Эдуард Катлас - Право на поражение

Тем более что ему было чем заняться и здесь.

Гоблины. Извечные враги гномов, по некоторым преданиям — дальние выродившиеся родственники орков, наседали со всех сторон. Никто не знал, откуда они взялись, ведь никогда до этого они не появлялись в этих горах. Только память крови и древние предания помогли гномам при первых нападениях.

Бодор, как и остальные гномы, мог только гадать, откуда берутся гоблины. Но зато он знал причину их появления. Она была той же самой — темнота, расходящаяся с севера, начинала поглощать все вокруг, вызывать из могил старых чудовищ. Так сейчас происходило в Акреноре, то же самое начиналось и под горами.

Гном рассеянно ударил киркой по камню под ногами и прикрыл глаза. Горы вздохнули.

Где-то далеко сзади стояла неприступная цитадель их правителя, Бохута IV. Она была неприступна вдвойне — это был замок внутри огромной пещеры, в которую вели всего лишь несколько крупных входов. Замок, высеченный в скалах, и свод пещеры уходил на сотни локтей выше самого высокого здания в цитадели, обеспечивая безопасность от тайного проникновения, которое так любили гоблины. Разве что подкоп в сплошном скальном камне, который лежал в основании замка. Но и для этого у владыки были наблюдатели, не позволяющие сделать такой тоннель незаметно.

Проблема заключалась в том, что гномьи рода разрослись за последние века. Разрослись достаточно, чтобы выйти за пределы нескольких главных чертогов, которые так легко оборонять. Кланы селились в отдалении, ведя независимое хозяйство. Уходили от цитадели короля все дальше и дальше. Так было удобнее в мирное время. Но это и создавало основную проблему сейчас.

Конечно, гномы и все их рода помнили каноны. Вся сфера поселений гномов отсекалась, перекрывалась от нападения в сорока двух местах. В каждом из этих мест всегда стояли заслоны и всегда, даже в самые тихие времена, дежурили часовые.

Собственно, Бодор сейчас и находился на одном из этих внешних заслонов. Они только-только отбили очередную атаку гоблинов и наслаждались небольшой передышкой — следующую атаку следовало ожидать довольно скоро.

Если бы можно было просто удержать внешние заслоны, задача обороны поселений гномов оказалась бы несложной. Но гоблины просачивались. Подгорье — это не лес, но и не сплошной камень. Всегда есть пещеры, пещерки и трещины в скале. А гоблины в этом плане сильно походили на мышей-полевок. Бодор видел как-то раз, как мышь пробралась в щель между бревнами, в которую он не смог просунуть даже палец.

Гномы не страдали боязнью быть запертыми в подземных трещинах, но ни один порядочный и рассудительный гном не полезет в щель, в которой он не сможет даже поднять кирку — это может оказаться самоубийством. А гоблины лезли. И находили такие щели, об использовании которых в качестве проходов гномы и подумать не могли. Они были скользкие, как угри подземных рек. Умели сжиматься, как мыши, и проталкивать себя в щели пару ладоней шириной. Умели плыть подземными реками и выныривать прямо в центре поселений гномов.

Конечно, таких отчаянных разведчиков даже среди гоблинов было немного. И они далеко не всегда были успешны. Бодор был на отдыхе — их только сменили с заслона, когда подземная река принесла сразу несколько дюжин снулых лазутчиков, не мертвых, но очумевших от недостатка воздуха и неспособных сражаться. Их всех покрошили на месте, не дожидаясь, пока они придут в себя. Вход в подземную реку пришлось дополнительно перекрывать решеткой, да еще ставить часового — на всякий случай.

Но начинали пропадать дети, и теперь им просто запретили выходить за территории поселений. В коротких яростных стычках глубоко в тылу то и дело гибли гномы, а не только гоблины. Это растягивало их оборону, заставляло гномов быть настороже даже в собственной постели, в своем чертоге.

Бодор сам стал замечать, что стучит киркой по стенам в несколько раз чаще, чем раньше, проверяя, нет ли где поблизости щели, из которой могут посыпаться враги.

Гномы были окружены и, что хуже, в любой момент опасались нападения со спины.

Клан Киркуна с неделю назад был отрезан. Именно так — несколько нападений с тыла, блокирование заставы, и теперь ни одной весточки с той стороны. Гномы успели занять запасную заставу и перенести оборону поселений туда, но полсотни их родичей оставались одни. Скорее всего, они еще сражались — захватить чертог гномов почти невозможно, пока жив хоть один из рода.

Но и несколько прорывов в попытке воссоединиться с собратьями успеха не принесли — все отвоеванное пространство гоблины держали намертво, пока проходы не оказывались заваленными трупами с обеих сторон под самый свод.

В итоге Бохут IV приказал завалить два вспомогательных коридора и оставил лишь один, с наиболее прочной заставой, чтобы хоть как-то восстановить нарушенную сферу. Так что сейчас они опять сдерживали гоблинов на сорока двух заставах. Только у них было на один клан меньше.

Бодор даже не задумывался о том, откуда взялось столько нечисти. Память рода гласила, что когда приходят гоблины, они всегда приходят нескончаемой толпой. Более того, еще никогда гоблины не были побеждены потому, что были убиты все. Они всегда отступали — по одним им ведомым причинам. Уходили в никуда, туда же, откуда пришли. Или оставались победителями в чертогах гномов, веками пиная их кости. Такое, говорили легенды, тоже бывало.

Бодор устал, хотя не признавался в этом самому себе. Больше всего его замучили эти кривые стрелы с гарпуньими наконечниками из костей подземных рыб. Стрелы были слабые, летели недалеко и неточно, но когда нападающие выпускали их перед атакой, то точность была и неважна. Из Бодора выковыряли уже два таких рыбьих гарпуна, и одна из ран уже в течение нескольких дней упорно пыталась загноиться, несмотря на постоянные втирания мази из огнекамня. Похоже, эти твари не шибко чистили кости, из которых готовили наконечники, а рыбий трупный яд неприятен даже для гномов, привыкших ко всякому.

И, что самое главное, от этих же стрел приходилось прятаться. Скрываться за башенными щитами, что специально для этого стояли у заслона, и стараться не выглядывать из-за валуна, за которым они проводили сейчас большую часть времени. Гоблины были где-то там, в темноте штольни, и у некоторых из них луки были получше, а стрелы попрямее. Стоило зазеваться, и из темноты прилетала такая отборная, по меркам гоблинов, стрела, зацепляя защитника.

Бойцов на заставе было немного, так что ранение или смерть каждого могли обойтись очень дорого. Дюжина гномов, и только-то. На то она и гномья застава, чтобы ее могли удерживать несколько воинов. Штольня в этом месте сужалась. Стены чуть сходились справа и слева, пол поднимался вверх. Свод, наоборот, уходил выше. Получалось, что вроде бы гном всегда мог пройти по этому коридору, но приходилось преодолеть небольшой выступ, да еще потолкаться — между стенами в узком месте не разминулись бы и двое. Это в мирное время, когда валуны, перекрывающие сейчас проход, были аккуратно разложены вдоль стен.