воина.

Что было даже важнее, основная цель Фантома — отвлечь внимание сборщиков, была достигнута более чем сполна. Остальным бегущим было бы крайне трудно не заметить, как их приятель разлетелся в разные стороны мелкими ошметками.

— Они восстанут! — крикнул Вик, пытаясь предупредить друзей. — Убивайте всех до конца!

Он не знал, насколько его услышали, и насколько поняли.

Сборщики остановились и развернулись, тем самым значительно приближая начало рукопашной. Стало совсем уж не до объяснений.

Рем прыгнул. Прыгнул, почти повторяя полет стрелы — так, чтобы упасть на развернувшихся врагов сверху. В этом был риск — свободный полет слишком предсказуем, и слишком легко можно оценить, где будет прыгун и как его лучше встретить. Но это также зависело и от скорости — и от готовности к этой оценке со стороны тех, на кого он сейчас летел.

Скорость у него была более чем достаточна, а вот как раз о готовности обозников говорить особо не приходилось. Они не были совсем уж никчемными, но и не были воинами как таковыми — может, могли справиться с неорганизованными и необученными крестьянами в открытом бою — но не больше.

Длинный меч ударил сверху вниз, к нему добавилась вся накопленная энергия летящего воина. Сборщик был обречен, и даже не успел подставить под удар свое оружие. Стоящий чуть позади него избежал мгновенной смерти. Еще не полностью остановившийся Рем ударил его со всего размаху левым плечом, закованным в гербовый щиток, прямо в лицо. У воина не было времени проверять, сломал ли он нос обознику или нет, но он был твердо уверен, что на лице врага должна была остаться вмятина, точно повторяющая очертания королевского герба Акренора.