Альмор - Алисанда

Я недовольно фыркнула — от поворота головы захрустели шейные позвонки. Только хруста мне сейчас не хватало. Я постаралась не обращать на данное неудобство внимания. Всё равно здесь никто мне не поможет. Разве что шею свернуть, но лично я на такое не подписывалась. Мне ещё в Лайнез надо. А то ремешок от камня шею натирает, неудобно. Проверила, насколько свободно выпускаются когти, осмотрела их на предмет повреждений. Не обнаружив ничего противоестественного, я встала, всем своим видом показывая готовность к действию. Дарис, не глядя на меня, кивнул. Он всматривался в темноту, то ли стараясь различить убийцу, то ли любуясь ночным городом с высоты городской стены. Я не стала его окликать.

Молча спустившись по узкой каменной лестнице на мостовую, я навострила уши. Ещё шаг — и гулкое цоканье когтей по булыжнику заставило меня вздрогнуть. Когти пришлось сейчас же втянуть. Сделала несколько шагов. Теперь лисье тело перемещалось бесшумно, а ночная тьма, опустившаяся на город, служила отличной маскировкой для чёрного зверя. Я прижалась к стене лачуги, стоявшей на самой окраине города, и, прячась в её тени, медленно двинулась по улице. Стена вскоре закончилась и я, собравшись с духом, метнулась через полосу света в следующую тень.

Дальше дома шли один за другим, а просветов между ними было не так уж много. На этой улице, как рассказал мне Дарис, располагались исключительно мастерские, поэтому, собственно, она и получила название "Мастеровая улица".

Выбрав сторону, где тень от домов была гуще и длиннее, я осторожно двинулась вперёд, вздрагивая от каждого шороха и поминутно оглядываясь. В темноте я видела лучше, чем человек, поэтому ни одно движение не ускользало от моего взора. Откуда-то с крыши спорхнула ночная птица, пронеслась у меня над головой и помчалась к площади, на которой сходились все улицы Шультера, идущие от стены. Тело свело судорогой, я замерла, не в силах не то, что пошевелиться — даже звука произнести была не в состоянии.

Невдалеке раздались мерные шаги, едва различимые, возможно, для человека, но не для зверя. Я почувствовала жжение в области шеи, там, где по идее должен был висеть камень. Жжение всё усиливалось, появилось чувство, что сейчас шерсть воспламенится и на Мастеровой улице станет светлее от горящей плоти. А шаги приближались. Такие осторожные, словно идущий едва касался ногами земли, и размеренные. Он не крался. Он шёл. Так, как он умеет.

Меня скрутило, из груди вырвался слабый хрип. И теперь мне стало страшно. Настолько, что отпусти меня наведённое неведомо кем колдовство, я бы не двинулась с места. Страх парализовал меня сильнее любого заклинания и не желал отступать, как бы я ни старалась его прогнать.

"Не бойся", — успокаивающе произнёс Юка.

Дёрнулась одна лапа, затем другая. Я мужественно старалась подавить поганое чувство, дабы помочь коту и себе заодно. Шаги приблизились настолько, что было отчётливо слышно, как шуршит каменная крошка под подошвами.

"И раз, два!" — Юка заставил тело поднять голову и повернуться на звук.

Увиденное не потрясло меня. Я ожидала узреть хотя бы эльфа-маньяка с красным блеском в глазах и ножом в руке, а передо мной остановилась лишь фигура в чёрном плаще с капюшоном, каких я видела не раз, в основном благодаря знакомству с некоторыми представителями Энтары. Я одного не пойму: у них что, мода на эти плащи? Надо будет спросить у кого-нибудь.

Незнакомец наклонился ко мне. Камень у меня на шее ярко вспыхнул, ослепив на мгновение свою носительницу, и завибрировал с такой силой, что мне показалось, будто все мои внутренние органы пустились в пляс вслед за ним. Незнакомец, ослеплённый вспышкой не меньше моего, отстранился и закрыл глаза рукой.

"Пошли, здесь не развернёшься!" — позвал Юка и, не дожидаясь моих действий, заставил тело подняться на лапы.

Дальше дело пошло проще: я, уже избавившаяся от чувства страха и отчаяния, отряхнулась и кинулась со всех лап по улице. Надо мной вновь пронеслась птица, едва не зацепив мою голову крылом. И вновь в душу закрался страх. Но теперь я, наученная горьким опытом, старательно душила его в зародыше, не сбавляя при этом темпа бега. За хвостом слышались быстрые шаги: меня преследовали. Звякнула сталь, сзади что-то сверкнуло, но я не стала оборачиваться, чтобы посмотреть. Я и так поняла, что это. Меня собирались прирезать. Так же, одним движением руки, одним взмахом клинка, как до этого убивали людей. Но не учитывает убийца одного — я лиса, а не человек.

Поганая птица зависла надо мной, вселяя в душу отчаяние и стараясь этим отчаянием парализовать свою жертву. Эта птица казалась спутником незнакомца и, видимо, не в первый раз проделывала такое, парализуя людей. Но пусть она была бы хоть самой смертью, а мне жить охота! И без боя я не сдамся.

"Нравится мне твоя позиция, — вздохнул явившийся нежданно-негаданно Вермерх. — Только вот неуместна она сейчас, ты не находишь?"

А что лучше? Сдаться? Чтобы мне сразу отрубили голову?

"А не надо было соглашаться! Не нравился мне этот город — ох, не нравился…" — буркнул жеребец.

Ничем не могу помочь.

Впереди показался свет, и через несколько прыжков я вылетела на городскую площадь. Она была пустынна, как и любая площадь в ночную пору; луна освещала её, высвечивая каждую ямку, озарив неработающий фонтан голубоватым сиянием. Я резко затормозила, буквально сев на булыжник и проехав по нему несколько метров. Со стороны улицы донесся стук подошв о камень мостовой. Я, ещё не полностью остановившись, быстро развернулась мордой к опасности. Надо мной вновь промчалась чёрная птица.

— Да надоела уже, обзор загораживаешь! — в сердцах выкрикнула я, в этот раз даже не почувствовав ничего, напоминающего страх.

Птица обиженно закричала и улетела прочь. Одним врагом меньше. А то действительно достала, сил уже никаких нет.

Вскоре на площадь выскочил мой преследователь. Заметив, что я повернулась к нему мордой, он остановился, словно в задумчивости. Из-под капюшона слышалось тяжёлое дыхание. Да вроде не так уж много и пробежали…

Я припала к земле и оскалилась. Незнакомец медленно высвободил из складок плаща начищенный до блеска меч. Сверкнул голубоватым светом острый клинок, направленный на меня. Я в ответ распушила шерсть и напряглась, готовая в любую секунду отскочить в сторону или кинуться вперёд. Я не умела драться. И сейчас не умею. Но тогда во мне словно проснулся дикий зверь. Я дала волю лисичке, хозяйке тела, и стала лишь наблюдателем, иногда подправляя не совсем корректные действия зверя.

Противник сделал два шага вперёд и вновь направил на меня острие клинка. Я осталась стоять, припав на передние лапы и оскалившись. Ни один мускул в теле не дрогнул, ни один звук не вырвался из полураскрытой пасти.