Татьяна Каменская - Ожидание

Ещё Ника побывала на рынках. Бесцельно бродила она между рядами, с тоской взи-рая на унылые, затрепанные кофточки и блузки. В одной из палаток она купила мате-ри недорогой велюровый халат, для Геры огромную плюшевую белую собаку с черным носом и длинными ушами. Ну, а для сына, приобрела какое-то современное переговор-ное устройство, которое ей почти насильно навязал один из тех продавцов, что в изоби-лии заполонили Москву в поисках работы, и всё того-же счастья.

— Да, счастья! — думала Ника, стоя в метро, глядя в лица озабоченных людей, спеша-щих куда-то по своим делам. — Кому не хочется в этом мире быть счастливым? Но только не всем счастье улыбается в этой жизни. И разве в том есть наша вина? Или судьбы?

На вокзал Ника прибыла всё равно довольно рано. До отправления поезда ещё оста-валось полтора часа, и если поезд подадут за час, то ещё полчаса она будет мучиться и страдать, не находя себе места.

Ника почти явно ощущает, как клокочет и бушует в её сердце огромная лавина тех чувств и эмоций, которые она всю дорогу так тщательно прячет от самой себя, заглу-шая, и даже попросту игнорируя их. Но в памяти, то и дело возникает небольшая цепоч-ка цифр, от которых ей хочется бежать. Куда? Ну конечно, к тому таксофону, что так уютно примостился неподалёку от неё.

Нет, надо выстоять, спокойно дождаться поезда и уехать, уехать из этого города, шумно-го, огромного, страшного…

Да, страшного! Потому-что здесь в Москве живёт теперь Володя, и та цепочка цифр, что крутится в её памяти, заставляет гулко биться её сердце. А может, оно бьется в унисон тому, другому сердцу, которое находится где-то рядом, так близко, что стоит всего лишь снять трубку, набрать номер, и снова почувствовать этот бьющий по нервам ток. Всего лишь услышать дыхание, и звук его голоса! Нет, кажется, она сходит с ума! Ведь всё прошло! Сколько лет минуло. У Володи своя семья, и зачем ворошить старое, прошлое.

Ника вздохнула.

А может, не боясь ничего, позвонить ему, и сказать всё одним разом… Что всё это стало уже смешно и ненужно. Да-да! Она так и сделает, так и скажет ему. Поэтому не стоит так волноваться, набирая номер телефона. А может, Володи как раз нет дома?

Первый гудок, второй… и кто-то вдруг поднимает трубку.

— Алло, вам кого? — раздаётся тонкий детский голосок, и на её сердце накатывает странная волна, сменившая чувство страха легкой грустью, и странное дело, спокойст-вием…

— Мне, пожалуйста, позовите Владимира…Степановича к телефону! — наконец отве-чает Ника.

— Подождите, я сбегаю за ним! — отзывается детский голосок, и Ника бессознательно кивает головой:

— Хорошо, я подожду!

Томительные секунды ожидания опять ворачивают её сердцу боль, уничтожая ту реши-мость и спокойствие, которого она так упорно добивалась все эти годы.

— А может, положить трубку? — думает Ника.

— Я вас слушаю! — неожиданно громко звучит в телефонной трубке незнакомый мужской голос, и задумавшаяся Ника вздрагивает, щёки её тут — же вспыхивают ярким румянцем. Стоящие неподалёку женщины, кажется, с интересом поглядывают на неё, или ей только кажется это. Вот они уже отвернулись от неё, и о чем-то переговариваются между собой.

— Здравствуй Володя! — наконец отзывается Ника, чувствуя, как гудит её голова, словно к ней подключили электрический провод под напряжением.

А голос, её собственный голос, странный и неузнаваемый, дрожит, иной раз прерываясь, словно от страха.

— Кто это говорит? — прозвучал резко вопрос, но затем вдруг тот — же голос спросил, словно недоумевая:- Это ты? Ника, это ты? Я знаю, что это ты, отзовись!

Ника вслушивалась в этот взволнованный голос, и узнавала Володю. Конечно, как — же она могла сомневаться! Это его голос. Его!

— Ты откуда звонишь? — вдруг спрашивает Володя.

— С вокзала! — отвечает Ника, и слегка запнувшись, продолжает:- Я скоро уезжаю!

— Я приеду сейчас к тебе!

— Не стоит. Ты не успеешь! Поезд отходит через час. Лучше поговорим по телефону…

Но нетерпеливый голос перебивает Нику.

— Нет! Я хочу увидеться с тобой! Хочу попросить тебя о чем-то. Но это не телефонный разговор. Я сейчас приеду…

— Но ты же просил всего лишь позвонить! — испуганно говорит Ника.

— Какой у тебя поезд и вагон?

— Сорок четвёртый, шестой вагон! Но ты не успеешь. И поэтому, я хочу тебе сказать, что я не хочу… Володя! Володя!

Ника отчаянно вслушивалась в короткие гудки, которые доносились из глубины пласт-массовой трубки. Он бросил её! Не стал даже слушать…

Ника повертела в руках злополучную телефонную трубку, затем решительно повесила её на место, подняла рывком пакет с собакой, и пошла вперёд, к камере хранения, где лежали её вещи.

Вскоре подали поезд. Огромная масса народа, состоящая в основном из женщин, одетых в короткие куртки с капюшоном и черные тёплые брюки на синтепоне, устремилась вперёд к своим вагонам, таща за собой тележки с огромными полосатыми сумками, на-битыми до отказа купленным на рынке товаром. До отправления поезда ещё много времени. Пусть пройдут самые нетерпеливые, а потом, как схлынет основная масса на-рода, пойдёт и она, не торопясь, не толкаясь, и не сшибая других своей тележкой. Неподалеку от Ники остановилась пара, мужчина и женщина. Обоим было где-то за сорок с небольшим. Женщина, была одета в дорогую енотовую шубку, короткую, ниспада- ющую с плеч красивыми мягкими складками. Высокие, кипельно белые сапоги ботфорты сзади у колен перехватывались тонкими ремешками. Женщина была очень красива, как заметила Ника, хотя лицо её наполовину скрывала широкополая фетровая шля-па. Мужчина, что стоял рядом с ней, круглый как колобок и очень важный, был одет не менее изысканно. Черный строгий костюм, белая рубашка и галстук бабочка, выде-ляли его из всеобщей толпы. Во всяком случае, Ника с интересом поглядывала на странную пару. Мужчине, по-видимому, было очень жарко. Он то и дело обтирал носо-овым платком широкий лоб, а женщина, время от времени нервно подергивала пле-чами, и вскидывала голову, в своей великолепной фетровой шляпе.

Когда женщина в очередной раз передернулась и вскинула гордо голову, Ника уви-дела вдруг её лицо, презрительно сомкнутые губы ярко-вишнёвого цвета, прищурен-ные глаза с длинными ресницами, и аккуратно подведенным контуром век, сквозь черноту которых так ясно ощущался взгляд полный ненависти и злобы, которым она окидывала спешащих мимо неё женщин с сумками. Почувствовав на себе взгляд Ни-ки, женщина презрительно посмотрела на неё, скривила свои яркие полные губы, и, повернувшись к своему кавалеру, нарочито громко произнесла:

— Как-же они надоели, эти тряпичники. Портят весь вид нашего города. Готовы всю Москву растащить, чёртовы спекулянты. Гнать их надо в шею отсюда…