Илона Романова - Иллюзия обмана

Силы уже совсем оставили Таситра, как вдруг, зайдя в самый последний дом, он ощутил прохладу и покой. В комнате стоял стол. На нём кувшин с терпким ароматным вином. Юноша схватил его и начал пить. Возвращалось то, что было уже не отобрать.

Жажда уходила. Видение из далёкого и не его прошлого таяло. Сознание прояснялось — у Таситра никогда не было ни братьев, ни сестёр, ни дома, который можно было потерять… Вырастил его старик, служивший поваром во дворце Наместника Ванирны… А вот пожар, кажется, был… Он сам ещё недавно был этим пожаром. По венам до сих пор текли струи жидкого огня, но боль постепенно отступала…

Кажется, он выжил…

Теперь он лежал не на лавке, а в постели. Тело и голову, кроме лица, укрыли мокрой тканью, что было крайне приятно. Рядом сидели хозяин гостиницы и его сын. Мисмак поправил подушки и протянул Таситру небольшой кувшин. Тот удивился совпадению и как во сне схватил посудину и залпом осушил её до дна.

— Сильно! — одобрил старик. — Так ты, хороший мой, все подвалы "Гладиолуса" разоришь!

— Я ещё и есть… хочу! — слабо, но явственно ответил юноша и тихо рассмеялся.

Рёдоф подмигнул Мисмаку, и через несколько минут они дружно принялись за завтрак.

IV

Как большинство матерей, Сиэл долго не могла привыкнуть к тому, что её старший сын стал почти взрослым. Но в отличие от этого большинства у неё хватило мудрости признать его право на свою жизнь. Со временем она даже сумела убедить себя в том, что если Кайниол пропадает на два-три дня — это не беда. Амграмана — город безопасный, а за его пределы парень выходит лишь вместе с Хаймером. В конце концов, мальчик должен был почувствовать вкус и послевкусие свободы до того, как попадёт в бессрочное рабство, именуемое властью. И даже это приняло мудрое материнское сердце, хотя оно всё чаще болело.

Пока все обитатели "Гладиолуса", кроме Рёдофа и Мисмака, занятых Таситром, разбрелись кто куда — Сиэл и Риаталь отправились в сад, чтобы вернуть к жизни засыхающий розовый куст и посплетничать. Им было о чём. В своём радостном ожидании юная Риаталь была похожа на яркую певчую птицу, для которой обустройство гнезда пока сродни детской игре, а Сиэл — на изящную чайку, возглавляющую целую стаю. Две счастливые женщины судачили о мужьях, о том, как будут дружить младшие сыновья Сиэл и Мисмака и тот или та, что придут в этот мир к концу года. Времена, конечно, не лучшие, но жизнь есть жизнь. А ещё они мечтали о том, как однажды вернутся дюки и… В общем, всё было хорошо.

Незаметно день перешёл в вечер. Куст был спасён. Становилось прохладно, но возвращаться ещё не хотелось. Риаталь вспомнила текучий древний танец и медленно закружилась на дорожке, ведущей к дому, напевая странный и задумчивый мотив… Сиэл тихо улыбнулась и тоже поплыла вслед за ней, наполняясь весенней радостной силой и чувствуя себя такой живой…

…Камень, завёрнутый в бумажку, перелетел через ограду и упал точно к ногам Лекарки. Она подняла его, развернула записку и долго её читала. Грубые размашистые буквы никак не хотели складываться в слова:

"Твой сын у меня. Хочешь спасти — выходи за ворота, ведущие к долине. И никому ни слова!"

Кажется, записка упала на землю…

Сиэл поняла сразу и всё. Рванулась к дому. Схватила накидку. И понеслась к выходу.

— Ты куда? — попыталась остановить подругу Риаталь.

— Кайниол! — отрывисто бросила та и выскочила за калитку…

V

Он легко юркнул в лаз, ширины которого хватало как раз для крупного кота или для худенького подростка. Комната, куда они проникли, была настолько громадной, что казалась сумрачной. И это несмотря на ясное весеннее солнце, лившееся в большущее окно. В воздухе висел настолько тяжкий привкус злого колдовства, что в первый момент мальчик даже отпрянул.

— Где мы? — озадаченно спросил он.

Котяра выгнул спину, ощетинился и зашипел, выражая полное презрение к хозяину апартаментов.

— У Наместника? Отлично! Неплохой кабинет… Давай-ка посмотрим, нет ли у него здесь чего-нибудь интересного…

В душе Кайниола на мгновение шевельнулось некоторое подобие угрызений совести, мол, мама не разрешает рыться в чужих вещах. Шевельнулось, да и затихло. Детский азарт объединился с кошачьим любопытством, мальчишеская обида — со звериной жаждой мести. Друзья принялись усердно перетряхивать ящики и полки, с удовольствием создавая беспорядок. Оба почему-то были уверены, что хозяин нескоро вернётся в свой кабинет. На столе Наследник обнаружил недавно использовавшуюся жаровню, какие нужны для ритуального сжигания связанных веток.

Перерыв и перепутав всё, что только можно было, паренёк через стол потянулся к заинтересовавшей его небольшой фигурке, изображавшей нечто вроде крылатой кошки. Одно крыло у статуэтки было слегка надколото. Кайниол ухватился именно за него и потащил к себе, чтобы рассмотреть диковинку поближе. Однако вещица оказалась тяжелее, чем выглядела, а камень, из которого она была изготовлена — скользок, как мокрая глина. Мальчик не удержал кошку и уронил её на пол. Статуэтка рассыпалась на бессчётное количество осколков. Кайниол ещё не успел огорчиться, как Тийнерет мягкой тенью стёк со стола и через мгновение притащил довольно большой обломок, из которого вытарчивал уголок бумаги.

"Я, Хопул, законный Император Сударба, прямой наследник рода Императора Атримпа, объединившего под своей рукой земли Кридона, Мэниги, Шаракома, Ванирны, Стевоса и Дросвоскра, предвижу скорый конец и пишу это завещание, ибо чувствую угрозу, исходящую от моего племянника, воспитанника и единственного отпрыска нашего древнего рода — юного Йокеща, находящегося под влиянием Конвентуса.

Сей Магический Совет был создан по моему указу для укрепления Императорской власти в нашей благословенной стране. Однако замечаю я, что на деле Конвентус стремится к смещению Императора и установлению своего правления.

Опасаюсь, что, по старости и немощи своим, не смогу противостоять козням Конвентуса и Йокеща, поэтому объявляю любые их притязания на Престол бесчестными, а Наследником Короны завещаю признать лишь того, кто положит конец беззаконной власти узурпаторов. Вне зависимости от того, из какой провинции, рода и сословия придёт этот безымянный пока избавитель. В благодарность за восстановление попранных законов и справедливости завещаю также считать династию его прямых потомков истинными Императорами Сударба".

Кайниол перечитал документ несколько раз кряду. Аккуратно сложил листок и спрятал в голенище сапога.

Некоторое время он сидел, глядя куда-то вдаль. "По словам Хаймера, нынешний Император уничтожил Конвентус, а потом извёл Йокеща. Брат Мренд вроде бы это даже видел… Вот ведь забавно: с одной стороны, Арнит совершил беззаконие, с другой — восстановил справедливость. Получается, что он законный Правитель. А я — его единственный прямой Наследник. Славно! — хихикнул юноша. — Итак, судьба Престола зависит не от того, признает ли Император меня своим сыном, а от того, соглашусь ли я считать его отцом…"