Джон Рональд Руэл Толкиен - Хоббит, или Туда и Обратно

Эльфы погнали пленников по мосту, и хоббиту стало страшно. Ему совсем не понравились ворота, но он решил не бросать товарищей в беде и кинулся вслед за последним эльфом. Ворота с грохотом захлопнулись.

Карликов провели по гулким извилистым коридорам, которые освещало красноватое пламя факелов, в огромный многоколонный зал, вырубленный в цельной породе, где на резном деревянном троне восседал король эльфов в короне из ягод и пурпурных листьев, ибо наступала осень. Весной он носил корону из лесных цветов. В руке у него был точеный дубовый жезл.

Пленников подвели к трону, и король, глядя на них исподлобья, велел снять с карликов оковы, ибо те были измученными и обессилевшими.

— Тем более, что в оковах нет надобности, — молвил он. — Тем, кто попадает в мой дворец, не убежать через заколдованные ворота.

Долго и настойчиво король расспрашивал карликов, куда и с какой целью они направлялись, но узнал от них не больше, чем от Торина. Карлики же сочли себя обиженными и оскорбленными и поэтому они едва сдерживались от дерзостей.

— В чем же наша вина, о король? — возмутился Балин, который был теперь за старшего. — В том, что мы заблудились в лесу и едва не умерли от голода и жажды? В том, что нас едва не съели пауки? Или эти твари твои ручные звери и любимцы, что смерть нескольких из них разозлила тебя?

Этот вопрос так разгневал короля, что он выкрикнул в ответ:

— Да, бродить по МОИМ владениям без МОЕГО ведома — преступление! Вы забыли, что вы находитесь в МОЕМ королевстве, что вы бродили по тропе, проторенной МОИМ народом? Не вы ли трижды нападали на МОЙ народ во время пира? Не вы ли взбудоражили пауков своими воплями и буйством? И после учиненных вами бесчинств, я требую, чтобы вы сознались во всем, иначе вы пребудете в темнице, пока не станете учтивее!

Он приказал заключить каждого карлика в отдельные камеры, накормить их и напоить, но стеречь неусыпно, пока хоть один из них не захочет признаться во всем. Но о Торине, который тоже находился где-то в подземельях дворца, король не обмолвился ни словом. Именно Бильбо посчастливилось узнать об этом.

Да, Бильбо Бэггинсу опять не повезло. Во дворце эльфов он был один-одинешенек и поэтому, чтобы его не обнаружили, хоббит не снимал кольца, прятался в самые темные закутки, спал урывками, но ему стало тоскливо и он принялся бродить по дворцу. Хотя ворота запирались чарами, Бильбо время от времени выбирался наружу, ибо король в сопровождении многочисленной свиты часто выезжал на охоту или по другим делам, чаще всего в лесу и в землях, которые лежали к востоку от его опушек. Если хоббиту удавалось, он проскальзывал вслед за эльфами, хотя это было довольно небезопасно. Неоднократно, когда проходил последний эльф, ворота смыкались, и Бильбо мог оказаться раздавленным, но хоббит боялся втискиваться в толпу — а вдруг его выдаст собственная тень, смутная и неверная в свете факелов, или кто-нибудь из эльфов наткнется на него. Но и карликов было негоже бросать в беде, тем более, что без них Бильбо совсем не знал, куда идти. Бильбо не мог найти тропы из леса, не следил, куда эльфы ездят на охоту, бродил где-то неподалеку от пещеры, ожидая, пока ворота снова не откроются: так велик был страх заблудиться. В лесу ему приходилось жить впроголодь (охотиться Бильбо не умел), а во дворце — когда под рукой не было ничего более-менее съедобного — красть еду.

«Я, как вор, который не может выбраться из дому и должен обкрадывать его каждый день, — думал хоббит. — Это самая отвратительная и бессмысленная часть этого злополучного, изнурительного и гадкого приключения! Плохо, что я сейчас не в своей уютной норке у камина, при горящей лампе…» — Бильбо было плохо и от того, что он хотел послать весточку Гэндальфу, но никак не мог сделать этого. Вскоре ему стало ясно, если что-то и можно сделать, то только самому, без чужой помощи.

Случайно, через неделю-другую потайной жизни, наблюдая и прокрадываясь за стражниками, подслушивая их разговоры, Бильбо, пусть и не сразу удалось узнать, в каких камерах содержали карликов. В разных частях дворца он отыскал двенадцать подземелий и вскоре научился безошибочно узнавать их. Каково же было изумление хоббита, когда ему удалось послушать, как стражники говорили еще про одного карлика, заключенного в самой глубокой темнице! Бильбо сразу понял, что речь шла о Торине, и немного погодя догадка подтвердилась. После многих трудностей ему, наконец, удалось выяснить, где находится камера предводителя карликов, как найти ее и даже переговорить с ним, когда поблизости не было ни одного эльфа.

Торин был слишком подавлен, чтобы сердиться из-за своих неудач, и даже стал подумывать о том, не рассказать ли королю эльфов все про сокровища и цель путешествия (так он упал духом), когда услышал сквозь замочную скважину писклявый голосок Бильбо. Карлик с трудом поверил своим ушам, но вскоре понял, что голос действительно принадлежит хоббиту; Торин долго переговаривался с Бильбо сквозь замочную скважину.

Да, именно Бильбо разнес карликам тайное послание от Торина, в котором говорилось, что их государь, как и они, пребывает узником в подземелье, и что никто не должен рассказывать королю о цели путешествия, пока не разрешит Торин. Ибо последний снова воспрял духом, услышав, как хоббит спасал карликов от пауков, и решил не отягощать себя обещанием части добытых сокровищ королю, пока не исчезнет малейшая надежда на побег, или пока незримый Бильбо Бэггинс, о котором Торин был теперь высокого мнения, не придумает чего-нибудь получше.

Получив такое известие, карлики обрадовались. Они решили, что их доля сокровищ (которые они уже считали своими, невзирая на пленение и на еще здравствующего дракона) сильно уменьшится, если придется делиться с лесными эльфами. Все свои надежды карлики возлагали только на хоббита. А ведь Гэндальф говорил как раз об этом. Может, он уехал именно из-за своего пророчества.

Однако Бильбо вовсе не проникся радостью карликов. Ему не доставляло удовольствия делать все самому, и он жалел о том, что рядом не было кудесника. Да это было без толку; ибо между хоббитом и Гэндальфом раскинулось огромное пространство Черной Пущи. Бильбо уселся на пол и стал думать, пока у него не разболелась голова. Но ничего стоящего так и не пришло ему на ум. Конечно, волшебное кольцо — вещь хорошая, но как разделить его на четырнадцатерых? Прошло еще несколько дней, но хоббиту все-таки повезло.

Как-то раз, бродя по дворцу, Бильбо обнаружил кое-что достойное внимания: зачарованные ворота были не единственным выходом из пещеры. Под самыми нижними закоулками дворца протекал поток, который далеко за крутым склоном горы впадал в русло лесной реки. С гладью воды соприкасался низкий каменный свод, но дальше, вниз по течению, была опущена решетка, преграждающая водный путь во дворец. Но решетку часто поднимали, ибо по реке шла торговля. Если бы кто-нибудь плыл этой рекой, он оказался бы в темной пещере, которая углублялась в самое сердце горы, но в одном месте, в потолке, было прорублено большое отверстие, наглухо закрытое огромными дубовыми дверьми, которые вели в королевские подвалы. Там стояли жбаны, бочки, кадушки, но больше всего там было именно бочек: лесные эльфы, особенно их король, любили вино, хотя в их краях не было виноградников. Вино доставлялось или от людских виноделен, которые находились далеко от Черной Пущи, или от родичей с юга.