Xxcoy - Послушание змеи

— Азаран и вправду покончил с собой?

— В этом никто никогда не сомневался.

Гарретт молчал и я заметил задумчивость на лице Артемуса. В окна билась лютая вьюга. Мне очень не хотелось в такую пору покидать обитель Хранителей, но спутник мой уже шел к двери.

— Выясни то, о чем я тебя просил, — бросил он напоследок Артемусу. — Если появится что-то новое, мы должны знать об этом.

Затем он посмотрел на меня взглядом командира, не терпящего пререканий. Мне ничего не оставалось, кроме как с неохотой накинуть плащ и трусить следом.

Свистящий за стенами ветер оказался еще безжалостнее, чем я себе представлял. Он швырял в лицо пригоршни колючего снега, пришлось пригнуть голову, чтобы хоть как-то смотреть вперед. Если во время нашего похода к Хранителям улицы уже обезлюдели, то теперь тут едва ли можно было сыскать хоть одну живую душу. Все, кто сумел, попрятались от снежной бури.

Я с неудовольствием убедился, что Гарретт не выбрал путь, ведущий к дому. Он куда-то очень сильно спешил, а мне в муках приходилось его догонять. Ледяной воздух неприятно колол легкие. Низко опустив голову, я видел лишь каблуки сапог Гарретта да край развевающегося плаща и не особенно следил за дорогой. Потому для меня стало полной неожиданностью, когда он резко остановился, а перед нами вдруг возвысился чудовищный фасад Энджелуотча.

Внешне башня почти не изменилась со времен падения Механистов. Даже исполинская медная статуя ангела, распростершего свои металлические крылья высоко над городскими крышами, была все на том же месте. Я различил ее контуры на фоне серого неба сквозь мешанину снежных вихрей — фигура нависала над нами как мрачная тень.

Мне было известно, что Энджелуотч возвышался на семь этажей, и все равно размеры его просто подавляли. Внутри размещались просторные квартиры — на каждом уровне жила одна из родовитых семей. Мартен рассказывал, что последним криком моды среди богатых горожан и низшей аристократии стало именование населяемого этажа своей собственностью. Высшая знать лишь морщила нос, возмущаясь нарушением традиций.

Мы с Гарреттом скрылись от посторонних глаз под защитой небольшого навеса возле одного из зданий напротив башни. Энджелуотч защищал хорошо вооруженный частный гарнизон, получавший жалование и пропитание от его жильцов. Сейчас как раз у главной двери стояли два стражника, которые, похоже, очень сильно мерзли. Я видел, как они, переступая с ноги на ногу, растирали окоченевшие ладони.

Мне волей-неволей пришлось согреться во время нашего быстрого марш-броска к башне Механистов, но здесь холод пронимал до костей. Прижавшись к стене возле моего спутника, я пытался спастись от бешеных порывов ледяного ветра. Гарретт выудил из кармана записку и как будто внимательно читал ее. Скосив глаза, я вглядывался в кусок бумаги из-за его плеча, но начерканные там цифры ни о чем мне не говорили. Вор же производил впечатление весьма беззаботного человека — он опять спрятал рукопись и, спокойно привалившись к стене, наблюдал за входной дверью. Мне не было видно под капюшоном его лица и оставалось неясным, чего мы вообще ждем. Ветер с жалобным воем носился вокруг башни и наметал на улице прямо возле ног целые сугробы снега. Я с опаской поглядел на небо, которое из грязно-серого очень быстро становилось черным. Сейчас был примерно полдень, но непогода словно стремилась раньше времени похитить свет солнца. Словно в подтверждение послышались приглушенные, тонущие в снежной буре раскатистые звуки — на башне во внутренней части Города двенадцать раз ударили в колокол.

Разъяренный шквал из колючих льдинок, больно жалящих щеки, ударил мне в лицо. Даже стало жаль тех бедняг на противоположной стороне улицы — из-за вахты они даже не могли отвернуться от ветра. Гарретту не собирался покидать своего поста наблюдения, поэтому я поплотнее завернулся в плащ, натянул капюшон до самого подбородка и спрятал ладони под плотной материей. Это не очень-то помогло. Ноги сильно зябли и я поочередно возил ими, отчего в снегу получились две маленьких колеи.

После нескольких минут ожидания, длившихся целую вечность, Гарретт начал проявлять признаки беспокойства.

— Пунктуальным его не назовешь. — тихонько пробурчал он.

— Кого?

— Увидим, если он вообще покажется.

Я скептически оглядел входную дверь башни. Там не было видно никого — только двое стражников и абсолютно пустая безлюдная улица. Наверное неизвестный, назначивший Крысюку здесь встречу, побоялся выйти из-за бури. А может, мастер-вор допустил ошибку, неправильно рассчитав место и время встречи. Но я тут же отбросил подобные мысли, потому что Гарретт весьма редко ошибался.

Внезапно картина на другой стороне улицы резко переменилась. Из входной двери вывалился стражник и, не обращая внимания на своих озадаченных товарищей, стремглав понесся вниз по улице. Мне бросилось в глаза его лицо — лицо до смерти перепуганного человека.

Парочка у двери обменялась вопросительными взглядами, но тут наружу вышли еще двое, что-то быстро говоря часовым. По их поведению было ясно: случилось нечто чрезвычайное. Когда дверь снова закрылась, стражники завели тихий обеспокоенный разговор. Обернувшись, я обнаружил, что Гарретта рядом нет. Меня как громом ударило. Я лихорадочно осматривался кругом в его поисках. Следы вора быстро заносило снегом и мне не оставалось ничего другого, как торчать здесь и ждать его возвращения. Именно так, торчать на морозе и злиться — на Гарретта, за то что бросил меня здесь и на самого себя из-за невнимательности. В расстройстве я носком сапога разломал прочерченный ранее в снегу узор. И тут холод охватил все мое существо и заставил замереть на месте. Ни ветер, ни снег не могли породить этого чувства. Забившись как можно дальше под навес, съежившись и закрыв капюшоном лицо, я благодарил Строителя за ниспосланную им непогоду. Все во мне ощущало, что нечто, ставшее причиной этого окоченения, приближается. Скоро уже стало невозможно пошевелиться. Задыхаясь, я мысленно молился о том, чтобы Гарретт, покинувший наше укрытие, не вернулся сюда именно сейчас.

Оно находилось теперь где-то передо мной. Чувствуя его движение, я боязливо поднял голову. Нечто пришло по всей видимости прямо из Энджелуотча и стражи у ворот ничего при этом не заметили. Я пытался различить что-нибудь в пляске снежных вихрей, одновременно что есть силы прижимаясь к стене. От страха накатила тошнота. Оно стояло совсем рядом, прямо напротив меня, но ведь там ничего не было, или все же?..

Я сопротивлялся страшному желанию умчаться отсюда поскорее, но почему-то знал, что наверняка привлеку этим внимание загадочного создания и выдам себя. Но что, если оно уже давно меня заметило? Тогда бегство — мой единственный шанс, прежде чем тварь успеет меня схватить. В отчаянии я искал хоть какой-то признак того, где могло находиться это нечто, но из-за ветра, швыряющего снег в лицо, все плыло перед глазами. Оно подступило ближе и мне стало ясно, что бежать поздно, раз тварь меня уже обнаружила. Склонив голову, я закрыл глаза, шепча молитву Строителю.