Эдуард Катлас - Право на поражение

— Ты не ответил.

— Я ответил. Или ты не задал вопрос.

— Хорошо, — кивнул маг снова, и качнулся в кресле, и задал вопрос: — За кого ты, демон? Чьей победы ты хочешь?

— Это очень плохой и нечеткий вопрос, — качнул рогатой головой собеседник. — Вот подумай над моей загадкой-вопросом-ответом. Звучит она так: за кого я, если те некроманты, которых ты выбросил из своей реальности, были присланы к тебе мной? За них, или за тебя? Или я сделал ставки на ту звезду, что горит у тебя прямо над головой в полночь, и то только четыре раза в году? У тебя есть ответ?

— Некроманты были угрозой, — медленно начал маг. — И если бы они победили, хаос некроса накрыл бы наш мир просто потому, что их некому было бы больше остановить. Но они не победили, а победили мы, и я получил новые знания, которые, возможно, помогут мне в грядущих битвах. Значит, если бы ты разместил именно этих некромантов на нашем пути, то ты хотел бы нам помочь.

— Ты смотришь на мир настолько упрощенно, что это меня забавляет, — ответил демон. — Действительно, забавляет. Могу поспорить, что твои упрощения заставляют тебя видеть рога на моей голове.

— А у тебя их нет?

— Собеседник, не забывай, что это, прежде всего, — твой сон. Есть ли у меня рога? Конечно есть — ты же их видишь. Во сне. Ты видишь во сне рога существа, которое давно не принадлежит вашей реальности, и могло наводить любой морок еще тогда, когда оно было к ней ближе. Да и не просто морок — могло выращивать и отбрасывать… ну пусть рога в зависимости от настроения. Я повторю — во сне, несуществующий демон, настолько всемогущий, что может внушить тебе все что угодно. Ты все еще хочешь, чтобы я ответил, есть ли у меня рога?

— Ответа просто нет?

— Ответов бесконечность. Тебе нужно только выбрать тот, что по душе.

— Мне по душе думать, что ты помогаешь мне.

— Тогда, только чтобы этот сон не был кошмаром, и воспоминания о нем были приятны, я скажу тебе кое-что. Правда или ложь это будет — зависит от того, сумеешь ли ты воспользоваться моими словами. Так вот, слушай: тень рыси — не твой бред. Слушай еще: рев медведя — не ошибка твоих ушей. Если ты сумеешь меня услышать, то, может быть, это единственное, что качнет весы туда, куда ты захочешь. А я даже не уверен, хочешь ли для своей вселенной того же пути, что хотел бы для нее я. Так что — это твой путь, путь, по которому пойдешь ты. И все звезды за тобой.

— Я не понял.

— Ясность и не была тебе обещана. Я обещал слова. И даже не говорю, что эти слова — правда. Потому что станут ли они правдой, будет зависеть только от тебя. А я — только посветил факелом в глубокую, темную и сырую пещеру, и показал тебе, что проход есть. Может быть — это не проход, а всего лишь пара шагов вглубь горы. Может быть — это путь в погибель. Может быть — это тоннель к твоей ближней звезде.

— Но если я не пойду — то никогда не узнаю. — Подсказал маг.

— Узнаешь. — Очень скоро ты уверуешь, что этот путь был тупиком. И все будет хорошо в твоем простом и понятном мире. Боги, странные существа, знаешь. Они порой сами не понимают, что творят. Ты считаешь, что кто-то собирался давать таким козявкам, как вы, свободу воли? Я мог бы похихикать, но ты сидишь на моем трофее — поэтому я буду тебя уважать. Ваша свобода воли — это просто отсутствие одного пути у богов, у бога, как угодно. Слишком много возможностей, и, пусть боги способны на все, но это тот закон, который над богами. Возможностей — бесконечность бесконечностей. Так что спи.

Демон исчез разом, без прощальных слов и расставания. Просто испарился. А на том месте, где он только что сидел, медленно расплывались в воздухе два облачка, чем-то напоминающие сплетенных между собой рысь и медведя.

Сердце Бодора будто кольнула игла. Не первая в последнее время. В начале зимы такое уже было. Когда он, может, в десятый раз, рассказывал о своем приключении и о том, как гнусно воняет жижа, остающаяся от уничтоженных теней. Через неделю-другую после того, как его друзья ушли в неизвестность по западному проходу, о котором гномы даже и не знали.

Хотя несложно было догадаться, что пещеры есть и на западе. Ведь пещеры есть везде.

Только туда, на запад, местные гномы предпочитали не соваться. Их ветвь жила здесь давно, очень давно. Когда-то предки их нынешнего короля привели сюда относительно небольшой отряд, всего несколько родов, чтобы основать новое королевство. Под этими горами.

Легенды до сих пор рассказывают об этом, хотя сейчас уже непонятно, что правда, а что вымысел. То ли король, прапрапрадедушка Бохута IV, решил избежать кровавой междоусобицы и ушел сам со своими сподвижниками. То ли его свергли с трона. В наименее канонических вариантах горы, под которыми жили гномы, вообще были разрушены богами за то, что народ перестал их слушаться. Выжили только наиболее благочестивые гномы, они-то и основали новое королевство вдали от прежнего.

В одном все легенды сходились: нынешние владения гномов были так далеко от исторической родины, что никто и никогда ее не сможет найти. Рассказывали о годах скитаний по поверхности, прежде чем гномы нашли себе новую родину.

В эту часть Бодор верил меньше всего. В отличие он большинства своих сородичей, он провел наверху много времени при постройке Девятой крепости — целых несколько сезонов. И лучше других знал, насколько это тяжело — быть оторванным от родных скал.

Так вот, за то время, что гномы жили в этих горах, они давно уже обросли собственными легендами и преданиями. И собственной памятью рода. Эта память говорила гномам, что чем дальше уходишь на запад, по пещерам и штольням горной гряды, тем опасней становится. Без объяснений, без легенд. Просто не все гномы возвращаются из походов. И чем больше гномов не возвращается, тем опасней направление. С запада возвращались крайне редко. С того запада, где под горами должны были пройти создатели и хранители Девятой.

Сейчас кольнуло снова. Почти как тогда, хоть и всего один раз и вроде бы не так сильно.

Бодор был недостаточно стар. И не мог поверить, что его сердце начало сдавать. Но он жил уже достаточно долго и знал себя. Магов среди гномов не бывало, но зато у них были другие качества. Например, Бодор мог чувствовать, когда что-то происходит, пусть даже очень далеко. Лишь бы было за что зацепиться — вещь, которую он когда-то держал в руках, человек, с которым он когда-либо был знаком. И Бодор знал, что где-то опять случилась беда. Может быть, кто-то умер, или кому-то очень плохо и некому помочь.

В таких случаях, очень редких, Бодор всегда шел на этот неясный зов. И иногда ему даже удавалось помочь своим друзьям или родственникам. Но на этот раз он знал, что событие произошло слишком далеко, чтобы он хоть как-то мог повлиять на последствия.